КТО ТАКОЙ ПСИХОАНАЛИТИК? Кто такой психоаналитик — многие люди особенно этот психоаналитик

13.06.2019

Чтобы установить, кто является психоаналитиком, сегодня нельзя просто так обращаться к вавилонской системе узаконивания. Из-за встречающихся трудностей я могу лишь выразить своё личное мнение о том, кем сегодня является психоаналитик. Мой взгляд основывается на моей профессиональной истории и моём клиническом опыте.

Кто такой психоаналитик — файл 1.doc

Доступные файлы (1):

1.doc97kb.20.11.2011 17:22скачать

КТО ТАКОЙ ПСИХОАНАЛИТИК?

1. Введение в тематику

Работа на стыке сознательного и бессознательного, внутреннего и внешних миров требует от психоаналитика наличия хорошо сформированной способности выдерживать, понимать и адекватно справляться с противоречиями и напряжённостью. Профессиональная деятельность приводит к тому, что психоаналитик связывает эту функцию с концепцией своей Самости. Вот таким путём и возникает психоаналитическая идентичность.

Столь часто обсуждаемый сегодня кризис психоанализа в принципе относится к психоаналитической идентичности. Какими мы рассматриваем нас сегодня, какая общая платформа связывает вместе психоаналитиков, а возможно так и вообще, что психоаналитиком можно стать только сформировав свой личный подход? После таких вопросов напрашиваются другие, связанные с происхождением и будущим.
5 аналитиков из разных стран задаются этими вопросами, отвечая на них с учётом своей судьбы. Мы только приветствуем отклики читателей на представленный здесь материал.

2. Михаэль Эрманн (Иерусалим)
Рефлексия по поводу психоаналитической идентичности

Dr. phil. (1937), профессор психоанализа. С 1995 года директор Центра Зигмунда Фройда для психоаналитических исследований в Еврейском университете Иерусалима, обучающий аналитик Израильского института им. Макса Айтингона.

Концепция идентичности не особенно то привечается психоаналитиками, так как они предпочитают понятия, которые лучше подходят к метапсихологии и имеют большую релевантность для их повседневной работы (например, сфера Я, Самость, субъект). На мой взгляд, существует имманентная взаимосвязь между таким игнорированием, специфическими обертонами понятия идентичности и некоторыми трудностями, связанными с самой психоаналитической идентичностью.

У идентичности есть два основных источника:

постоянно находящееся в развитии чувство именно своего бытия и существования в качестве уникального, интегрированного живого существа, примерно то чувство, которое в последнее время всё чаще обозначается в психоанализе как переживающая Самость (experiental self)
фора для формирования идентичности, навязываемая или предлагаемая извне. Обычно это какая-либо определённая социальная роль.
По мнению Эрика Эриксона решающая задача при формировании идентичности заключается в успешной интеграции этих двух областей. Я опишу формирование требующейся «достаточно хорошей» интеграции обоих модусов переживаний Быть и Действовать (being и doing). Однако приобретению подобного рода идентичности присуща фундаментальная дилемма, а именно то, что внутренний мир и внешняя реальность должны бесшовно связываться друг с другом, то есть глубоко пережитый личный жизненный опыт необходимо интегрировать с тем, что находится «вовне» — с миром социальных структур и присущих им фор, ожиданий, ответственности, привилегий, запретов и поощрений, а также со всеми вытекающими из этого последствиями. Взрослые люди должны находить для себя место и смысл жизни внутри окружающего их социума. Наше счастье, да и психические расстройства тоже, напрямую связаны с тем, насколько успешно нам удалась такая интеграция.

Работая психоаналитиками, мы встречаемся с трудностями и отклонениями на пути нахождения идентичности, часто это происходит мучительно. Мы намного более знакомы с тем, что именно затрудняет достижение интеграции, а не с удавшейся и прочной интеграцией, которая кажется само собой понятной. Можно предположить, что психоаналитики выбирают свою профессию, потому что у них явно выраженное чутье и внимание к трудностям, связанным с этой интеграцией, и что психоанализ наделяет их социальной ролью (быть психоаналитиками и проводить психоанализ), позволяющей им санкционированным способом использовать свою повышенную чувствительность в данной области. То, что они занимаются психоаналитической деятельностью, отнюдь не значит, что сами они справились с задачей приобретения идентичности. Вполне возможно, что они продолжают страдать и дальше. Помощь другим людям в преодолении трудностей, возникающих при интеграции внешнего и внутренного (субъективного) миров, наделяет психоаналитиков возможностью сублимированного, неотложного самолечения (естественно, что это преувеличение).
Идентичность движется по границе между внутренними и внешними переживаниями и существующей реальностью, причём психоаналитическая идентичность перемещает психоаналитиков особенно близко к самой границе. И хотя чаще всего психоаналитики осознают эту приграничную роль и с готовностью её принимают, они находятся в необычайно тяжёлой позиции. Граница – это такая область, в которой происходит много потенциально проблематичных действий, где осуществляется руководство, но также обнаруживаются враги, с которыми приходится бороться. Именно тут в жизнь вводятся и реализауются проективные идентификации. Принимать эту позицию означает стать доступным для подобного рода проекций, адресуя к себе как агрессивные, уничтожающие, так и идеализирующие, одобряющие желания и импульсы других. Переводя это на наш профессиональный язык, это естественно ничего другого не означает, как быть готовым к переносам пациента.

В отличие от руководящих лиц психоаналитики чаще всего не осознают ужасающую включённость, наблюдающуюся в позициях границ. Психоаналитики с готовностью воспринимают себя в качестве объекта, на который направлены желания, чувства и фантазии, и отнюдь не в качестве объекта «реальных» социальных процессов. В этом смысле у психоаналитиков обнаруживается искажённая собственная идентичность, так как они придают гораздо большую значимость внутреннему миру, а не внешнему, ориентируясь намного больше на свою позицию на границе между внутренним и внешним мирами.

Эти несколько абстрактные размышления имеют дело с реальными и непосредственными воздействиями. Рассматриваемая установка, предпочитаемая психоаналитиками, и исключительная направленность внутри психоаналитической идентичности на внутренний мир, на континуум переживаний, фантазийные образы и их «нереальные» преломления, всё это проявляется и в реальной жизни психоаналитика, а внутри психоаналитического сеанса создаёт рамки для анализанда. Как бы мы не остерегались излишних обобщений – жизнь психоаналитика скорее будет отшельнической, уединённой и незаметной. Вполне может оказаться так, что психоаналитику не удастся жить за закрытыми окнами, чтобы сохранять анонимность и нейтральность, но он, тем не менее, боится привлекать к себе внимание общественности, и питает глубокую неприязнь к тем коллегам, которыя совершенно явным образом не разделяют эту установку.

Предпочтение камерности и замкнутости лечебного кабинета глубоко укоренено в рефлексии психоаналитика, в глубине себя. Если действительно психоаналитиков как социальную группу можно характеризовать подобным образом, то, по-видимому, действительно существует «естественный отбор», который приводит в психоаналитические обучающие институты тех, чья структура личности и идентичность одабривает такого рода уединённый и непривычный стиль жизни.

Намного меньшую ценность мои идеи имели бы тогда, если бы я полагал, что аналитиком могут быть люди с другой идентичностью. Однако так я не думаю: скорее наоборот, я поражаюсь тому, насколько хорошо согласуются личностная идентичность психоаналитика, его социальная роль и психоаналитический метод, являющийся основой его деятельности. В определённом смысле психоаналитическая идентичность приводит к личностной деформации, позволяя и помогая человеку стать хорошим аналитиком. Хотя такая деформация имеет по себе и определённые последствия. Думаю, что было бы полезно не забывать об этом.
Ход развития психоаналитической идентичности отражается в прямом или скрытом презрении, поношении и отвержении подходов, областей науки или процессов, которые относятся к другому миру – «реальному», внешнему.

Рассматривание «психической реальности» в качестве единственной истины приводит к амбивалентной установке по отношению к деятельности, которая находится по другую сторону или на стыке с другими науками, это например, касается общения со средствами массовой информации, обучением студентов в университете или работе над научными психотерапевтическими проектами. Недавно проведённое EPF Working Pary on Interface[1] интервью с аналитиками из различных стран убеждает в этой амбивалентности, глубоко укоренённой и тесно связанной с психоаналитической идентичностью.

Это касается и отношению к научным исследованиям. Хорошо известны трудности по адаптации психоаналитических гипотез и идей в такую постановку проблемы, которая позволила бы провести научное исследование. Это, конечно же, должно побудить к усилиям, направленным на улучшение существующих методов или открытие новых, лучших. Но вместо этого любые попытки такого рода рассматриваются как нерелевантные для психоанализа (вот как сказывается господствующая установка).

Думаю, что психоаналитическая идентичность, ограниченная интересом к тонкой и трудно улавливаемой границе между внутренней и внешней реальностью, а также интересом исключительно к своим методам, приводит к ещё большей отгороженности. Так как приводимые и разделяемые в дискуссиях доказательства, касающихся внешнего, объективируемого мира, игнорируются или отвергаются (а возможно попросту считаются не применимыми в области психоанализа), то необходимо на их место поставить нечто другое в качестве стандарта «истины» и достоверности. Психоаналитики очень часто взывают к авторитетам, чтобы доказать истинность своей идеи или клиническую, профессиональную и научную обоснованность своих подходов. Эта часто наблюдаемая ссылка на авторитеты или харизматические личности глубоко укоренена в психоаналитиках, так как соприкасается с ядром их идентичности, которая обусловлена скорее идеализирующей или идолизирующей идентификацией и интернализацией, чем объективирующей, критической и дистанцирующей проверкой.

А результат хорошо известен: обильные ссылки психоаналитика на некоторых лично им предпочитаемых опытных коллег, цитируемых повторно, причём таким образом, что это льстит его собственной идентичности, так как психоаналитик чувствует себя принадлежащим к соответствующей группе, её частью. Если это и напоминает религиозную установку, то только потому, что здесь действительно обнаруживается нечто схожее. Камерность, оторванность от жизни психоаналитической деятельности не позволяет быть другим, во всяком случае, это может удасться только с большим трудом. Но религиозные обертоны появляются другим способом: в акцентировании стремления к чистоте. На мой взгляд, потребность в чистоте имеет универсальный характер. Но это встречается с особенно большими опасностями, когда речь идёт о внутреннем мире со всей его субъективностью и идеями, например, о религии, душе, идеологии, Самости. Психоаналитическая идентичность вследствие своей переоценки внутреннего мира и субъективности склонна к тому, чтобы искать чистоту, отвергая всё, что могло бы увести в сторону.

Можно ли изменить или улучшить такое положение дел? В этом я сомневаюсь. Хотя вижу два подхода, которые бы могли нам немножко помочь справляться со странностями нашей идентичности. И оба связаны с обучением. Можно бы было существенно изменить положение дел, если бы мы обращали большее внимание на позицию аналитика по отношению к границе между внутренним и внешним миром, а не на его позицию то в одном, то в другом мире. Такой новый подход скажется и на отборе кандидатов, и на способе их обучения. Акцент лежит при этом на размистификации аналитической установки и идентичности. А ещё в программе обучающего института в большей степени должны быть представлены научные дисциплины, с которыми соприкасается психоанализ, будь это нейропсихоанализ, исследования младенцев или даже психотерапия. Чем обширнее будет признание того, что психоанализ действительно тесно связан с «другими» дисциплинами и нуждается в непрерывном контакте с ними, тем прочнее будет психоаналитическая идентичность.

3. Юрген Кёрнер
Восемь тезисов о психоаналитической идентичности

Institut fuer Sozialpaedagogik und Erwachsenenbildung, Arnimallee 12, D-14195 Berlin
koerner@zedat.fu-berlin.de

1. Не существует никакого реального предмета, постоянно остающегося схожим (идентичным) с самим собой. Даже если какой-либо человек совершенно уверен в своей собственной идентичности, он, тем не менее, обманывается: он считает своё сознание, как и Самость, остающимся тождественным самим себе, не замечая бега времени

2. Поэтому вопрос о «психоаналитической идентичности» базируется не на непреходящих истинах, а на том, сможет ли мы, психоаналитики, в существующем множестве психоаналитических методов и теорий открыть достаточно много схожестей (разделяемых всеми психоаналитиками представлений, целей и ожиданий по отношению к социальному окружению), что наделило бы нас впечатлением о существовании идентичности

3. Психоаналитическая идентичность имеет временной и пространственный аспект: временной сказывается в существовании непрерывной идентичности за время всего развития, а пространственный – в знании актуально общего, в существовании крыши, под которой находятся люди, разделяющие мир с тобой. Оба этих аспекта очень важны для сплочённости большой группы (каковой и является сообщество психоаналитиков). Потому в тревожные времена мы задаёмся вопросом, а можно ли то, что делает другой, назвать психоанализом; согласуется ли его подход с представлениями основателей (временной аспект), достаточно ли согласуются новые взгляды с тем, что мы сегодня считаем сущностью нашего подхода (пространственный аспект)

4. Вряд ли можно когда-либо быть уверенным в своей идентичности, её приходится «сохранять», «укреплять» и «утверждать». А это происходит во взаимодействии и спорах внутри своей собственной группы психоаналитиков. Свою идентичность удаётся утвердить посредством адаптации своей концепции Самости (психоаналитика) к ожиданиям своей профессиональной группы, приходя при этом к удовлетворяющему балансу между своими потребностями и необходимостью адаптации к давлению, исходящему от группы

5. Профессиональное психоаналитическое обучение имеет среди прочих цель предоставить кандидату шанс найти место и признание внутри социальной группы психоаналитиков. В таком процессе социализации кандидаты стоят перед трудной задачей, с одной стороны нужно соответствовать ожиданиям психоаналитиков (ситуация обучения), а с другой стороны необходимо показать себя взрослым человеком, чтобы быть серьёзно воспринятым в своей собственной идентичности. Этот конфликт неустраним, и особенно он обостряется тогда, когда увеличивается различие между концепцией Самости кандидата и ожиданиями психоаналитического учреждения

Пример. К концепции Самости многих кандидатов относится то, что они являются компетентно работающими психотерапевтами. Однако у них часто складывается впечатление, что образовательное психоаналитическое учреждение отказывается признать этот аспект их идентичности. Они узнают, что, несмотря на свой опыт, продолжаются оставаться новичками, а вот у их преподавателей огромный запас знаний и компетентности (кажущихся почти недостижимыми). Естественно, что большую роль при этом играет взаимное приписывание возможностей.

По-видимому, в начальный период кандидату здорово помогает, если он в определённой степени идеализирует психоанализ (психоаналитиков). Конечно, тогда появляется опасность разочарования, если преподаватель недостаточно соответствует приписываемому ему идеала. Вполне возможно, что доценты какого-либо института пытаются обойти эту опасность, мистифицируя свою науку (например, превращая её в чистое искусство), так что различия между опытным психоаналитиком и кандидатом кажутся непреодолимыми. Именно о таком ходе развития может говорить сегодня столь часто используемые неопределённые понятия (например, containing)

6. Однако психоаналитики приобретают свою идентичность отнюдь не только во взаимоотношениях друг с другом. Их идентичность скорее всего является результатом взаимодействия с окружающим социальным миром, его ориентациями и ожиданиями. И здесь естественно не последнюю роль играет взаимное приписывание возможностей.

Пример. К идентичности психоаналитиков (как профессиональной группы) долгое время принадлежало притязание на способность помогать страждущим людям путём совместных поисков бессознательной истины, определяющей их существование. Особенность этой работы состояла в просвещающей и одновременно личностно абстинентной установке, а также в напряжённом взаимодействии посредством погружённости в бессознательную сферу и контроле в смысле понимания и преодоления проблем.

А ещё к идентичности этой профессиональной группы относится то, что свою просвещающую установку она применяла к общим проблемам общественной жизни, к воспитанию, искусству и культуре, а в релевантных вопросах (например, в проблеме извращений или преступности) так и вообще занимала критическую позицию. Хотя в результате психоаналитическая идентичность достаточно часто попадала в конфликт с традиционными социальными установками, ей охотно приписывали компетентность в этих областях. Такое приписывание только усиливало идентичность психоаналитиков как профессиональной группы. (Здесь нет ничего необычного. Когда группа выражает мнение, противоречащее традиционным взглядам, это может усилить и поддержать существующую у неё идентичность).

7. Возникает вопрос, каким образом сегодня представлен «диалог» между группой психоаналитиков и окружающей их общественностью. На психоаналитиков, как и на представителей всех «классических» профессий, оказывается рационализующее давление, которое побуждает их проверять свои основополагающие цели и методы на эффективность, причём делать это в сравнении с другими подходами. Следует опасаться, что в подобного рода аэродинамической трубе, носящей название «цель-средство-рациональность», будет потеряна специфика психоаналитических методов. Поэтому сегодня психоаналитики стоят перед дилеммой: если и дальше в своих методах придерживаться поиска истины, то тогда теряется признание. А если разделять веяния времени, то возможно и удастся вернуть утерянное былое признание, только осуществится это посредством отступления, посредством получения ранга одного из многих методов психосоциальной помощи

8. Возможно, вопрос о психоаналитической идентичности и сам является знаком того, что мы столкнулись с угрозой потери нашей общей идентичности. Ведь вопроса о своей идентичности не может возникнуть, когда уверен в ней.

4. Michele Minolli (Милан)
Идентичность психоаналитика

Viale Goffredo Palazzi 3, 16145 Genova, Italia
mminoll@tin.it

Уже в древнем Вавилоне приходилось доказывать свою идентичность. А состояла она из половинки глиняной дощечки. Чтобы подтвердить свою личность законным образом необходимо было, чтобы эта половинка точно совпала с другой, официальной половиной.

Я нахожу эту метафору полезной, она позволяет соотнести друг с другом два измерения идентичности психоаналитика, а именно личностное и официальное. Быть психоаналитиком означает как разделение официальной концепции, на которую ориентируется психоаналитическое учреждение, так и обладание особыми личностными и интеллектуальными качествами.

Личное решение стать психоаналитиком по всеобщему признанию имеет самые различные реальные мотивы. Сюда прежде всего относится интерес к психическим процессам и к человеческим страданиям. Но определённую роль тут играют и бессознательные мотивы, например, мазохистическая преданность, маниакальное желание загладить вину и желание войти в глубокие, исключительные отношения, каковыми они могут, как кажется, быть лишь в аналитических взаимоотношениях.

Сегодня психоанализ представлен многими направлениями – классическим анализом и теорией объект-отношений, Я-психологией и психологией Самости, интерперсональным подходом и подходом, концентрирующимся на отношениях, чтобы назвать лишь несколько линий развития. Кто именно в психоанализе сегодня владеет официальной половиной законных дощечек, трудно сказать, несмотря на убедительные притязания отдельных учреждений. Хотя в последние десятилетия возник более широкий диалог между психоаналитическими учреждениями, мы всё-таки пока не пришли к нужному уровню кодификации психоанализа в качестве научной дисциплины. У нас ещё нет психоанализа, который можно рассматривать независимо от отдельных психоаналитических учреждений, как это, например, принято в физике или химии.

Что же касается личностной половинки дощечки, то в определённом смысле её можно приобрести посредством прохождения обучающего анализа. Но каждый институт ещё до того подбирает себе кандидатов на основе специфических критериев, в том числе и бессознательных. У того, кому удалось получить членство в психоаналитическом обществе, появляется опасность довольно ригидным способом идентифицироваться с «ролью» психоаналитика.

Чтобы установить, кто является психоаналитиком, сегодня нельзя просто так обращаться к вавилонской системе узаконивания. Из-за встречающихся трудностей я могу лишь выразить своё личное мнение о том, кем сегодня является психоаналитик. Мой взгляд основывается на моей профессиональной истории и моём клиническом опыте.

В психоаналитических учреждениях всё ещё проблемы рамок сеанса (такие как применение кушетки, пять часов в неделю, нейтральность) определяют то, кто является психоаналитиком, а кто нет. И, тем не менее, я встречала коллег, которые довольно успешно, хотя и негласно, изменяли рамки сеанса в своей практике, чего бы это не касалось: применения кушетки, частоты сеансов или концепции нейтральности.

Узаконивание стандартов сеанса противоречит одному из выдающихся свойств Фройда, которое отражается на всём его творчестве, начиная с работы «Очерк психологии» и до книги «Подавление, симптом и тревога», а именно, что, несмотря на иногда довольно сильную критику со стороны учеников, Фройд никогда не позволял им сдерживать ход эволюционной логики своих идей. Такая установка интеллектуальной добросовестности убеждает меня в двух вещах:

Рамки сеанса не могут быть тем условием, которое характеризует и наделяет валидностью дисциплину, старающуюся получить статус научной
Ни позитивизм, ни опора на Канта не могут быть единственным параметром, характеризующим психоанализ.
Лично я очень сильно интересуюсь конструктивизмом и исследованиями младенцев.
Диалектический конструктивизм рассматривает человека как результат его интеракций. При этом из соприкосновения внутреннего раздражения и объекта возникает Я-субъект, который теперь и со своей стороны становится полюсом интеракции. Я-субъект понимается целостно как единая исходная точка переживаний. Психика интересует меня при всём этом не как что-то изначально заданное, что наблюдатель рассматривает с нейтральной позиции, а является результатом непрерывающегося процесса интеракции между наблюдателем и наблюдаемым.

В исследованиях младенцев я нахожу интересным то, что тут вводится элемент, которого ранее не существовало в психоанализе. А в результате оказывается разорванным порочный круг между клиническим опытом, подтверждающим теорию, и теорией, подтверждающей клинический опыт. Доказательства того, что младенец отличается огромной активностью, противоречит гипотезе о первичном нарцизме и начальной недифференцированности младенца. Доказательство того, что младенец активно ищет раздражители, противоречит принципу нирваны и гипотезе о существовании аутистической стадии.

А ещё мне важно, что психоанализ может отойти от Канта. Хотя Фройд и сказал. что он не любит философию, он во многом опирается на философию Канта. Вспомните хотя бы понятие бессознательной сферы, когда невидимое изображается в смысле кантовской «вещи в себе». В моей ориентации я больше придерживаюсь Гегеля с его «Феноменологией духа». Его эпистемологический подход стоит в согласии с описываемыми далее неустранимыми основами психоанализа, причём не только классического анализа, но и всего психоанализа в качестве научной дисциплины.

Вытесненный материал — вытеснение как гипотеза, объясняющая патологию. Введением понятий «вытеснение» и «вытесненный материал» Фройду удалось поразительным образом осуществить свою мечту — создать теорию, объясняющую патологию. При этом Фройд рассматривал вытеснение как активный процесс, осуществляемый Я-субъектом, и всё ради удержания наилучшей саморегуляции, обращаясь к одному из понятий, характерных для современных исследований младенцев. Вытеснение является психической модальностью отрицания одного из двух детерминант конфликта, образующегося между вниманием к своему собственному процессу развития и опасности слишком большого отхода от посланий родителей, передающих заветы от прошлых поколений. Вытесненный материал является наоборот не просто «бурлящим подземным миром» или импульсивной сферой Оно, как говорит Лапланш «квази-инстанцией», а провалом способности субъекта вытеснить детерминанты конфликта. Это есть последствие от отказа от самосознания в смысле Гегеля, препятствие на пути к символике, а одновременно одно из её проявлений.

Самосознание как устранения вытеснения. Я охотно признаю, что понятия типа метакогниции (Fonagy) или саморефлексии (Aron, Benjamin, Renik) всё больше оказываются в центре интересов психоаналитического мира, находя всё большее внимание в литературе. Но лично я предпочитаю говорить о самосознании, опираясь на Гегеля, так как в этом понятии Гегеля содержится преодоление интеллектуализма в сознании именно в смысле Фройда, как и объяснение самопознания, которого Я-субъект может добиваться всегда. Целью самосознания является не (во всяком случае не первично) устранение симптомов или патологии, помощь Я-субъекту познать детерминанты конфликта, или предоставление Я-субъекту возможности познать самого себя более реалистичным образом.

Несколько лет назад один из коллег рассказал мне, что после первого обучающего анализа, проводимого им в Лондоне, он, покидая аналитика, спросил его о том, как добраться до метро. Аналитик промолчал.
Если бы я был тем лондонским аналитиком, то я бы рассказал моему анализанду о пути к метро. Я сделал бы это потому, что он меня спросил, так как находился в незнакомом для него городе. Но на последующем сеансе я бы попросил анализанда подумать о том, почему он меня об этом попросил. Ведь он с таким же успехом мог спросить об этом у прохожих или у полицейского. Почему он решил узнать путь у меня, своего аналитика? А спросил бы я анализанда об этом потому, что ничего случайного в межличностных отношениях не бывает и тот факт, что он обратился за помощью ко мне, когда мы находились в аналитических отношениях, где работа методически нацелена на осознание вытеснения и вытесненного материала, свидетельствует о значимых элементах его оккупаций и его психических механизмах.

Только я не спрашивал бы анализанда, почему эти сведения он хотел получить именно от меня, так как я не считаю себя «гуру» или нейтральным аналитиком. Вполне возможно, что что-то во мне побудило его спросить о пути в метро. Возможно, он почувствовал, что для меня было лестным то, что он ради прохождения анализа обратился ко мне, специально ради этого приехав в Лондон. А возможно он ощутил моё сочувствие к человеку, чувствующему себя потерянным в неизвестном ему пока городе, к тому же вынужденному говорить на языке, которым он не владеет в совершенстве.

Но эти размышления остались бы только во мне. Не думаю, что Inactment или само-разоблачение в качестве такового имеет смысл. Методическая цель анализа предпосылает, что мы занимаемся пациентом, а не превращаем нашу практику в чайный салон. Я не говорил бы о своих мыслях, чтобы получше понять взаимодействие обоих сторон, совместную конструкцию взаимоотношений, происходящую межличностную активность.

Вполне могу представить, что возможно мы пришли бы к фокусированию нашего внимания на следующем: Что он, ради доступа к своей вытесненной потребности в заидеализироованных родителях вынужден был поехать в Лондон. Заидеализированный родитель, которому столь неограниченно доверяют, что вряд ли смогут обратиться к кому-либо другому, чтобы узнать путь к метро. А возможно мы бы дошли и до того, что он ещё при первом телефонном разговоре или первом E-Mail обнаружил у меня те черты, которые явно соответствовали его потребностям.

По моему убеждению, именно внимание к тому, что происходит на сеансе и приведённый способ совместной проработки для исследования аналитического процесса, и приводит к формированию психоаналитика.

И последнее: к счастью не все наши пациенты кандидаты. Ко мне на психоаналитическое лечение часто приходят люди, которые ещё ничего не слышали о психоанализе. Тогда часто возникает проблема «новой патологии» — пограничные расстройства, нарцизные расстройства. Это — тяжёлые формы патологии, характеризующиеся «слабостью Я» и его особыми качествами. Вначале работа с такими пациентами не может начинаться с активации желательной способности к интроспекции и проработке, да и просто со свободных ассоциаций. С такими пациентами я веду диалог, я нахожу взаимосвязи и делаю сравнения, набрасываю решения, которые выглядят иначе, чем те, что избирают они. Я интересуюсь их ментальными схемами и пытаюсь вместе с ними понять их бессознательную логику. Иногда (редко) я обнаруживаю в работе с ними мою собственную включённость.

С пациентами я работаю так сказать над спасением саморегуляции, без которой невозможно обойтись в процессе самосознания. Я готовлю для них почву и пытаюсь сделать их более чувствительными к интрапсихическому измерению, к миру субъективных значений, собственно то и лежащего в основе патологического поведения. Я ввожу темп, который нужен им, и учитываю время, которое необходимо для того, чтобы позже перейти к аналитической работе. При этом я хочу сказать, что и в эти долгие фазы я всё равно чувствую себя психоаналитиком, «истинным» психоаналитиком.

Сегодня не существует учреждений, которые бы своей открытостью добивались признания психоанализа наукой. Каждый аналитик сегодня должен самостоятельно находить свою законность, опираясь на теоретический инструментарий, чтобы действительно почувствовать себя психоаналитиком. А для этого нужна интеллектуальная честность и интерес к людям. Возможно, потому-то психоанализ и находится в кризисе.
5. Carl Nedelmann (Хамбург)
Что такое психоаналитическая идентичность?

Blumenau 92, D-22089 Hamburg
carl.nedelmann@dpv-mail.de

«Мы пока оставляем наш подход в неопределённом состоянии, обращаясь ко всему видимому и слышимому с одинаковым вниманием» (Фройд, 1909)

Метод, служащий исследованию бессознательной сферы, довольно непривычен и служит для создания свободы оставлять за собой право выбора решения (Freud 1923). Это особый род игры, правила которой набросал Фройд, предлагающих их в качестве рекомендаций (Freud 1913). В основе всего лежит фундаментальное правило: безо всякой критики высказывать всё, что приходит в голову (Freud 1912). Необходимым противовесом к свободным ассоциациям пациента является довольно простая техника психоаналитика. В ней отвергаются любые вспомогательные стредства, в том числе и записи во время сеанса, и состоит она попросту в том, что не стоит ни на чём концентрироваться, отдавая всему услышанному в равной степени «свободно витающее внимание» (Freud 1912).

«Лечение должно проводиться в абстиненции» (Freud 1915). Августин советовал прибегать к agilitas, чтобы способствовать подвижности мышления. Последняя является предпосылкой для создания «подходящей атмосферы» (Балинт 1950). Бион советовал работать «without memory and desire» (Bion 1970, стр. 43). Это отнюдь не означает, что психоаналитик не должен иметь никаких желаний, просто нужно стараться следовать словам Балинта: «Don’t be too ambitious!»

Естественно, что абстинентность имеет свои границы: «полной неудовлетворённости своих желаний, наверное, не выдержит никакой больной» (Фройд, 1915). А Ференци добавляет в качестве правила для высказывания толкований «такт», покоящийся на эмпатии, а также говорит о «эластичности психоаналитической техники» (1928). Кроме того, Ференци пишет о том, что невозможно постоянно отдаваться свободно витающему вниманию. Он пишет «о постоянных колебаниях между эмпатией, самонаблюдением и размышлениями», добавляя: «ни на один момент не следует забывать о внимании и критичности по отношению к своим собственным желаниям» (1928). А кроме всего этого существует ещё и внешняя граница абстиненции. Имеется в виду то, что «условием нашего лечения является перспектива на терапевтический успех» (Фройд, 1911).

Психоаналитический диалог отражается в трёх областях: в воспоминаниях о прошлом, в актуальных переживаниях реальной жизни и в переносе. Фройд в качестве синонимов использует «реальность» (внешнюю актуальную и биографическую реальность) и «истину». Меннингер ввёл понятие triangle of insight (1958). Особенно эффективными Меннингер считает интерпретации, одновременно затрагивающие все три области.
Воздействия на психоаналитический диалог возможны из персональных источников и из наших теоретических гипотез. То, каким образом мы рассматриваем отношение бессознательных фантазий к травматизирующему окружающему миру, будет ли мы большее внимание придавать работе над депрессивной позицией, которую мне приятнее вместе с Винникоттом называть capacity for concern (1962), или эдиповскому комплексу, или его более «ранним формам», будет ли мы ориентироваться на взаимоотношения двух персон или взаимоотношения многих значимых лиц, роль, которую мы придаём первичному нарцизму, придавание значимости кроме механизмов защиты ещё и механизмам адаптации, и то, каким образом это удаётся интегрировать в теорию влечений, какие именно аспекты проблем кажутся нам наиболее значимыми, всё это приводит к таким разногласиям, что Валлерстейн ставит вопрос: «One psychoanalysis or many?» (1988).
И, наконец, не следует забывать Т. Фонтане, который писал: «Всё зависит отнюдь не от точки зрения, а от способа, которым человек представляет своё мнение».

Преставления о цели

Интерпретации и воспоминания одновременно являются и конструкциями, и реконструкциями. Они показывают пути разрешения конфликтов. В повторном приближении к объекту, а возможно и в повторном его нахождении, в историю жизни возвращаются отторгнутые прежде части. Фройд даже бреду приписал обладание «частью биографической правды», говоря: «В признавании существования ядра истины можно найти общую почву, на которой может формироваться терапевтическая работа. Эта работа будет состоять в устранении с части биографической правды искажений и привязанности к актуальной реальности, и делается это связыванием услышанного материала с прежними событиями» (1937).

О новом сопротивлении психоанализу

На осноре фармакологического мышления в диагностике и терапии образовался и тотально побеждает медикоцентризм. Устраняется понятие «истерия». Игнорируются этиологические и нозологические взаимосвязи. Это напоминает подход Курта Шнайдера, писавшего в 1939 году: «Психиатрический диагноз основывается на картине болезни, а не на процессе». Тогда обнаруживаемый симптом приравнивается болезни. И, тем не менее, мы лечим не болезни, а больного человека, а в самих симптомах видим эпифеномены Я-структуры.

Источник: http://gendocs.ru/v11793/%D0%BA%D1%82%D0%BE_%D1%82%D0%B0%D0%BA%D0%BE%D0%B9_%D0%BF%D1%81%D0%B8%D1%85%D0%BE%D0%B0%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B8%D0%BA

Аналитический психолог, психоаналитик, психолог – разница профессионального подхода

многие люди особенно этот психоаналитик

Аналитический психолог – это специалист, прошедший длительную и глубокую профессиональную подготовку. Помимо базового психологического образования аналитичеcкий психолог имеет дополнительную специализацию в соответствующей области, а также…

Аналитический психолог – это специалист, прошедший длительную и глубокую профессиональную подготовку.

Помимо базового психологического образования аналитичеcкий психолог имеет дополнительную специализацию в соответствующей области, а также опыт личного анализа и супервизий. Подготовка аналитика достаточно длительна и основательна. Личный анализ позволяет аналитику быть более эффективным в материале клиента, так как он уже исследовал собственные глубины бессознательного.

Супервизии под наблюдением опытных коллег позволяют расширить и обаготить имеющийся у психолога взгляд на проблему клиента.

многие люди особенно этот психоаналитикОснователем аналитической психологии является К.Г.Юнг – швейцарский ученый.

Аналитическая психология работает с помощью не медицинских методов, соответственно вопрос нормы и не нормы снимается автоматически. Аналитик предполагает, что в каждом человеке есть неосознаваемые ресурсы для преодаления трудностей, но обнаружить их без помощи другого человека очень трудно. Аналитическая психология занимается скорее не лечением, а исследованием души. Для того чтобы произошли настоящие и безповоротные изменения необходимо достаточное количество времени, поэтому анализ предполагает длительное количество времени.

В юнгианском анализе чаще задается вопрос “зачем”, а не “почему”. Смысл происходящего с человеком не сводится только к прошлому опыту, но и находит свое значение в настоящем, во многих аспектрах: личном, культуральном, историческом.

Большое значение в юнгианском анализе отводится толкованию сновидений, образов и снов наяву – они являются значимыми показателями направления в развитии человека в конретный период жизни.

Аналитическая психология эффективна в работе с детьми. Для осуществления такой работы аналитический психолог должен быть детским психологом, у которого есть необходимый инвентарь: игрушки, материалы для творчества (краски, карандаши, глина, пластелин) и конечно же песочницы с песком для сенд плей терапии. Детский аналитический психолог проводит дополнительно сессии для родителей, на которых оповещает о динамике работы с ребенком и дает необходимые рекомендации. Родительские сессии организуются в отдельное от детских время и оплачиваются отдельно.

Для эффективности анализа необходима минимум 1 сессия в неделю, продолжительность которой составляет 50 минут. Продолжительность анализа может быть от 6 месяцев до нескольких лет.

многие люди особенно этот психоаналитикПодготовка психоаналитика помимо изучения теории, состоящей из основ психологии и психопатологии, включает в себя прохождение будущем психоаналитиком своего собственного личного психоанализа, а также практики супервизий для контроля, которая предполагает пролонгированную во времени работу психоаналитика над материалом клинических случаев под наблюдением опытного коллеги-психоаналитика.

Такая длительная подготовка, позволяет психоаналитику изнутри изучить процесс психотерапии и на своем опыте испытать, что значит быть пациентом и подвергаться превратностям лечения психоанализом. Консультации психоаналитика – это “лечение разговором”, где речь становится основным инструментом психотерапевтического воздействия.

Для эффективности психоанализа необходимо от 2 и более сессий в неделю, длительностью 50 минут. Продолжительность психоанализа может быть от 6 месяцев до нескольких лет.

Психолог – это специалист в области помогающих профессии. Наверное, правильно будет сказать, что психолог-это наиболее общее понятие для специалиста в области психологии. Психологи, как правило, имеют базовое гуманитарное образование (психологическое) и ту или иную специализацию в области общей или прикладной психологии. Соответственно, клинический психолог – это гуманитарная специализация на стыке психологии и медицины.

Количество встреч для психологических консультаций может варьировать от 1-2 до 5-10.

Чаще встречи с психологом ограничены определенным количеством и носят консультативный характер. Время одной консультации может состалять от 50 минут до 1,5 ч.

В свою очередь, психиатр это врач, специализирующийся, прежде всего, на фармакологическом лечении психических заболеваний. Психиатр имеет медицинское образование и придерживается медицинской модели психики с акцентом на физиологические причины психических заболеваний. Врач психиатр рассматривает пациента с позиции нормы или отклонения от нее.

Прием у врача психиатра может быть ограничен 1 – 2 встречами, которые необходимы для диагностики и постановки предварительного диагноза. В дальнейшем могут быть назначены еще консультации для выписывания соответствующих препаратов и наблюдения за течением заболевания под воздействием лекарств.

Психотерапевт – это специалист психолог или психиатр, занимающийся терапией души и имеющий специальную психотерапевтическую квалификацию, предполагающую дополнительное психотерапевтическое образование. Психотерапевт может назначить препараты, если он является врачем, но также он проводит консультации с применением вербальных методов терапии.

Количество психотерапевтических сеансов варьируется от 1-2 и до необходимого количества для завершения терапии.

Длительность встреч составляет от 50 минут до 1,5 ч.

Выбор специалиста всегда индивидуален для каждого клиента, так как в большей мере многое зависит от конкретной проблемы. Также важную роль играет темперамент, психологические особенности клиента и длительность существования проблемы, с которой обращаются к психологу.

Если вам нужен грамотный и опытный психолог в Москве, то на прием психотерапевту, психологу, аналитическому психологу или психоаналитику вы можете записаться в нашем центре психологической поддержки и пет-терапии “Хронос”. У нас работают детские психологи, взрослые и подростковые психологи. О выборе специалиста вы можете проконсультироваться по телефону. В нашем центре работают профессионалы!

Источник: http://hronos-center.ru/analiticheskij-psikholog-psikhoanalitik

wandering_eve

Записки.

маленькое важное.

Сегодня был прекрасный вечер… Из тех прохладных летних вечеров, когда, не понятно почему, в конце июня чуть-чуть пахнет осенью. И хочется, укутавшись в теплый плед, пить горячий чай и говорить обо всем на свете.

В моей жизни присутствуют совершенно разные люди. Они разнятся возрастом, взглядами на жизнь, музыкальными и сексуальными пристрастиями, ориентирами и еще чем-нибудь – они реально очень разные. Такие разные, что мне иногда необходима пара минут, чтобы «включиться» в новый диалог, если в один день случается несколько встреч подряд.

Я люблю чувствовать Живых, эта страсть, наверное, никогда меня не покинет. Когда ощущаешь спиной чью-то эмоцию, когда смотришь в глаза, споришь, ищешь лучшее решение заданной задачи, играешь вне правил и условностей. И я склонна думать, что игроки никогда не уходят с этого поля сами, просто иногда некоторых (произвольный выбор судьбы, на мой взгляд) уносят.

Собирая чужие истории по ходу собственной пьесы, я нашла странную закономерность: люди сходятся в дружбе и дуэлях не по интересам, как учили психологи, а по возможным и сделанным ошибкам. По тем частям своей личности, которые мы прячем больше всего от самих себя, и, которых стесняемся перед другими. А если люди все же находят друг друга – значит, не так уж хорошо они спрятаны, эти частички.

И вот, обкатав это соображение на практике и получив подтверждение, я вдруг задумалась о себе. Люди находят меня повсюду, везде нахожу их я. Мы легко сходимся и страстно дружим — ошибки моих совершенно разных друзей и мои, стало быть, совершенно разные ошибки.

Сегодня мне остается только бережно сложить мой капитал в красивую коробку и поставить на видное место. Чтобы иногда, достав и вытерев пыль с какой-нибудь полузабытой завалявшейся ошибочки, порадоваться прожитому сегодня или вчера счастливому, живому дню, набрать номер какой-нибудь «той самой» подружки и весело спросить: «А помнишь. «))

Источник: http://wandering-eve.livejournal.com/5482.html

Как выбрать психоаналитика

многие люди особенно этот психоаналитик

Многие из нас, особенно жители больших городов сталкиваются с проблемами психологического порядка.

Разобраться в уникальных хитросплетениях сложившихся отношений, взглядов и мыслей, связанных с текущим периодом жизни, поможет квалифицированный психоаналитик.

Как же выбрать психоаналитика, который своим лечебным воздействием даст вам возможность разобраться в своем внутреннем мире и выстроить отношения, которые принесут удовлетворение?

К выбору любого врача, в том числе психоаналитика следует подходить очень внимательно. Если возникла потребность в таком специалисте, значит, вы испытываете дискомфорт в самооценке, потеряли близкие отношения с дорогими людьми, работа не приносит желаемого результата, не можете найти выход из комплекса всех перечисленных проблем. Поэтому вмешательство в столь тонкий мир, каким является психика человека, должно осуществляться грамотным в области психоанализа и порядочным с точки зрения общечеловеческих моральных ценностей специалистом.

С чего начать поиск? Будет разумно расспросить своих знакомых, сотрудников, родных о том, не знакомы ли они с подобным специалистом. Не стесняйтесь просить о помощи, вы будете удивлены, узнав, что кто-то из них сам проходил курс у психоаналитика. Положительные рекомендации людей, которым вы доверяете, помогут получить действенную помощь. Ведь это люди вашего круга, разделяющие ваше мировоззрение.

многие люди особенно этот психоаналитик

Можно обратиться в центр по оказанию психологической помощи населению и выбрать там специалиста. Поиски через интернет — приемлемый вариант. Современные клиники и имеющие частную практику врачи идут в ногу со временем, создавая свою страничку на медицинских сайтах. Многие квалифицированные психоаналитики в Петербурге имеют два высших образования: медицинское и психологическое.

Не важно, каким способом вы нашли на психоаналитика, обратите внимание на стоимость первой консультации. Она не должна быть ниже средней по городу. Опытные психотерапевты могут получать вознаграждение выше, чем молодые специалисты. Первая встреча с врачом является решающей, на ней должен установиться контакт пациента с терапевтом. Доверьтесь своей интуиции, если психотерапевт не вызывает отрицательных эмоций, и появилось желание повторить беседу – вы нашли своего врача.

Источник: http://good-sovets.ru/kak-vbraty-psihoanalitika/

Кто такой психоаналитик и что он делает? Что же делает психоаналитик

В чем разница между психиатром, психологом, психотерапевтом и психоаналитиком?

Психотерапевт

Психотерапевт- это врач психиатр, занимающийся терапией души и имеющий специальную психотерапевтическую квалификацию, предполагающую дополнительное психотерапевтическое образование.

Это подготовленный специалист, умеющий диагностировать и лечить заболевания, преимущественно психогенного происхождения, целенаправленно применяя в качестве лечебного средства вербальное и психологическое воздействие и взаимодействие. Фармакологические средства являются дополнительными (если показано) при психотерапии.

Психотерапевт должен иметь базовое психологическое или медицинское образование и иметь специальную психотерапевтическую квалификацию, которая предполагает дополнительное психотерапевтическое образование.

Психоаналитик

Это психолог или психиатр, получивший дополнительное высшее образование по специальности «психоаналитик», прошедший свой личный анализ у опытного квалифицированного психоаналитика и имеющий опыт лечения пациентов с обязательным контролем материала сессий (супервизией) со стороны опытного коллеги.

Психоаналитик — это специалист в области психоанализа — глубинной психологии — метода изучения и лечения психических нарушений и расстройств.

Психоаналитик помогает пациенту расширить представления о самом себе, переориентироваться в жизни, выявить скрытые механизмы поведения, выявляет наиболее важные факторы психологического поведения пациента, интерпретирует и прорабатывает их, после чего человек переориентируется к изменению своих жизненных позиций к более комфортным и удовлетворяющим.

Таким образом, когда психические проблемы уже не дают вести удовлетворяющую и полноценную жизнь, то обращаться надо к психоаналитику. Что касается психоаналитика, то он является психотерапевтом по определению, это так сказать базовая ступень, в силу своей профессиональной подготовки.

Подготовка психоаналитика помимо изучения теории, состоящей из основ психологии и психопатологии, включает в себя прохождение будущем психоаналитиком своего собственного личного психоанализа, а также практики так называемых супервизий или контроля, предполагающих пролонгированную во времени работу психоаналитика над материалом клинических случаев под наблюдением опытного коллеги-психоаналитика. Такая длительная неформальна подготовка, позволяет психоаналитику изнутри изучить процесс психотерапии и на своем опыте испытать, что значит быть пациентом и подвергаться превратностям лечения психоанализом.

Кто такой психолог, почему он так себя называет и какой психологической помощи можно от него ожидать? Это — специалист в области психологии, занимающийся научным изучением психики человека. Это специалист с высшим психологическим образованием, который владеет методами оценки психических явлений и умением их корректировать.

Психолог занимается измерением психики. Он определит какой у Вас интеллект, темперамент, и др.. поможет измерить скорость определенных психических процессов. Наверное, правильно будет сказать, что психолог-это наиболее общее понятие для специалиста в области психических феноменов.

Психологи, как правило, имеют базовое гуманитарное образование (психологическое) и ту или иную специализацию в области общей или прикладной психологии. Соответственно, клинический психолог это наиболее подходящая гуманитарная специализация на стыке психологии и медицины, подходящая с точки зрения образования, необходимого для оказания квалифицированной психологической помощи.

Таким образом, мы смело можем назвать психологом специалиста с психологическим образованием, имеющего общетеоретическое и отчасти практическое представление о процессах происходящих в психике.

Психиатр

Психиатр это врач, специализирующийся, прежде всего, на фармакологическом лечении психических заболеваний. Психиатр имеет медицинское образование и придерживается медицинской модели психики с акцентом на физиологические причины психических заболеваний.

Если же без фармакологического воздействия не обойтись и достоверно диагностировано тяжелое психическое заболевание (шизофрения или маниакально-депрессивный психоз), обращаться надо к психиатру.

Психиатр — это врач, получивший специальную подготовку по психиатрии и владеющий методами диагностики, лечения, профилактики и экспертизы психических заболеваний. Психиатр специализируется на фармакологическом лечении психических заболеваний с акцентом на их физиологические причины.

Очень многие задаются вопросом, кто это такой и чем он отличается от психиатра или психолога.

Психоаналитик – это специалист, который занимается психоанализом. Для того чтобы заниматься этой сферой деятельности, необходимо получить дополнительное высшее образование.

Чем занимается?

Главная задача его работы – помочь индивидууму разобраться с самим собой. Специалист помогает пациентам переориентировать свой жизненный путь, выявить скрытые факторы в психологическом поведении.

Если вы заметили какие-либо психические нарушения, которые не дают вам возможности вести полноценный образ жизни, то первым делом стоит обратиться за консультацией к врачу данной категории.

Это своего рода психотерапевт, который имеет базовые знания психологии, профессионально подготовлен.

Как проходит прием у психоаналитика?

У специалиста есть один медицинский инструмент – это слово. Только им он лечит.

Фрейд называл такое лечение “терапия правды”.

Результат воспоминаний, осознания и понимания правды дает клиенту возможность узнать истину всех своих прошедших переживаний.

Психоанализ может длиться несколько месяцев с регулярными долгими разговорами. Лечение будет считаться успешным, если человек сможет самостоятельно искать причины своих подсознательных конфликтов, успешно их решать.

Методы лечения

Существует несколько методов психоанализа, которые помогают добраться до глубины человеческого подсознания. Давайте их рассмотрим

Свободная ассоциация

Чтобы добиться свободной ассоциации, должны быть максимально комфортные, благоприятные условия.

Во время лечения человек должен быть максимально расслабленным. Его просят присесть на мягкий стульчик со спинкой, проговорить все свои мысли, воспоминания вслух (абсолютно все, что приходит в голову). Это могут быть даже абсурдные, тривиальные, нелогичные мысли. Важное условие такого лечения – отсутствие врача. Клиент должен его только слышать. Таким образом пациент сможет максимально расслабиться.

Основная цель свободных ассоциаций – дойти до самой глубинной связи, которая находится на самой глубине человеческого подсознания. Таким образом специалист сможет выяснить причины, которые так подавляют человека.

Интерпретация сопротивления

Как показывают научные исследования, человеку обычно не удается вспомнить то, чему подсознание оказывает определенное сопротивление. В своем подсознании клиент хочет что-то изменить, забыть, прекратить свои страдания и неосознанно сопротивляется. Главная задача – избавить его от старой, неудовлетворительной модели поведения.

Очень важно, чтобы специалист правильно умел работать с сопротивлением. Только тогда можно добиться положительного результата.

Существует еще один интересный метод, который позволит раскрыть все тайны бессознательного. Для этого нам нужно провести анализ сновидений. Фрейд всегда утверждал, что содержание сновидения – вытесненные желания человека. Он проводил множество исследований и пришел к выводу – через сон можно определить неудовлетворенные желания человека, его переживания.

Психоаналитики склонны утверждать: если правильно работать со снами, то можно понять глубину индивидуума, его симптомы, мотивационные конфликты.

Эмоциональное переучивание

Это процесс поощрения пациентов использованием новых, интеллектуальных озарений их привычного образа жизни. Каждая из методик психоаналитического лечения приводит к тому, что пациент начинает глубоко осознавать причины своего поведения.

Такой способ терапии проводят уже на заключительном этапе, так как сначала необходимо самостоятельное осознание.

Как найти хорошего специалиста?

Человек, который получил квалифицированную помощь, остался доволен результатом, обязательно расскажет об этом своим друзьям и знакомых.

Психоаналитики не принимают на территории простых больниц. Они работают на территории частных клиник, так как для результативного общения нужно благоприятная, комфортная атмосфера, а у государственной больницы, к сожалению, нет таких условий. Психоаналитик работает самостоятельно, не просит помощи у других специалистов.

Детский психоаналитик

Детскому специалисту нужно добиться расположения к себе, то есть максимально заинтересовать разговором. Момент беседы можно разбавить ролевыми играми, общаться, поощрять за хорошее поведение.

Зачем ребенку такая помощь?

Детский врач поможет разобраться с проблемами общения, поведения со сверстниками. Также поможет найти истинные причины гиперактивности, отсутствия усидчивости, мнительности, нарушения внимания, застенчивости, упрямства, рассеянности, неуверенности и еще многих детских проблем на психологическом уровне.

В чем преимущества квалифицированного психоаналитика?

Настоящий врач дает пациентам больше пространства. Всегда доброжелательно, уважительно, не директивно относится к клиентам. Внимательно выслушивает все свободные ассоциации, пытается выяснить провоцирующие факторы проблем внутреннего самопознания. В этом врачу помогут его знания, опыт, осознанное сопереживание.

Всегда прислушивается к чувствам, возникающих во время процесса общения с пациентом, а затем анализирует все услышанное.

Помните, что в процессе работы между врачом и пациентом не должно быть никаких отношений, только разговор – и все. Причем во время проведения некоторых методик лечения пациент и вовсе не видит специалиста. Происходит так называемый разговор с самим собой наедине.

Всю полученную информацию психоаналитик не имеет права разглашать. Все остается только между ними.

Задача психотерапевта заключается в том, чтобы помочь пациенту вспомнить, выделить и реинтегрировать бессознательные содержания таким образом, чтобы обычная жизнь пациента могла приносить ему большее удовлетворение.

«Мы берем с него клятву подчиняться фундаментальному правилу психоанализа, которое состоит в том, что с этого момента нам предстоит регулировать его поведение. Он должен рассказать нам не только то, что он может сообщить намеренно и с готовностью, что дает ему чувство облегчения, как на исповеди, но все, что еще приходит в голову, даже если ему неприятно говорить об этом, даже если это кажется ему неважным или фактически бессмысленным» (1940, р. 31).

Психоаналитик опирается на эти открытия, не критикуя, не одобряя их по своей сути. Психоаналитик не занимает нравственной позиции, а служит как бы чистым экраном, отражающим взгляды пациентов. Терапевт старается не показывать своего личного отношения к пациенту. Это дает пациенту свободу обращения с психоаналитиком множеством способов, перенося на терапевта отношения, взгляды, даже физические характеристики, действительно принадлежавшие людям, с которыми пациент общался в прошлом. Это перенесение является решающим в психотерапевтическом процессе, так как оно переводит прошедшие события в новый контекст, который благоприятствует их пониманию.

Например, если пациентка начинает обращаться с терапевтом-мужчиной как со своим отцом, внешне покорно и почтительно, а в завуалированной форме враждебно и неуважительно, психоаналитик может разъяснить эти чувства пациентке. Он может обратить внимание на то, что не он, терапевт, вызывает эти чувства, а они возникают у самой пациентки и могут отражать аспекты ее отношений со своим отцом, которые она когда-то подавляла.

«Чтобы устоять против этой всесторонней атаки со стороны пациента, психоаналитику нужно полностью и всецело проанализировать себя самого. Психоаналитик, от которого зависит судьба многих людей, должен знать и держать под контролем даже самые трудноискоренимые недостатки своего собственного характера; а это невозможно без проведения полного психоанализа» (Ferenczi, 1955).

«Концепция переноса. утверждает, что наблюдение, понимание и обсуждение эмоциональных реакций пациентов на психоаналитическую ситуацию устанавливает самые прямые пути достижения понимания структуры его характера, а следовательно, его проблем. Она становится самым могущественным и действительно необходимым инструментом психоаналитической терапии» (Horney, 1939, р. 33-34).

Перенос делает психотерапию живым процессом. Вместо того чтобы только говорить о жизни, пациент формирует критические взаимоотношения с психотерапевтом. Чтобы помочь пациенту в создании этих связей, психоаналитик интерпретирует некоторое из того, что говорит пациент, предполагая наличие звеньев, которые, возможно, были, а возможно, и не были ранее сознаваемы пациентом. Этот процесс интерпретации есть продукт интуиции и клинического опыта.

При психоаналитической процедуре пациент поощряется к тому, чтобы никогда не подавлять бессознательное содержание. Фрейд видел психоанализ как естественный процесс; энергия, которая подавлялась, медленно переходит в область сознания, где она может использоваться совершенствующимся эго: «Всякий раз, когда мы добиваемся успеха при анализировании симптома в его основе, высвобождая влечение из одной зависимости, оно не остается в изоляции, а немедленно вступает в новую зависимость». Задача психотерапевта заключается в выявлении, объяснении и отделении составных элементов влечений, которые отрицаются или искажаются пациентом. «Психосинтез, таким образом, достигается во время аналитического лечения без нашего вмешательства, автоматически и неизменно» (1919, р. 161). Преобразование старых, нездоровых привычек и установление новых, более здоровых происходит без вторжения психотерапевта.

Как искать хорошего психоаналитика? В чем разница между психоаналитиком, психологом и психотерапевтом? Хороший психоаналитик — это кто? Что такое прием психоаналитика? Здесь мы попробуем объяснить отличие этих понятий и различия методов психологического консультирования.

В нашем Психологическом Центре ведут прием три специалиста, работающие в психоаналитическом подходе. Это дипломированный врач, психоаналитический психотерапевт Анна Феденева , психолог, психоаналитик Ирина Макеева и клинический психолог, психоаналитик Наталья Сорокина . Эти специалисты Центра прошли специальное дополнительное обучение методу психоанализа и имеют большой опыт консультирования и психоаналитической психотерапии.

Обычно человек, приходящий на консультацию и впервые обращающийся к помощи психолога, не понимает различий между психоаналитиком, психологом и психотерапевтом. Даже в Москве, где достаточно широко представлен спектр психологических услуг и есть все возможности найти нужную информацию — а возможно, именно потому, что слишком много неструктурированной и противоречивой информации — люди постоянно путают эти понятия. Об отличиях понятий «психолог», «психотерапевт» и «психиатр» можно прочитать на нашем сайте, а на этой страничке мы поговорим о том, чем отличается прием психоаналитика от консультаций психолога и психотерапевта .

Если говорить о представлениях большинства людей, не имеющих отношения к психологии, психоаналитик — это такой психолог, который на приеме «анализирует нашу психику». И становится непонятным, а другие психологи и психотерапевты чем отличаются? Они что, не анализируют? Или как-то «хуже» анализируют. На самом деле любой хороший психолог или психотерапевт, в какой бы области он не специализировался, при необходимости обязательно будет заниматься с Вами аналитической работой. И если Вы хотите прийти на одну или несколько консультаций, Вам совсем не нужно выбирать специалиста по критерию психолог он, психоаналитик или психотерапевт.

Однако все это не дает ответа на вопрос: а вообще психоаналитик — кто это? Чем его прием отличается от приема других специалистов — психологов и психотерапевтов? Коротко разъясняем ситуацию в России: в нашей стране психоаналитик — это психолог. Обратное не верно: не каждый психолог — психоаналитик. То есть — среди психологов в том числе есть и психоаналитики. А психотерапевт — это вообще врач, это не психоаналитик и не психолог (если он не прошел специального дополнительного обучения).

Поскольку понятие «психоаналитик» пришло в Россию из-за рубежа, а там психоаналитик — это врач, имеющий медицинское образование и владеющий методом психоанализа, мы, насмотревшись западных кинофильмов, тоже считаем, что психоаналитик — это врач. В России это не так. Метод психоанализа изучают студенты психологических факультетов ВУЗов (то есть — гуманитарных, а не медицинских), а затем специалист-психолог продолжает совершенствоваться как профессионал в различных методах. В частности, он может выбрать метод психоанализа , пройти обучение и получить дополнительное образование, в том числе по европейским программам. Кроме того — и это обязательно! — получать собственную психоаналитическую психотерапию (то есть, ходить на прием к психоаналитику не менее одного раза в неделю в течение нескольких лет) и постоянную супервизию опытного психоаналитика. Желательно в Москве или Санкт-Петербурге, а еще лучше — за рубежом, и только после всего этого можно действительно считать себя «настоящим» психоаналитиком . Но, поскольку официально профессии «психоаналитик» в России нет, так именуют себя не только выпускники, получившие диплом психолога, но, к сожалению, огромное количество других «специалистов», даже не имеющих базового психологического образования. В частности, встречаются такие заявления: «прием ведет мануальный терапевт-психоаналитик», и даже. «гадалка-психоаналитик расскажет правду о будущем!».

Теперь поговорим подробнее о различиях между психоаналитиком и психотерапевтом. Психотерапевт в России — это только врач (это медицинская специальность)! Это врач-психиатр, прошедший курс по психотерапии, сдавший по нему экзамен и получивший соответствующий документ — свидетельство о повышении квалификации. К психоанализу это не имеет никакого отношения. На лечебных факультетах медицинских ВУЗов психоанализ не входит в обязательную программу. Однако, если психотерапевт хочет стать психоаналитиком, он должен пройти тот же путь, что и психолог после получения образования: изучить метод психоанализа, пройти собственный психоанализ и иметь хорошего супервизора-психоаналитика .

Мне кажется, лучше всего определение психоаналитика на бытовом языке дал один абитуриент, проходивший собеседование при поступлении на факультет психологии МГУ: «Я думаю, все психологи знакомы со школой психоанализа, однако психоаналитик — это такой специально обученный психолог или психотерапевт, который лучше других знает этот метод психологии, и сдал специальный экзамен по психоанализу. «. И в целом, он прав. Чтобы ответить на вопрос, чем отличается прием психоаналитика от консультации психолога или психотерапевта, надо рассказать о психоаналитическом методе работы специалиста (психоанализе).

Джинна Литинская, член Европейской Конфедерации Психоаналитической Психотерапии:

Консультация vs консультация или чего не делает психоаналитик?

Чем ворон похож на письменный стол?

«Алиса в стране чудес»

Знаменитый пример абстрактного юмора — вопрос, вынесенный в эпиграф, не имеет ответа, его бесполезно даже пытаться найти, и в том вся прелесть. Есть юмор другого рода, более понятный, когда вся соль в незначительности различий: «Английский солдат до синевы выбрит и слегка пьян. Русский солдат слегка выбрит и до синевы пьян». Есть предметы, в которых изначально различий не видно, и это становится поводом для юмора. Так про консультации юриста и психоаналитика иногда говорят, что и там и там ты платишь, только в первом случае, что бы говорили тебе, а во втором, что бы говорить самому. На первый взгляд так и есть, но на самом деле поводом для шутки стала серьезная и крайне актуальная проблема. Дело в том, что консультация психоаналитика по сути консультацией не является, по крайней мере в том же смысле, что и консультация юриста.

Чего ожидает человек, приходя на консультацию любого рода? Собственно, что его проконсультируют, то есть дадут подробную оценку ситуации, совет по исправлению или улучшению, покажут возможные варианты развития. Это так при консультации юриста, врача, менеджера по продаже утюгов. Но психоаналитик и психолог психоаналитического направления ничего подобного не делает.

Во-первых, психоаналитик не дает советов, разве что в крайнем случае, например, когда необходимо перенаправить человека к врачу. Так бывает в случае тяжелых психических травм: при потере близкого человека может быть нужна не только работа психолога или психоаналитика, но и назначение препаратов снимающих мучительное состояние острого горя.

Во-вторых, психоаналитик принципиально не будет давать оценку вам или вашим проблемам — принцип безоценочности один из важнейших в психоанализе. Также у психоаналитика нет представления об одной на всех норме, под которую нужно подогнать человека для полного счастья его и окружающих.

В-третьих, по уже перечисленным причинам, психоаналитик не дает прогноза. Тем более в отношении внешних обстоятельств, вопрос «Любит ли меня моя Маша, вернется ли ко мне?» стоит задавать гадалке или, еще лучше, самой Маше.

Но что же все-таки делает психоаналитик? В первую очередь помогает добраться до бессознательных истоков проблем. Это нужно, чтобы поправить то, что человек не может поправить волевым усилием, просто «взяв себя в руки». А ведь многие не идут к специалисту как раз с аргументацией: «что же мне тратить деньги и время, я просто должен сосредоточиться и все получится» — это далеко не всегда так. Не получается на волевом усилии справиться с бессонницей, с кошмарами, со страхами, с раздражением на самых близких, с мучительными тайными неосуществимыми желаниями. В лучшем случае, получается сделать их невидимыми для окружающих, а иногда и для себя. Они никуда не уходят, оставляют свой неприятный след и проявляются в самых различных сферах. Так страх оценивания, в котором взрослый человек не желает себе признаваться, превращается в чудовищную прокрастинацию, которая мешает и ему и его близким. Ничего страшного, если человек чуть позже обещанного выполняет какую-то мелкую работу по дому. А если это превращается в перманентную потерю работы, или в ситуацию, когда уже первое сентября, а ребенка еще не определил в школу? От человека ожидают волевого усилия, но он не ленив, и даже не выглядит ленивым, проблема сохраняется, втягивая в себя все больше подробностей, обид, травм, привычных реакций окружающих — это напоминает снежный ком. Способ остановить эту лавину — найти бессознательные причины, но не прокрастинации, а того страха, который стал для нее поводом. Сам страх в свою очередь тоже нужно обнаружить. И так как человек целостная неделимая на ломтики структура, работать с одним страхом или любой другой проблемой обычно не получается, приходится многократно отвлекаться на обнаруживающиеся в процессе бессознательные структуры, оказывающие немалое влияние на текущую ситуацию. Это долгая кропотливая работа, требующая большого труда не только специалиста, но и самого человека. Как правило, эта работа окупается многократно.

Остается вопрос, почему прием психоаналитика называется консультацией, если она вовсе и не консультация? Это слово досталось нам в наследство от медицины, и другого общепринятого пока нет. Ближайший синоним «прием» слишком очевидно ассоциируется с приемом лекарства (внутрь три раза в день до еды). Слово, которым обозначают свою работу сами психоаналитики «сессия» слишком уж ассоциируется со сдачей экзаменов, что вызывает не лучшие эмоции у большинства людей. Вот и приходится проводить «консультации», из которых хоть немного консультация только первая встреча, в ходе которой, в частности, принимается решение, может ли психоанализ помочь конкретному человеку. И даже это решение принимается вдвоем — как психоаналитиком, так и пришедшим за помощью.

Кстати, я полагаю, Вы обратили внимание, что в статье нет никакого четкого обозначения человека, который пользуется услугами психоаналитика. Это, разумеется, не случайность. Есть стандартные наименования. Не редко, особенно психоаналитики, изначально получившие образование психиатра, говорят «пациент» — это тоже пришло из медицинского дискурса, и на мой взгляд, совершено неприемлемо, т. к. привносит концепцию болезни, неверную и частично нарушающую принцип безоценочности. Иногда говорят «клиент», но и это неудачное название, так как за ним стоит принцип не участия человека в процессе (можно быть клиентом у парикмахера, но нельзя, например, у тренера или инструктора). Модное в среде специалистов слово «анализант» обычно отпугивает. В целом каждый специалист сам для себя решает, как относиться и как именовать приходящих к нему людей. Автор данной статьи принадлежит, к категории психоаналитиков, которые обходятся без объединения в какой-то общий кластер, называя и запоминая людей, которые приходят на консультацию, исключительно по именам, т. к. приходит человек во всей его совокупности, а не «клиентка с разводом» или «пациент с язвой».

А в целом консультация психоаналитика похожа на консультацию, например, юриста, так же, как ворон похож на письменный стол.

Психологический Центр Анны Карташовой работает без выходных дней с 10 до 22 часов вечера. Тел. +7 495 646 77 33

Адрес Психологического Центра на Волхонке : Москва, Волхонка,6/5, ст. метро «Библиотека им. В.И.Ленина»

Источник: http://realartist.ru/kto-takoi-psihoanalitik-i-chto-on-delaet-chto-zhe-delaet-psihoanalitik.html

Читайте также:

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *