Психоанализ, философия, мировоззрение психоанализ: наука, философия, мировоззрение? — психоанализ это в философии определение

Вместе с тем, несмотря на все критические замечания в адрес философов, особенно когда речь шла об обсуждении проблемы бессознательного психического, в некоторых своих работах Фрейд не был столь категоричным по отношению к философии. Если его отдельные психоаналитические идеи совпадали с соответствующими философскими концепциями, в частности, с представлениями Шопенгауэра о смерти или Эмпедокла о любви и вражде, то он не видел ничего страшного в том, что психоанализ приблизился к какой-то философской системе. Кроме того, Фрейд допускал подчас такие откровения (особенно в письмах к друзьям и коллегам, а также в личных беседах, с ними, на что уже обращалось внимание, но в данном контексте стоит еще раз повторить), которые не оставляли сомнений в его скрытом и скрытном желании создать философски ориентированную систему знаний или, используя его собственное выражение, «серьезную философию», основанную на открытиях психоанализа.

Психоанализ, философия, мировоззрение психоанализ: наука, философия, мировоззрение?

1. Психоанализ: наука, философия, мировоззрение?

Предшествующее рассмотрение взглядов Фрейда на человека, религию, искусство, культуру с необходимостью подводит к постановке вопроса о том, не следует ли считать психоанализ такой системой знания, которая по своей целостности и приложению к разнообразным областям человеческой деятельности претендует на мировоззренческий статус не в меньшей степени, чем иные, известные в истории человечества религиозные и философские системы.

В самом деле, разве психоанализ являлся только и исключительно терапевтическим методом лечения нервнобольных, не выходящим за рамки клинической практики?

• Разве с самого начала своей исследовательской и терапевтической деятельности Фрейд ограничился разработкой и применением психоаналитических идей к выявлению причин возникновения неврозов и не вторгался в сферу анализа психических процессов, протекающих в жизни здоровых людей, будь то сновидения, ошибочные действия, проявления остроумия?

Разве он не подчеркивал то обстоятельство, что такие фундаментальные работы, как «Толкование сновидений» и «Остроумие и его отношение к бессознательному», открыли перспективы для использования психоаналитических теорий в разнообразных областях гуманитарного знания?

Разве поставленная им в некоторых своих работах исследовательская задача не состояла в применении психоаналитических идей к раскрытию психологии народов или

к наведению мостов между этнологами, лингвистами, фольклористами, с одной стороны, и психоаналитиками — с другой?

Разве не он сам в своих работах наглядно продемонстрировал то, как и каким образом с помощью психоаналитических концепций можно подойти к осмыслению природы религиозного мировосприятия?

Разве не ему принадлежала мысль, согласно которой разработка многих проблем творчества и наслаждения искусством может осуществиться при помощи психоаналитического познания, путем нахождения места этих проблем в сложном переплетении бессознательных желаний человека?

Разве не он исходил из того, что философия может стать объектом психоаналитического исследования и именно благодаря психоанализу может быть вскрыта субъективная индивидуальная мотивация философских учений и систем?

И наконец, разве он не говорил о том, что психоанализ не является вспомогательной областью психопатологии, а служит основой для нового, фундаментального исследования души и открытия широкого пути к миру в целом?

Все эти, как и многие подобные им, мысли, высказывания, соображения действительно принадлежали Фрейду. Вторжение психоанализа в разнообразные сферы человеческой деятельности имело место как при жизни, так и после смерти Фрейда. Причем с самого начала его исследовательской и терапевтической деятельности лично у него проявлялась неуклонная тенденция к расширению возможностей использования психоанализа при изучении не только отдельного индивида, но и человечества в целом. Не случайно среди первых его учеников, наряду с медиками, были и представители гуманитарного знания — философы, искусствоведы, музыканты. Не случайно и то, что со временем психоанализ встретил поддержку и одобрение не столько в медицинских кругах, сколько среди интеллигенции, ориентированной на гуманитарное знание. Более того, по мере выхода на международную арену и проникновения в различные сферы человеческой деятельности, психоанализ превратился в такое широкомасштабное идейное движение, которое стало существенной частью культуры XX столетия. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в представлении многих современников психоанализ вое-

принимается не только и не столько в качестве одного из психотерапевтических методов лечения нервнобольных, сколько с точки зрения приемлемой для них философии жизни и целостного мировоззрения, способствующего лучшему пониманию человеком самого себя, межличностных отношений и судеб человечества.

В свете вышеизложенного признание мировоззренческой функции психоанализа не должно, казалось бы, вызывать протест у людей, разделяющих психоаналитические концепции или хотя бы частично признающих ценность психоаналитического видения человека, общества, культуры. Однако даже сама постановка вопроса о том, можно ли рассматривать психоанализ в качестве одного из видов мировоззрения, нередко вызывает не только возражение, но и активное неприятие, особенно со стороны практикующих психоаналитиков, ограничивающихся в своей профессиональной деятельности работой с пациентами и не проявляющих интереса ни к исследовательским задачам, ни к осмыслению противоречий, существующих между психоаналитической теорией и практикой.

Разумеется, можно говорить о том, что в восприятии части людей профессионализм в области психоаналитической терапии не только не предполагает сопричастности к каким-либо мировоззрением, но, напротив, сопряжен с неприятием его и соблюдением некоего нейтралитета по отношению к извне навязываемым ценностям. Такое положение особенно характерно для различного рода специалистов России, ранее находившихся под идеологическим прессом и сравнительно недавно получивших возможность жить и работать, находясь «вне партий, вне идеологий». Поскольку в их восприятии мировоззрение отождествляется, как правило, с идеологией, то вполне очевидным становится то, что психоанализ не только не наделяется какой-либо мировоззренческой функцией, но и рассматривается в качестве относительно эффективного метода терапии или в крайнем случае — глубинной психологии, не связанной с мировоззрением как таковым.

Впрочем, было бы наивно полагать, что данная ситуация — исключение, характерное для российских специалистов, освободившихся от идеологической опеки, но попавших в новую зависимость рыночной экономики. Во многих странах мира психоаналитики образуют сообщество профессионалов, ориентированное на решение своих

терапевтических задач и не примыкающее к политическим партиям, идеологическим системам, идейным течениям с ярко выраженным мировоззренческим кредо. И в этом нет ничего из ряда вон выходящего, поскольку среди психоаналитиков, как и большинства специалистов в самых различных сферах научного знания и практического действия, бытует широко распространенное убеждение, согласно которому наука и медицина должны быть нейтральными по отношению к мировоззренческим ценностям, за исключением, пожалуй, одной — «не навреди», которая воспринимается не в плане мировоззренческой ценности, а в качестве обязательной максимы, имеющей нравственный смысл.

2. Двойственное отношение к миросозерцанию

Ориентация психоанализа на отрешение от любого мировоззрения не является новой, свойственной современному состоянию развития психоаналитической теории и практики. Дело в том, что несмотря на опасения Фрейда по поводу превращения психоанализа в придаток психиатрии и его стремление выйти за рамки медицины как таковой и использовать психоаналитические идеи в различных областях гуманитарного знания, тем не менее сам он всячески возражал против того, чтобы психоанализ отдал себя на службу какому-либо мировоззрению и тем более стал таковым.

Нечто аналогичное имело место у Фрейда и по отношению к философии. В разделе данной работы, посвященной рассмотрению философских истоков возникновения психоанализа, уже обращалось внимание на то, что во многих своих публикациях он критически относился к разнообразным философским спекуляциям. Напомню, что основатель психоанализа не хотел видеть понятие бессознательного предметом споров между философами и натурфилософами. Он не соглашался с требованием американского врача Джеймса Патнема, чтобы «психоанализ отдавал себя в распоряжение определенного философского миросозерцания» [1. С. 145].

По тем многочисленным высказываниям, которые содержались в его отдельных работах, нетрудно было вынести представление и о том, что он был против возможных

претензий психоанализа на создание системы знания, подобно философской, которая могла бы быть положена в основу психоаналитической теории и практики. Типичным примером в этом отношении может служить высказывание Фрейда, сделанное им в работе «Я и Оно». Так, возражая против несправедливых обвинений психоанализа в недостаточном внимании к моральным проблемам человека, он замечал, что «психоаналитическое исследование не могло выступать в виде философской системы с законченным и готовым сводом научных положений, а должно было шаг за шагом пробивать себе дорогу к пониманию психических компликаций путем аналитического расчленения нормальных и аномальных феноменов» [2. С. 371].

Вместе с тем, несмотря на все критические замечания в адрес философов, особенно когда речь шла об обсуждении проблемы бессознательного психического, в некоторых своих работах Фрейд не был столь категоричным по отношению к философии. Если его отдельные психоаналитические идеи совпадали с соответствующими философскими концепциями, в частности, с представлениями Шопенгауэра о смерти или Эмпедокла о любви и вражде, то он не видел ничего страшного в том, что психоанализ приблизился к какой-то философской системе. Кроме того, Фрейд допускал подчас такие откровения (особенно в письмах к друзьям и коллегам, а также в личных беседах, с ними, на что уже обращалось внимание, но в данном контексте стоит еще раз повторить), которые не оставляли сомнений в его скрытом и скрытном желании создать философски ориентированную систему знаний или, используя его собственное выражение, «серьезную философию», основанную на открытиях психоанализа.

Такая двойственная позиция по отношению к философии находила свое отражение в общих размышлениях Фрейда о миросозерцании, мировосприятии, мировоззрении. С одной стороны, он стремился подчеркнуть, что в его задачу не входит создание особого миросозерцания и, следовательно, психоанализ не претендует на какую-либо мировоззренческую функцию. С другой стороны, открещиваясь от метафизики, от абстрактных конструкций, не связанных с клиническим опытом, основатель психоанализа предпринимал многочисленные попытки по созданию метапсихологии, которую, по сути дела, можно рас-

сматривать в качестве психоаналитической философии и своеобразного мировоззрения.

Приведу выдержку из работы Фрейда «Торможение, симптом, страх» (1926, в русскоязычных изданиях «Страх»), являющуюся, на мой взгляд, весьма симптоматичной, с точки зрения явных и скрытых интенций основателя психоанализа: «Я вообще не стою за фабрикацию миросозерцания. Предоставим это философам, которые, по собственному признанию, не в состоянии выполнить жизненный свой путь без такого рода Бедекера, содержащего сведения на всякий случай жизни. Примем смиренно презрение, с которым философы смотрят на нас с точки зрения этой своей возвышенной потребности. Так как и мы не можем скрыть своей нарциссической гордости, то постараемся найти утешение в том соображении, что все эти «путеводители жизни» быстро стареют, что именно наша близорукая, ограниченная, мелкая работа создает необходимость во все новых изданиях их и что даже новейшие из этих Бедекеров представляют из себя попытки заменить старый, такой удобный и такой совершенный катехизис. Нам хорошо известно, как мало удалось до сих пор науке пролить свет на загадки этого мира. Все старания философов ничего в этом изменить не могут, и только терпеливое продолжение работы, подчиняющейся исключительно требованию точного знания, может медленно изменить такое положение вещей» [3. С. 251—252].

Как видим, Фрейду вовсе не импонировало миросозерцание, основанное на абстрактных философских постулатах, выступающих в качестве некого катехизиса, пригодного на все случаи жизни и служащего исходной точкой отсчета для объяснения многочисленных загадок мира. Поэтому он не собирался выдвигать еще одно аналогичное миросозерцание, прекрасно понимая, что подобные «путеводители жизни» являются скорее результатом интеллектуальной деятельности, связанной с удовлетворением нарциссического Я, чем инструментальным средством адекватного понимания реального мира. Его задача состояла в другом, а именно, путем кропотливой, ювелирной работы, связанной с анализом «мелочей жизни» (сновидения, ошибочные действия, симптомы заболевания) вскрыть такие закономерности проявления бессознательного в различных сферах человеческой деятельности, которые могли бы пролить свет на многие загадки мира, все

еще не раскрытые не только философами, но и учеными, полагающими, что человек является сознательным существом. Отсюда скрытая интенция Фрейда на новое видение человека и мира, основанное на научных разработках и результатах психоанализа.

О двойственном отношении Фрейда к миросозерцанию можно судить по тем высказываниям, которые были сделаны им в связи с обсуждением идейной позиции, занимаемой Дж. Патнемом.

С одной стороны, он критически отнесся к позиции американского врача, считавшего, что психоанализ должен выступить в качестве определенного миросозерцания. В речи, произнесенной на V психоаналитическом конгрессе, состоявшемся в Будапеште в 1918 году, Фрейд выразил свое несогласие с подобной точкой зрения. Говоря о путях развития психоаналитической терапии, он подчеркнул, что психоанализу нет необходимости отдавать себя в распоряжение философского миросозерцания. На это обстоятельство уже обращалось внимание, но в данном случае важно иметь в виду то, что Фрейд выразил подобное отношение к связи психоанализа с миросозерцанием в контексте публичного выступления, в котором, наряду с другими вопросами, обсудил проблему аналитической активности, ставшую предметом разногласий как между венской и швейцарской школами, так и внутри классического психоанализа, некоторые представители которого, включая венгерского психоаналитика Шандора Ференци, предлагали придерживаться развития активной терапии, когда вместо врачебной сдержанности приветствовалась активность врача в отношениях с пациентами.

С другой стороны, обсуждая с Дж. Патнемом проблему взаимосвязей между психоанализом и миросозерцанием, Фрейд в личной переписке с ним более терпимо отнесся к позиции американского врача. В свете вышеизложенного, на первый взгляд, может показаться даже странным, но он не только не отверг возможность встречи психоанализа с миросозерцанием, а, напротив, заявил о том, что такое вполне допустимо. В письме к Дж. Патнемуот8 июля 1915 года Фрейд писал: «Психоанализ и в самом деле сочетается с различными мировоззрениями, и разве он сказал уже свое последнее слово? До сих пор мне еще не приходилось заниматься всеобъемлющим синтезом, я борюсь лишь за

определенность, ради нее следует пожертвовать всем остальным» [4. С. 87].

Речь шла о признании возможной мировоззренческой функции психоанализа, о том, что психоанализу еще предстоит сказать свое слово в деле познания и объяснения мировых загадок. И если долгое время Фрейд по мере возможности старался сдержать свои внутренние интенции по созданию всеобъемлющей системы знания о человеке и мире, то именно в тот период он начал активно разрабатывать свою метапсихологию, прибегать, по его собственному выражению, являющемуся перефразированием выдержки из «Фауста» Гете и использованному в более поздних работах, к «ведьме метапсихологии». Так, в работе «Конечный и бесконечный анализ» он заметил: «Без ме-тапсихологических спекуляций и теоретизирования — едва было не сказал: фантазирования — здесь не сдвинешься ни на шаг. К сожалению, прорицания ведьмы и на сей раз не отличаются ни ясностью, ни обстоятельностью» [5. С. 26].

Известно, что основатель психоанализа наметил написать двенадцать статей, которые хотел опубликовать под общим названием «Введение в метапсихологию». С марта по май 1915 года он написал пять статей. К сожалению, семь остальных статей, которые он планировал подготовить, не увидели свет. Возможно, они были уничтожены им, как это имело место ранее по отношению к другим материалам. Во всяком случае рукописи их не сохранились. Но даже по названию пяти опубликованных им статей можно судить о направленности мышления Фрейда в связи с обсуждением метапсихологических проблем. Им были подготовлены такие статьи, как «Влечения и их судьба», «Вытеснение», «Бессознательное», «Метапсихологи-ческое дополнение к теории сновидений», «Печаль и меланхолия». Речь шла об углубленном и обобщенном изложении фундаментальных принципов и теоретических разработок, положенных им в основу той системы знания, которая в завершенном виде предстала в его работах 20—30-х годов. Именно эта система психоаналитического знания о человеке и мире как раз и была последним словом, сказанным психоанализом при жизни Фрейда. Именно она несла в себе мировоззренческую функцию, о которой ранее в качестве возможного предположения он писал Дж. Патнему, подчеркивая то обстоятельство, что

психоанализ сочетается с различными мировоззрениями, но до всеобъемлющего синтеза у него еще просто не дошли руки.

3. Расхождения между теорией и практикой психоанализа

Думаю, что при рассмотрении взглядов Фрейда на соотношение между психоанализом, философией и мировоззрением необходимо учитывать ту специфическую ситуацию, в которой он оказался в силу своей исследовательской и терапевтической деятельности.

Фрейд не собирался становиться практикующим врачом, его терапевтическая работа отнимала много времени и сил, отвлекая его от метапсихологических размышлений, и он с настороженностью относился к попыткам медиков ограничить психоанализ рамками лечения нервнобольных. При первой же возможности он погружался в дебри исследовательской деятельности, которые не только включали в себя изучение причин возникновения внут-рипсихических конфликтов и этиологии неврозов, но и требовали решения трудных загадок, относящихся к сфере взаимоотношений между индивидом и культурой, личностью и обществом. В этом плане ему приходилось сталкиваться с философскими обобщениями и мировоззренческими ориентациями, с потребностью построения такой системы знания, которая бы находила свое отражение в теории психоанализа, имеющей непосредственное отношение как к больным, так и здоровым людям, как к человеку вообще, так и человечеству в целом. И здесь невозможно было обойтись без «ведьмы метапсихологии».

В то же время, пытаясь удержаться от соблазна предельных обобщений и всеохватывающего синтеза знаний, он стремился опереться на конкретный, эмпирический материал, полученный в процессе терапевтической деятельности. Практика психоанализа предоставляла благодатную возможность для накопления и использования клинических данных, которые рассматривались в качестве объективного материала, позволяющего опытным путем подтверждать или опровергать ранее существующие представления о человеке, выдвигать и обосновывать новое видение его. Здесь уже не оставалось места для мировоззре-

ния, поскольку терапевтическая деятельность связана прежде всего с лечением больных, что традиционно предполагало опору на подтвержденные опытом знания, а не на домыслы, произвольные допущения, абстрактные рассуждения.

В исследовательской деятельности Фрейд прибегал к метапсихологическим конструкциям, в рамках которых выдвигались различные предположения и гипотезы, позволявшие по-новому смотреть на причины возникновения неврозов, природу психических заболеваний, специфические закономерности проявления бессознательного в психике пациентов, природу первичных влечений человека. В терапевтической деятельности он ориентировался на конкретный материал, получаемый в процессе непосредственной работы с пациентом и подвергаемый дальнейшей аналитической обработке с целью выявления причин заболевания и последующего лечения.

Теория психоанализа допускала мыслительные процессы, недалеко отстоящие от философского миросозерцания. Практика психоанализа как бы исключала их, поскольку философия и мировоззрение рассматривались в качестве не только нежелательных, но и недопустимых элементов терапевтической деятельности. Не случайно Фрейд говорил о том, что по отношению к пациенту аналитик должен быть своего рода зеркалом, отражающим образ обратившегося к нему за помощью человека, но не вносящим в его жизнь ничего личностного, связанного с его мировоззренческой позицией.

Разумеется, в психоанализе существует тесная связь между его теорией и практикой. Исследовательская деятельность способствует успеху терапевтической деятельности, а результаты конкретной аналитической работы могут отражаться на выдвижении новых психоаналитических идей. Фрейд даже говорил о том, что с самого начала в психоанализе имела место «неразрывная связь» между исследованием и лечением. Исходя из этой точки зрения, можно было бы предположить, что свойственная теории психоанализа ориентация на философское мировосприятие рано или поздно должна сказаться на практике психоанализа. Отчасти так и произошло, когда некоторые сподвижники Фрейда в явной или скрытой форме выступили против от-стйиваемой им зеркальной позиции психоаналитика и предложили активную форму терапии, предполагающую

различные формы воздействия на пациента, включая навязывание ему своих ценностей жизни и мировоззренческих установок.

Однако, как показало дальнейшее развитие психоанализа, «неразрывная связь» между его теорией и практикой является скорее идеалом, нежели реальным положением вещей. Скорее произошло обратное. По мере развития психоанализа все отчетливее стал ощущаться разрыв между его теорией и практикой. Этим отчасти объясняется то обстоятельство, что в рамках классического психоанализа появились своего рода диссиденты, со временем порвавшие с Фрейдом и приложившие немало усилий к созданию таких новых направлений в психотерапии, как аналитическая психология К. Г. Юнга, индивидуальная психология А. Адлера, гуманистический психоанализ Э. Фромма и многие другие. Да и в лоне самого психоаналитического движения возникли всевозможного рода дискуссии о связи теории и практики психоанализа. В результате этих дискуссий многие творчески мыслящие психоаналитики стали говорить о кризисе психоаналитической теории, в тех или иных своих аспектах не соответствующей практике современного психоанализа.

В рамках рассматриваемого вопроса о соотношении между психоанализом, философией и мировоззрением нет необходимости вдаваться в тонкости тех дискуссий, которые на протяжении многих лет ведутся в психоаналитической литературе по поводу теории и практики психоанализа. Это особая проблема, требующая специального рассмотрения, чему может быть посвящено отдельное исследование. Заинтересованный в понимании этой проблемы, читатель имеет возможность ознакомиться с разнообразными точками зрения зарубежных психоаналитиков, если он обратится к опубликованной на русском языке двухтомной работе X. Томэ и X. Кэхеле «Современный психоанализ» [6. С. 490—514].

В данном контексте мне хотелось бы обратить внимание на то, что теория и практика психоанализа действительно не всегда совпадают друг с другом. Так, опыт практической работы показывает, что наиболее эффективные, с терапевтической точки зрения, результаты аналитического лечения оказываются менее продуктивными по отношению к теории психоанализа, а подчас и просто тормозящими ее развитие. На это обстоятельство в свое время ука-

зывал и Фрейд, считавший, что благоприятное завершение случаев анализа, особенно в течение короткого периода времени, повышает самооценку терапевта и значимость психоанализа как метода лечения нервнобольных, но не имеет никакого значения для обогащения научного знания, развития психоаналитической теории. Кроме того, он сам признавал то обстоятельство, что теория может говорить одно, в то время как практика психоанализа — демонстрировать другое. По этому поводу Фрейд писал: «анализ, заявляя, что лечит неврозы, обеспечивая контроль над влечениями, всегда прав в теории, но не всегда на практике» [7. С. 31].

Что же касается отношений между психоанализом, философией и мировоззрением, то создается впечатление, что разрыв между психоаналитической теорией и практикой как раз и служит питательной почвой для возникновения всевозможных рационализации, оправдывающих внемировоз-зренческую ориентацию психоанализа. К этому следует добавить, что стремление Фрейда придать психоанализу статус науки, опирающейся на эмпирический материал клинической практики, как бы автоматически вел к нивелировке мировоззренческой функции психоаналитического знания. Другое дело, что философская интенция и мировоззренческая ориентация психоанализа подспудно давали знать о себе, как только фрейдовская исследовательская деятельность выходила за рамки медицины и вторгалась в разнообразные сферы гуманитарного знания.

Внутренняя противоречивость и раздвоенность, свойственные, с одной стороны, самому Фрейду в его понимании исследовательских и терапевтических задач психоанализа, а с другой — психоанализу как методу лечения неврозов, искусству толкования и вспомогательного средства в разнообразных областях духовной жизни, обусловили двойственную позицию венского аналитика по отношению к философии и мировоззрению как таковым. Они же предопределили и дальнейшее отношение к ним со стороны многих современных психоаналитиков, которые, в отличие от Фрейда, повернувшись спиной к философии и мировоззрению, стали признавать психоанализ только в качестве терапевтической практики и напрочь исключили его метапсихологические конструкции.

4. Ведет ли психоанализ к определенному мировоззрению?

В разделе данной работы об истоках возникновения психоанализа мною была предпринята попытка осветить вопрос об отношении Фрейда к абстрактной философской мысли, различным философским положениям о бессознательном, а также о его изначальном тайном желании философского осмысления человека. Полагаю, что напоминания об этом вполне достаточно и в случае необходимости читатель может вернуться к ранее изложенному материалу.

Но вот для лучшего понимания того, как в конечном счете Фрейд определял отношения между психоанализом и мировоззрением, необходимо более подробное рассмотрение этого вопроса. Такое рассмотрение тем более необходимо, что, судя по всему, основателя психоанализа до конца жизни не оставляло в покое то двусмысленное положение, в каком он оказался, когда, будучи практикующим аналитиком, испытывал внутреннюю потребность в создании целостной системы знания, применимой к человеку, обществу, культуре. Во всяком случае в 30-х годах он счел необходимым снова вернуться к обсуждению проблемы отношения между психоанализом и мировоззрением.

Потребность в обсуждении данной проблемы была вызвана тем, что, несмотря на стремление многих психоаналитиков заниматься терапевтической деятельностью, ничего общего не имеющей ни с политикой, ни с мировоззрением, тем не менее время от времени в психоаналитических кругах поднимались вопросы мировоззренческого характера. Так, по свидетельству В.Райха, написанию Фрейдом работы «Недовольство культурой» предшествовала та дискуссия, которая имела место в Венском психоаналитическом обществе, когда один молодой психиатр выступил с докладом на тему «Психоанализ и мировоззрение» [8. С. 162].

Надо сказать, что в рамках дискуссии по поводу отношения между психоанализом и мировоззрением речь шла, фактически, о рассмотрении психоанализа в качестве науки. Типичной в этом отношении была позиция, согласно которой мировоззрение занимается проблемами долженствования, в то время как наука — проблемами бытия. Ми-

ровоззрение — идеологически и политически окрашено, наука — нейтральна. И хотя большинство психоаналитиков ратовали именно за подобное понимание науки и, следовательно, не соотносили психоанализ с каким-либо долженствованием, мировоззрением, тем не менее среди участников дискуссии находились и такие, которые придерживались иной точки зрения. В частности, В. Райх выступал против сторонников «этической логики», считая, что логически правильное может быть практически неверным и что отказ от долженствования может приводить к ложным высказываниям чисто научного характера. «Каждая научная концепция, — замечал он, — имеет мировоззренческую предпосылку и практические социальные последствия» [9. С 163].

Дискуссия, касающаяся отношения между наукой и мировоззрением, затрагивала существо психоанализа. Поэтому нет ничего удивительного в том, что именно к этой проблеме Фрейд обратился в написанных им в 1932/33*-годах лекциях по введению в психоанализ, которые служили дополнением к ранее прочитанному им в течение двух зимних семестров 1915/16 и 1916/17 годов циклу лекций. Интересно и показательно то, что посвященная этой проблеме тридцать пятая лекция, которая называлась «О мировоззрении», была последней, завершающей введение в психоанализ и как бы ставящей точку над теми вопросами, на которые можно было ответить в форме популярного изложения, предназначенного для тех, кто хотел ознакомиться с азами психоаналитической теории.

Прежде всего следует отметить то обстоятельство, что на протяжении всего предшествующего времени, связанного со становлением и развитием психоанализа, Фрейд как бы избегал публичного обсуждения вопроса об отношении между психоаналитическим учением и мировоззрением. Если в некоторых его работах и содержались отдельные высказывания на этот счет, частично воспроизведенные в тексте данного труда, то они были весьма краткими и не претендовавшими на исчерпывающее освещение затрагиваемой проблемы. И лишь в начале 30-х годов он предпринял, по его собственному выражению, отважную попытку ответить на вопрос, «ведет ли психоанализ к какому-то определенному мировоззрению и если ведет, то к какому» [10. С. 399].

Для того, чтобы ответить на поставленный вопрос, необходимо было иметь ясное представление о том, что такое мировоззрение, что конкретно понимается под ним. В одной из своих работ Фрейд упрекал философов за их стремление прятаться за понятиями или во всяком случае расширять значение слов до такой степени, пока они не теряют своего первоначального смысла. Поэтому, во избежание возможного недоразумения по поводу использования понятия «мировоззрение» он прежде всего задался целью прояснить его. И это не было излишним, поскольку, как справедливо замечал Фрейд, «мировоззрение» (Weltanschauung) является специфическим немецким понятием, перевод которого на иностранные языки не только затруднен, но и вызывает разночтения.

И действительно, адекватный перевод этого термина обусловлен лингвистическими трудностями, связанными с отсутствием в ряде языков аналога немецкого «Weltanschauung», введенного в обращение Шлейермахером, Кантом и использованного в XIX столетии многими немецкими философами в их работах. За неадекватностью его перевода на другие языки могут стоять содержательные разночтения скрытого смысла, стоящего за этим понятием. Так, английское словоупотребление «world view» отражает, по сути дела, естественнонаучный аспект знания о мире и, следовательно, оно не может быть рассмотрено как мировоззрение в подлинном смысле этого слова, то есть как единство знания и оценки. Не исключено, что при переводе работ Фрейда на английский язык термин «Weltanschauung» отчасти утратил свое первоначальное смысловое значение, в результате чего сделавшие акцент на клиническом аспекте психоанализа многие американские психоаналитики не соотнесли его с той мировоззренческой функцией, которую он мог включать в себя в неклинических работах его основателя. Во всяком случае в позитивистской установке на противопоставление науки мировоззрению сознательное отрешение от мировоззренческих проблем человеческого бытия бессознательно зафиксировано, вероятно, на лингвистическом уровне в форме перевода немецкого «Weltanschauung» как английского «world view». Положение усугубляется тем, что термин «мир» не отличается однозначностью. Как правило, он применим к различным, отнюдь не однопорядковым реалиям (физический, психический мир, мир образов, фантазий, сновидений и т. д.),

способствуя тем самым многозначности понятия «мировоззрение», толкуемоего как воззрение на мир.

Предчувствуя трудности подобного рода, особенно связанные с переводом на другие языки, Фрейд дал свое определение мировоззрения, не претендующее на какую-либо строгость формально-логического характера, но вносящее ясность в вопрос о том, что он понимал под мировоззрением как таковым. Он исходил из того, что «мировоззрение — это интеллектуальная конструкция, которая единообразно решает все проблемы нашего бытия, исходя из некоего высшего предположения, в которой в соответствии с этим ни один вопрос не остается открытым, а все, что вызывает наш интерес, занимает свое определенное место» [11. С. 399]. Не вдаваясь в излишние подробности относительно содержательных характеристик данного определения, основатель психоанализа лишь заметил, что обладание таким мировоззрением относится к идеальному желанию человека. Мир полон сложных загадок, а жизнь трудна, и, следовательно, человек будет чувствовать себя более уверенным, если будет знать, к чему ему следует стремиться и как организовывать свою деятельность, для чего ему и требуется мировоззрение, выступающее в качестве его идеального желания.

Исходя из подобного понимания мировоззрения, Фрейд и рассматривает отношение между ним (мировоззрением) и психоанализом. При этом он отталкивается от одного из определений психоанализа, в соответствии с которым последний относится к сфере науки. А коль скоро наука рассматривается им как один из специфических видов мировоззрения, наряду с религиозным и философским, то отсюда делается вывод, что сам по себе психоанализ не может быть особым видом мировоззрения. «Как специальная наука, как отрасль психологии — глубинной психологии, или психологии бессознательного — он совершенно не способен выработать собственное мировоззрение, он должен заимствовать его у науки» [12. С. 400].

Не трудно заметить сходство и различие между фрейдовским определением мировоззрения как такового и научным мировоззрением, к которому, по мысли Фрейда, примыкает психоанализ. Мировоззрение как интеллектуальная конструкция, отражающая идеальное желание человека, предполагает единообразное объяснение всего и вся. Оно исходит из раз и навсегда утвержденного предпо-

ложения об устройстве мира и жизнедеятельности человека, в соответствии с которым все объяснимо. Научное мировоззрение также включает в себя единообразие объяснения мира. Однако в отличие от приведенного Фрейдом определения мировоззрения оно признает ограниченность познаваемого на данный отрезок времени и ориентируется на опыт, а не на абстрактные мыслительные конструкции.

Правда, при таком видении специфики научного мировоззрения могут возникнуть вопросы, связанные с включением в него психоанализа. И действительно, разве психоанализ не основывался на интеллектуальных конструкциях, созданных Фрейдом вне эмпирических данных, полученных в ходе клинических наблюдений? Разве психоаналитическое знание целиком и полностью опиралось на материал, почерпнутый из терапевтической деятельности? Разве метапсихология Фрейда уходила своими корнями в тщательно обработанный материал клинического опыта? Разве «ведьма метапсихологии» не основывалась на «метапсихологических спекуляциях и теоретизировании»?

Другое дело, что ответы на эти вопросы вновь выводят на проблему отношений между теорией и практикой психоанализа, которая до сих пор остается дискуссионной. Положение усугубляется тем, что в исследовательской литературе, в том числе и психоаналитической, нет единого мнения относительно того, какие критерии научности применимы к самой науке. Среди сторонников и противников психоанализа ведутся бесконечные дебаты, связанные как с определениями критериев науки, так и их применимости к психоаналитическому видению человека. На дискуссионный вопрос, является ли психоанализ наукой или герменевтикой, то есть искусством толкования, до сих пор нет однозначного ответа.

В контексте обсуждаемой проблематики не имеет смысла приводить какие-либо доводы за или против рассмотрения психоанализа в качестве науки [13]. В данном случае важно подчеркнуть, что при рассмотрении отношения между мировоззрением и психоанализом Фрейд выдвинул положение, согласно которому психоанализ не создает какое-либо собственное мировоззрение, а примыкает к научному.

Отсюда можно вывести по меньшей мере три следствия.

Во-первых, коль скоро научное мировоззрение противопоставляется Фрейдом религиозному и философскому типам мировоззрений, то вполне очевидно, что и психоанализ рассматривается с точки зрения его отличий от религии и философии.

Во-вторых, проводя различия между данным им определением мировоззрения как интеллектуальной конструкции, отражающей идеальное желание человека, и научным мировоззрением, опирающимся на интеллектуальную обработку тщательно проверенных наблюдений, Фрейд тем самым стремился подчеркнуть, что психоанализ основывается на таком знании о человеке и мире, которое не является результатом интуиции, откровения, предвидения.

В-третьих, говоря о заимствовании психоанализом мировоззрения у науки, он как бы внутренне признавал его мировоззренческую функцию, поскольку научное мировоззрение включало в себя единообразие объяснения мира, но в силу неприятия ранее существовавших интеллектуальных конструкций, типа философских систем, претендовавших на единственно верное понимание мира и человека, ему было трудно согласиться с тем, что комплекс предложенных им психоаналитических идей, концепций и теорий в конечном счете стал превращаться в своего рода мировоззрение, оказывающее воздействие на сознание XX столетия.

5. Виды мировоззрений

Не соскальзывая в лоно дискуссий (является ли психоанализ наукой или герменевтикой, каковы критерии научности, насколько они применимы к науке как таковой и к психоанализу в частности?) и помятуя об одном из высказываний Фрейда, согласно которому «психоанализ не должен использоваться как средство полемики» [14. С. 109], остановлюсь на рассмотрении трех следствий, непосредственно вытекающих из фрейдовского понимания мировоззрения и психоанализа как научного мировоззрения.

Первое следствие касается проведения Фрейдом различий между научным и ненаучным видами мировоззрений.

К последним, по его мнению, относятся религия, философия, искусство. Всех их объединяет одно — иллюзорное восприятие человека и мира. Однако они не равноценны по своей значимости и воздействию на людей. Из трех видов ненаучного мировоззрения искусство представляется Фрейду наиболее безобидным и благородным, поскольку, являясь результатом сублимации бессознательных влечений человека и черпая свой материал из мира фантазий, оно за небольшим исключением, имеющим отношение к одержимым искусством людям, не вторгается в область реального. Философия претендует на единообразие объяснения мироздания и в этом отношении конкурирует с наукой, но она является прерогативой узкого круга лиц, склонных к абстрактному мышлению, остается малопонятной и малодоступной для простых смертных и не оказывает непосредственного влияния на большинство людей. В отличие от искусства и философии, религия представляет собой главного конкурента науки, поскольку она затрагивает наиболее сильные эмоции человека, в историческом плане предшествовала научному взгляду на мир и до сих пор оказывает свое воздействие на массы людей.

Выделив по силе и степени воздействия на людей ненаучных видов мировоззрения, Фрейд соответственным образом отнесся и к их рассмотрению. В рамках обсуждения проблематики мировоззрения он лишь отметил, что искусство не хочет быть ничем иным, как иллюзией, кратко остановился на рассмотрении философии, но основное внимание уделил религии, выступающей в качестве наиболее сильного оппонента науки.

В разделе данной работы, посвященном религоведче-ской концепции Фрейда, подробно освещались взгляды основателя психоанализа на религию, как они были выражены им в различных его трудах, в том числе и в лекциях по психоанализу, где речь шла о религиозном мировоззрении. Отмечу лишь, что в своей завершающей лекции о мировоззрении основатель психоанализа рассмотрел три функции религии (удовлетворение человеческой любознательности, умаление страха людей перед опасностями и превратностями жизни, провозглашение запретов и ограничений, выступающих в качестве этических предписаний) и осуществил краткий генетический анализ ее, воспроизводящий, по сути дела, его предшествующие психоаналитические воззрения на религиозные верования.

В рамках обсуждаемых им вопросов он высказал несколько соображений, в соответствии с которыми «религиозное мировоззрение детерминировано ситуацией нашего детства», его предыстория связана с переходом от анимизма к религии, главное достижение которой по сравнению с анимизмом состоит «в психическом преодолении страха перед демонами», если включить религию в процесс развития человечества, то она окажется «не вечным достоянием, а аналогией неврозу, который каждый культурный человек должен был преодолеть на своем пути от детства к зрелости» [15. С. 403, 405, 406].

Сосредоточив основное внимание на рассмотрении религии, с точки зрения противопоставления ей науки, Фрейд коснулся и других видов мировоззрения. Не считая себя компетентным в знании отдельных философских систем, он дал лишь общую характеристику философии и ее методов. Он считал, что в отличие от религии философия не противоположна науке, во многом аналогична ей и частично работает при помощи тех же самых методов. Однако она отдаляется от науки тогда, когда, подобно религии, придерживается иллюзии в отношении того, что может дать не только связную, но и безупречную, единственно верную картину мира. По мнению основателя психоанализа, философия переоценивает значение логических операций человека, признает такие источники знания, как интуиция, и тем самым вводит людей в заблуждение относительно истинности своих представлений о мироздании.

Из других противостоящих науке мировоззренческих позиций Фрейд выделял интеллектуальный нигилизм, являющийся как бы аналогом политического анархизма, и марксизм. Признавая то обстоятельство, что интеллектуальный нигилизм существовал с давних времен, он в то же время отметил, что выдвинутая в физике теория относительности кое-кому «ударила в голову», в результате чего в научном мире стал распространяться нигилизм. Интеллектуальные нигилисты отталкиваются от науки, но всячески пытаются опровергнуть ее притязания на объяснение мироздания. Однако подобная мировоззренческая установка, связанная с анархическим взглядом на науку, в соответствии с которым отвергается возможность адекватного познания мира и не признается никакая истина, открывает путь к мистицизму и возрождению религиозного мировоззрения. Интеллектуальный нигилизм, или анар-

хизм, оказывает свое воздействие на людей, когда речь идет о высказывании мнения об абстрактных вещах, но он оказывается недейственным при вторжении в практическую жизнь.

Более серьезным противником научного мировоззрения следует воспринимать, по мнению Фрейда, марксизм с его исследованием экономической структуры общества и влияния экономики на различные сферы жизни людей. Однако, не будучи убежденным, что он правильно понимает теоретические положения марксизма, многие из которых являются «отголоском темной гегелевской философии», основатель психоанализа подчеркнул, что ему чужды такие выдвинутые Марксом идеи, согласно которым развитие общественных форм является естествен ноисто-рическим процессом, а изменения в социальной структуре общества — результат диалектического процесса. Фрейд отдавал должное марксизму, считая, что его сила заключается не в понимании истории и предсказании будущего, а в раскрытии влияния экономических отношений людей на их интеллектуальные, этические и эстетические установки. Вместе с тем, он отвергал предположение, в соответствии с которым экономические мотивы являются единственными, всецело и неизменно определяющими поведение людей, и высказывал недоумение по поводу того, что в марксизме не учитывались психологические факторы, поскольку занимающаяся поведением людей в обществе социология не может быть, по его мнению, ничем иным, как прикладной психологией.

Фрейд отмечал, что в русском большевизме теоретический марксизм нашел свою законченность и стал таким мировоззрением, которое, будучи первоначально частью науки, приобрело зловещее подобие того, против чего боролось. Это мировоззрение создало запрет на мышление, к которому прибегает и религия в целях своего самосохранения. «Произведения Маркса как источник откровения заняли место библии и корана, хотя они не менее свободны от противоречий и темных мест, чем эти более древние и священные книги» [16. С. 414]. Однако подобный запрет на мышление представляет значительную опасность как для отдельного человека, так и для человечества в целом. И хотя марксизм пытался покончить со всеми предшествовавшими иллюзиями, в конечном счете он сам создал различного рода иллюзии, не менее спорные и бездоказа-

тельные, чем прежние. Типичным примером в этом отношении может служить большевизм с его призывами к построению нового общественного строя и надеждами коренным образом изменить человеческую природу. «Совершенно подобно религии большевизм должен вознаграждать своих верующих за страдания и лишения настоящей жизни обещанием лучшего потустороннего мира, в котором не останется ни одной неудовлетворенной потребности. Правда, этот рай должен быть по сю сторону, должен быть создан на земле и открыт в обозримое время. Но вспомним, что и евреи, религия которых ничего не знает о потусторонней жизни, ожидали пришествия мессии на землю и что христианское средневековье верило, что близится царство божие» [17. С. 415].

Как показали исторические события последних десятилетий, критические соображения Фрейда в адрес марксизма и большевизма имели под собой реальные основания. Единственное, Пожалуй, в чем был не совсем прав основатель психоанализа, так это в своих рассуждениях о запрете на мышление. То, что запрет на мышление пагубно сказывается на развитии человека и человечества, это — вполне очевидно. Но очевидно и то, что в рамках некоторых видов мировоззрения, включая марксизм, речь шла не столько о запрете на мышление, сколько о поддержании любыми средствами, вплоть до насильственных, единомыслия. Запрет не на мышление, а на инакомыслие — вот что лежало в основе того мировоззрения, которое насаждалось и поддерживалось на государственном уровне несколько десятилетий после свершения Октябрьской революции в России.

Фрейд полагал, что, по сравнению с надеждами великих наций, ждущих спасения в сохранении христианской религиозности, революционные преобразования в России выглядят предвестниками лучшего будущего, хотя и включают в себя разрушительные тенденции. Поскольку в то время (30-е годы) основатель психоанализа не знал о масштабах проявления разрушительных тенденций, то он не брал на себя смелость оценивать проводимый в России эксперимент и строить прогнозы по поводу его возможного исхода. Но уже тогда он высказывал сомнения по поводу насильственной отмены частной собственности, лишающей, как полагали носители данного типа мировоззрения, агрессивность своей сущности, и рассматривал это в каче-

стве иллюзии. В работе «Недовольство культурой» он выразил свое понимание того, почему попытка создания новой коммунистической культуры в России нашла свое психологическое подкрепление в преследовании буржуазии, и с тревогой задавал себе вопрос, «что предпримут Советы, когда истребят всех буржуев?» 118. С. 109].

Что впоследствии предприняли Советы, известно. Фрейд, видимо, не предполагал, что эксперимент в России может зайти столь далеко, что обернется массовым уничтожением инакомыслящих. Но уже тогда в написанной им лекции о мировоззрении отчетливо прозвучала мысль о том, что, в отличие от некоторых людей, невосприимчивых к страданиям ближних, условия этого эксперимента удерживают лично его и ему подобных от проведения насильственных преобразований. Одновременно он подчеркнул, что, по-видимому, при любой социальной организации придется столкнуться с трудностями, которые доставляет необузданность человеческой природы.

Таким образом, критически относясь ко всем перечисленным выше видам мировоззрения, Фрейд противопоставил им научное мировоззрение как наиболее приемлемое и отвечающее задачам адекватного понимания мира и человека. Через призму последнего он как раз и рассмотрел психоанализ как совокупность идей и концепций, с помощью которых можно подходить к исследованию психически больных и здоровых людей, изучению индивида, общества, культуры и человечества. «Я не думаю, — писал он, — что психоанализ способен создать свое особое мировоззрение. Ему и не нужно этого, он является частью науки и может примкнуть к научному мировоззрению» [19. q 415—416]. Тем самым он как бы еще раз подчеркнул различие между психоанализом, с одной стороны-, и религией и философией как такими типами мировоззрения, которые характеризуются, на его взгляд, иллюзорным гго-ниманием мира, человека и отношений между ними. Таково одно из следствий, непосредственно вытекающее из фрейдовского сопоставления мировоззрения и психоанализа.

Второе следствие касалось того понимания Фрейда, согласно которому научное мировоззрение опирается целиком и полностью на интеллектуальную обработку тщательно проверенных наблюдений, что является наиболее надежным источником познания мира. И коль скоро пси-

хоанализ примыкает к научному мировоззрению, то тем самым его источником познания человека и мира служат исследования, базирующиеся на результатах терапевтической практики. Это означает, что все другие источники познания, будь то откровение, предвидение или интуиция, ничего общего не имеют с наукой и, следовательно, не могут быть включены в остов психоанализа.

Поскольку Фрейд критически относился к религиозному мировоззрению, основанному на иррациональной вере и различного рода прозрениях мистичеркого характера, то нет ничего удивительного в том, что он выступил против откровения как одного из источников познания мира. Точнее было бы сказать, что он допускал откровение, поскольку оно действительно имело место в религиозном мировоззрении. Однако оно воспринималось им в качестве такого источника познания, которое не только не гарантирует адекватное восприятие мира и человека, но и ведет к иллюзорному пониманию их. Для примыкающего к научному мировоззрению психоанализа откровение не подходит. В своей исследовательской и терапевтической деятельности он ориентируется на практические результаты работы с пациентами. Правда, эта работа предполагает откровенность со стороны пациентов, для чего требуется создание такой атмосферы взаимоотношений между ними и аналитиком, при которой она становится нормой их общения, но сама по себе такая откровенность не имеет никакого отношения к откровению как средству религиозно-мистического познания мира и человека.

С точки зрения Фрейда, для психоанализа неприемлемо и предвидение, выступающее в качестве произвольного наития, не имеющего под собой никаких разумных доводов и основанного на неком предчувствии мистического характера. Надо сказать, что, когда более десятилетия тому назад до написания лекции о мировоззрении в поле его зрения попали различные феномены, чаще всего относящиеся к телепатии, то он, по его собственному выражению, «испытал страх перед угрозой нашему научному мировоззрению, которое в случае подтверждения элементов оккультизма должно было бы уступить место спиритизму и мистике» [20. С. 333]. Однако по мере осмысления отношений между сновидением и телепатией, а также рассмотрения различного рода явлений, включая передачу мыслей на расстояние, Фрейд пришел к выводу, что с понима-

нием бессознательного, как функционирующего между физическими и психическими процессами, психоанализ подготовил почву для предположения телепатических феноменов. Причем именно благодаря психоаналитическому толкованию, скажем, телепатического сновидения, путем психоаналитической обработки соответствующего материала можно лучше понять подобное сновидение. Точно также при лечении пациентов психоаналитическим методом удается вскрыть то обстоятельство, что занятия профессиональных предсказателей таят в себе возможность особого наблюдения за передачей мыслей.

Обратившись к рассмотрению телепатических явлений, что нашло отражение, в частности, в одной из написанных им лекций «Сновидение и оккультизм», Фрейд пришел к заключению, согласно которому психоанализ позволяет истолковывать те пророчества, которые нередко можно услышать от предсказателей, прибегающих к гаданию на картах или астрологическим вычислениям. Анализ способствует выявлению оккультных феноменов, вскрывает их там, где они искажаются до неузнаваемости, и дает понимание того, что предсказатели выражают, как правило, на языке передачи мысли на расстоянии или сенсорного восприятия потаенных желаний обратившихся к ним лиц. В этом смысле психоанализ может исследовать различные предсказания и пророчества, как если бы они являлись субъективными продуктами, фантазиями или сновидениями определенных лиц. Но речь не идет о том, что сам психоанализ может пренебречь эмпирическим материалом и вступить на путь предсказания. Ему не свойственна подобная функция. Психоаналитические конструкции и интерпретации основываются на конкретном материале, получаемом аналитиком в процессе его практической деятельности, терапевтической работе с пациентом.

Наряду с неприятием прозрения и предсказания в качестве адекватных средств познания мира и человека, аналогичным образом Фрейд относился и к интуиции. Разумеется, истории науки известны случаи, когда интуиция ученых приводила к великим открытиям. В биографических источниках можно найти любопытные примеры, когда*, например, в сновидениях некоторые ученые видели разгадки тех решений, над которыми они подчас долгое время безуспешно бились, находясь в бодрственном состоянии. Фрейд не находил в этом ничего удивительного и

случайного, что можно было бы отнести к невесть откуда-то взявшейся интуиции. Напротив, благодаря психоаналитической интерпретации сновидений становилось понятно, что скрытые мысли бессознательного включают в себя многое из того, что может быть отнесено к «остаткам предшествующего дня» или к событиям, переживаниям далекого прошлого. Но Фрейд не верил в интуицию, не имеющую отношения к закономерностям работы бессознательного. Более того, он не доверял ей, считая, что научное познание мира и человека должно основываться на интеллектуальной обработке проверенных наблюдений. В работе «По ту сторону принципа удовольствия» он писал по этому поводу следующее: «Так называемой интуиции я мало доверяю при такой работе; в тех случаях, когда я ее наблюдал, она казалась мне скорее следствием известной беспринципности интеллекта» [21. С. 251].

Разумеется, уже во времена Фрейда высказывались различного рода соображения, согласно которым основанное на фактах наблюдения научное знание приемлемо лишь по отношению к объектам физического мира. Что же касается человеческого духа и человеческой души, то в этих сферах поддающееся опытной проверке наблюдение является весьма проблематичным и, следовательно, без интуиции никак не обойтись. Основатель психоанализа не соглашался с подобной постановкой вопроса и считал, что дух и душа являются такими же объектами научного исследования, как и объекты природного мира. «Психоанализ, — замечал он, — имеет особое право сказать здесь слово в защиту научного мировоззрения, потому что его нельзя упрекнуть в том, что он пренебрегает душевным в картине мира. Его вклад в науку как раз и состоит в распространении исследования на область души» [22. С. 400].

Правда, в отношении интуиции основатель психоанализа высказывал подчас такие суждения, которые могут сегодня восприниматься как излишне категоричными. Это относится, в частности, к его утверждению о том, что интуиции как таковой не существует. Однако необходимо иметь в виду, что, говоря о мировоззрении, Фрейд исходил прежде всего из аффективных требований, предъявляемых к нему. Именно под этим углом зрения он рассматривал интуицию как нечто такое, что можно считать иллюзией, исполнением желаний человека. А поскольку вся его исследовательская и терапевтическая деятельность была

посвящена борьбе с иллюзиями, то вряд ли приходится удивляться тому, что в его пониманш»научного мировоззрения не оставалось места для интуиции. Не удивительно и то, что он говорил о психоанализе как науке, опирающейся не на абстрактные размышления о человеческой психике, а на факты наблюдения, связанные с реальным проявлением бессознательного психического. Осуществляя анализ сновидений, ошибочных действий и симптоматики заболеваний, Фрейд выступал в качестве исследователя и практика, ориентированного главным образом на объективное знание. И хотя сам он неоднократно выдвигал различного рода предположения и гипотезы, считая их эвристически полезными для развития теории и практики психоанализа, тем не менее он исходил из того, что и в их основе лежит не интуиция как исполнение бессознательных желаний исследователя, а интеллектуальная обработка ранее принятого во внимание эмпирического материала. Вот почему он не доверял интуиции и убеждал себя и других в том, что психоанализ является наукой, примыкает к научному мировоззрению, основывается на фактах клинических наблюдений.

Третье следствие, вытекающее из фрейдовского рассмотрения отношений между мировоззрением и психоанализом, непосредственно касалось его попытки ответить на вопрос, ведет ли психоанализ к какому-то определенному мировоззрению. Ответ на этот вопрос оказался не таким простым, как это может показаться на первый взгляд.

С одной стороны, Фрейд неоднократно заявлял, что психоанализ не стремится к созданию какого-либо мировоззрения. Эта мысль отчетливо звучала во многих его работах, включая лекцию о мировоззрении, где он подчеркнул, что психоанализ не способен создать свое собственное мировоззрение, да ему это и не нужно, поскольку, являясь частью науки, он может примкнуть к научному мировоззрению. Более того, даже согласившись с тем, что в крайнем случае психоанализ можно рассматривать в качестве научного мировоззрения, он одновременно заявил, что в принципе это мировоззрение «едва ли заслуживает столь громкого названия, потому что не все видит, слишком несовершенно, не претендует на законченность и совершенность» [23. С. 416]. Такое понимание отношения между психоанализом и мировоззрением отражало общую установку Фрейда, в соответствии с которой психоанали-

тические идеи и концепции не выступали в качестве законченной системы, они развивались и изменялись, тем самым способствуя лучшему пониманию человека и общества, индивида и культуры. Кроме того научное мышление слишком молодо, по сравнению с религиозным мышлением, оно не только не разрешило все проблемы, но даже еще не приступило к разрешению многих из них, и, следовательно, говорить о научном мировоззрении, в том числе и применительно к психоанализу, можно в том случае, если речь идет о перспективном видении мира и человека.

С другой стороны, Фрейду не было чуждо стремление распространить используемые им в терапевтической практике психоаналитические идеи и методы раскрытия причин возникновения психических заболеваний на исследование разнообразных областей человеческой деятельности. Скорее, напротив, большинство его наиболее фундаментальных работ, включая «Толкование сновидений», «Психопатология обыденной жизни», «Остроумие и его отношение к бессознательному», «Тотем и табу», «По ту сторону принципа удовольствия», «Массовая психология и анализ человеческого Я», «Будущее одной иллюзии», «Недовольство культурой», «Человек Моисей и монотеистическая религия», не имели отношения к терапевтической практике и свидетельствовали о внутренней интенции их автора к осмыслению с позиций психоанализа общих проблем человеческой жизни, общества, культуры. За этой интенцией просматривалось не только бессознательное желание, но и вполне осмысленное намерение Фрейда придать психоанализу более значимый статус, чем сугубо медицинской дисциплины. И если в 1915 году в уже упомянутом письме к Дж. Патнему он заметил, что до сих пор ему еще не приходилось заниматься всеобъемлющим синтезом, то работы 20—30-х годов явно свидетельствовали не только о вторжении психоанализа в разнообразные сферы гуманитарного знания, но и об усиливающейся тенденции превращения его в своего рода универсальное учение, с помощью которого предпринимались попытки единообразного объяснения различных сторон человеческой жизни и человечества в целом. Речь идет не только о том, что сам Фрейд не имел ничего против того, чтобы использовать психоанализ для лечения патологии целых культур и иметь в качестве пациента человеческий род как таковой,

но и мировоззренческой направленности психоанализа, по своему идейному воздействию на людей оказывающемуся не менее влиятельной силой, чем ранее и ныне существующие религиозные и философские системы. И, видимо, не случайно как противники, так и сторонники психоанализа нередко говорят о том, что в настоящее время он действительно оказывает воздействие на сознание XX столетия и в перспективе может быть методом лечения, обращенным в будущее, а также системой знания, вносящей значительный вклад в понимание и развитие культуры. Как заметил президент Международной психоаналитической ассоциации Отто Ф. Кернберг, «психоанализ обладает всем необходимым для того, чтобы внести свой вклад в развитие гуманности и культуры» [24. С. 14].

Подобно многим интеллектуальным конструкциям, претендующим на единообразное объяснение мира, психоанализ пытается по-своему осмыслить разнообразные явления жизни, раскрыть их истинную природу, дать им такое толкование, которое включает в себя исходные принципы и постулаты, положенные в основу психоаналитического видения мира и человека. В этом отношении он является аналогом мировоззрения. Используя терминологию Фрейда, можно было бы сказать, что в принципе нет большой разницы между психоаналитическим и философским мировоззрением. И то, и другое склоняются к единообразному объяснению мира и человека. Да и сам основатель психоанализа говорил о том, что философия не противоположна науке. Единственное, пожалуй, различие между ними усматривалось им в том, что философия придерживается иллюзии, когда претендует на безупречную и связную картину мира, в то время как наука не является, с его точки зрения, иллюзией и действительно способна со временем дать адекватное понимание мира и человека. Скорее всего именно такое рассмотрение философии и науки было положено Фрейдом в основу его утверждения, согласно которому психоанализу отводилось «среднее место, занимаемое между медициной и философией» [25. С. 530].

Интересно отметить, что то сопротивление, которое оказывалось психоанализу в момент его становления и первоначального развития, частично объяснялось Фрейдом именно тем невыгодным положением, которое он занял между философией и медициной. При этом речь шла о

восприятии психоанализа в качестве определенной системы знания, подвергнутой критике со стороны философов и медиков. «Медик, — писал Фрейд по этому поводу, — считает его спекулятивной системой и не хочет поверить в то, что он, подобно всякой естественной науке, основан на терпеливой и многотрудной обработке фактов из мира восприятий; философ же, измеряющий его масштабом своих собственных искусственно построенных системных образований, считает, что он исходит из несуществующих предпосылок, и упрекает его в том, что его самые основные понятия — находящиеся еще в стадии развития — лишены ясности и четкости» [26. С. 530].

Источник: http://psihdocs.ru/psihoanaliz-filosofiya-mirovozzrenie-psihoanaliz-nauka-filosof.html

Open Library — открытая библиотека учебной информации

Открытая библиотека для школьников и студентов. Лекции, конспекты и учебные материалы по всем научным направлениям.

Категории

• Астрономия
• Биология
• Биотехнологии
• География
• Государство
• История
• Лингвистика
• Литература
• Менеджмент
• Механика
• Образование
• Охрана труда
• Педагогика
• Политика
• Право
• Психология
• Социология
• Физика
• Химия
• Экология
• Электроника
• Электротехника
• Энергетика
• Юриспруденция
• Этика и деловое общение

Философия Философия психоанализа

Интерес к проблеме человека, к внутреннему миру личности нашел весьма своеобразное преломление в философии психоанализа, становление которой можно рассматривать как попытку найти выход из тупика, в который ввели философию, с одной стороны, позитивизм, ориентированный исключительно на естественнонаучное знание, и, с другой стороны, иррационализм, апеллирующий к интуитивным догадкам и внутриличностному постижению бытия.

Основатель психоанализа – австрийский врач-психиатр Зигмунд Фрейд (1856 – 1939) создавал свою теорию на базе практической (по 8 – 10 часов ежедневно) врачебной деятельности. Психоанализ — ϶ᴛᴏ и разработанный Фрейдом метод лечения психических заболеваний, и философская концепция сущности человека и культуры, изложенная им в работах «Толкование сновидений» (1900), «Психопатология обыденной жизни» (1901), «Остроумие и его отношение к бессознательному» (1905), «Тотем и табу» (1913), «Я и Оно» (1923) и др.

До Фрейда (в классической философии и науке) считалось, что главным регулятором человеческой жизни является сознание. Фрейд открыл, что под покровом сознания скрываются глубинные, наполненные энергией пласты бессознательных стремлений, желаний, влечений, которые определяют не только личную жизнь человека, но и развитие цивилизации.

Психика человека принято понимать Фрейдом как состоящая из трех слоев, или инстанций: «Оно», «Я» и «Сверх-Я».

«Оно» — сфера бессознательного, представляет собой унаследованный человеком от животных предков глубинный слой психики, в котором коренятся основные жизненные инстинкты: инстинкт продолжения рода (источник сексуального влечения и сексуальной энергии – «либидо») и инстинкт самосохранения (источник агрессивного поведения человека). «Оно» — иррационально и аморально, руководствуется только принципом удовольствия, проявляется в бессознательных импульсах и влечениях человека.

«Я» — важный элемент сознания человека, формируется в результате личного жизненного опыта индивида. «Я» — разумно и руководствуется принципом реальности, стремясь привести бессознательные импульсы «Оно» в соответствии с требованиями «Сверх-Я».

«Сверх-Я» — та часть сознания, в которой сконцентрирован культурный опыт человечества (правила поведения, нормы нравственности, идеалы и т.п.). «Сверх-Я» формируется в процессе воспитания и образования; это — «контролирующий и наказующий агент» в нашей психике, совесть человека.

Основу человеческой жизни, по Фрейду, составляет вечный конфликт между «Оно» и «Сверх-Я», который пытается отрегулировать и разрешить «несчастное Я»:

— «Оно» под действием животных инстинктов как бы говорит: «Хочу!»;

— «Сверх-Я», ориентируясь на заложенные в него нормы нравственности, вопрошает: «Правильно ли это?»;

— «Я» пытается найти возможность согласования желаемого и должного так, чтобы и потребности личности были удовлетворены, и конфликт между «хочу» и «нельзя» был снят.

Человеческое «Я», таким образом, оказывается в тисках многообразных противоречий и подверженным троякой угрозе: со стороны аморальных вожделœений «Оно», со стороны внешнего мира, который накладывает запрет на эти вожделœения, и со стороны строгого «Сверх-Я» (чувство вины и угрызения совести). Итогом могут стать тяжелые душевные переживания, кризисы, неврозы.

Фрейд отмечал, что на протяжении истории развития научной мысли человеческая самовлюбленность претерпела несколько сокрушительных ударов. Сначала — «космологический», нанесенный Коперником и сокрушивший представления человека о Земле как центре Вселœенной. Затем — «биологический», нанесенный Дарвином, показавшим, что человек – не «вершина божественного творения», а всœего лишь ступенька в эволюции животного мира. Но наиболее ощутимым должен стать, по Фрейду, удар «психологический», исходящий из учения о «несчастном Я», не являющимся хозяином в своем собственном доме. Душевная жизнь человека, по Фрейду, беспрерывно потрясается конфликтами. Основным способом разрешения этих внутриличностных противоречий является процесс сублимации —преобразование сексуальной энергии человека в социально одобряемые виды деятельности, в том числе – в различные виды творчества. Вместе с тем, Фрейд выделил еще целый ряд защитных механизмов, снимающих конфликт между потребностями личности и осознанием невозможности их удовлетворить:

— рационализация – ложное интеллектуальное обоснование действия, совершенного под воздействием бессознательного импульса;

— вытеснение (забывание) – перенос в сферу бессознательного травмирующей человека информации;

— фантазия – иллюзорные представления о неосуществимых в реальности желаниях; испытываемые при этом реальные переживания снимают нервное напряжение; и т.п.

Акцентируя внимание на подавлении культурой сексуальных влечений человека, и соотнося это с ростом невротический заболеваний, Фрейд выражал надежду на то, что когда-нибудь проснется «совесть» буржуазного общества, в результате чего произойдет изменение нравственных норм, способствующее свободному развитию личности.

Концепция Зигмунда Фрейда вызвала неоднозначные оценки в обществе. Критики фрейдизма оспаривают не само учение о бессознательном и его роли в психической жизни, а стремление подчинить тёмным, разрушительным и агрессивным инстинктам всю сознательную жизнь человека, его деятельность, материальную и духовную культуру. При этом и последователи Фрейда – К.Г.Юнг, Э.Фромм, А.Адлер и др., стремясь отойти от крайностей биологизма, также отвергали идею однозначного предопределœения человеческой жизни и культуры животными инстинктами.

Карл Густав Юнг (1875 – 1961), швейцарский психиатр, разработал учение об «архетипах коллективного бессознательного», под которыми он понимал древнейшие психические структуры, возникшие на стадии формирования человеческого общества. Архетипы коллективного бессознательного выполняют функцию «грибницы», из которой вырастает и духовная жизнь отдельной личности, и вся человеческая культура. В качестве доказательства Юнг приводит факт сходных мотивов и образов во снах и галлюцинациях больных, в мифах, преданиях и сказках различных народов, отделœенных друг от друга во времени и в пространстве. Архетипы, на которых базируется культура (особенно, литература и искусство) — ϶ᴛᴏ «мировое дерево», «мировое яйцо», «мудрый старец», «божественный младенец» и т.п. К числу важнейших архетипов, детерминирующих личность человека, Юнг относил:

-«тень» – «тёмный двойник» человека – вытесненные в подсознание неприемлемые черты характера или нравственные качества, наличие которых в себе человек не хочет признавать и скрывает от самого себя;

— «анима» (эмоциональное начало у мужчин, их способность быть терпимыми, нежными и пр.) и «анимус» (рациональное начало у женщин, их способность быть храбрыми, уверенными и пр.) – психологический «двойник» противоположного пола, обеспечивающий взаимопонимание между мужчинами и женщинами;

— «персона» или «маска» – «официальное», публичное лицо человека, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ он «надевает» при контакте с посторонними людьми, чтобы произвести благоприятное впечатление.

Особенно большое значение в жизни человека Юнг отводил архетипу «самость» («мое истинное Я»), представляющего собой интеграцию всœех аспектов человеческой души, синтез всœех архетипов. Постижение своей «самости» Юнг считал важнейшей задачей каждого человека, ибо только тогда личность сможет достичь душевной гармонии и самодостаточности. Добиться этого, согласно Юнгу, можно не ранее среднего возраста͵ поскольку необходим большой жизненный опыт, высокий уровень развития интеллекта͵ постоянство и настойчивость в «работе над собой», духовные искания и глубокие размышления. Только постигнув свою «самость», личность обретет способность к полной самореализации (впрочем, большинству людей, полагал Юнг, это недоступно).

Эрих Фромм (1900 – 1980), немецкий философ, социолог, психоаналитик дополнил учение Фрейда идеями экзистенциализма и марксизма. Его концепция «экзистенциальной дихотомии»,изложенная в работе«Душа человека» (1964), базируется на двойственной, биосоциальной сущности человека, который является единственным живым существом, знающим «своё будущее, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ есть смерть». Человек как биологический организм принадлежит природе, но наличие у него сознания, социального начала, делают его чуждым природному миру. Потребность в достижении гармонии с самом собой и внешним миром приводит человека к крайне важности выбора одного из двух возможных способов поведения:

— либо «регрессивное» («архаическое») поведение – рецидив к животному мироощущению, к «невинной совести хищного зверя» (Ф.Ницше), что позволяет сбросить с себя груз ответственности за содеянное, избавиться от чувства вины (участие в военных операциях, коллективных оргиях и прочих действиях, разрешающих убийство, насилие и другие нарушения норм нравственности);

— либо «прогрессивное» поведение – достижение чувства гармонии с собой и миром через подавление животных инстинктов и максимальное развитие своих человеческих качеств; достижение, так сказать, «абсолютной человечности» (к этому типу личности Фромм относил, к примеру, всœех основателœей мировых религий, которые своим поведением так отличались от окружающих, что получили статус «святых»).

Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, Фромм отошел от фрейдистского, чисто биологизаторского подхода к человеку. Называя свое учение «гуманистическим психоанализом», Фромм пытался показать, что основной подход к изучению личности должен состоять в понимании отношения человека к миру, к другим людям и к самому себе. Подлинной ценностью человека Э.Фромм считал способность к любви, ибо только любовь дает ответ на проблему человеческого существования. В процессе овладения искусством любви происходит изменение характера человека и его личностных характеристик, появляется привязанность к другим людям и к миру, уважение к жизни, что способствует переходу человека от эгоизма к альтруизму и гуманизму («Искусство любить», 1956).

Распространение психоанализа во всœем мире, как в области теории, так и в терапевтической практике, стало бесспорным и очевидным фактом. Фрейдизм и неофрейдизм становятся предметом всœе большего внимания со стороны социологов, философов, специалистов в области философии культуры.

Философия жизни, экзистенциализм, позитивизм, прагматизм, марксизм и психоанализ – наиболее влиятельные философские направления ХХ века. Но ими не исчерпывается панорама современной философии: религиозная философия, аналитическая философия, феноменология, философская антропология, постмодернизм, — об этих и других философских школах современности можно прочитать в учебной и дополнительной литературе.

Вопросы для самоконтроля

1) Почему Шопенгауэра называют «теоретиком всœелœенского пессимизма»?

2) Перечислите основные идеи и понятия «философии жизни» Ф.Ницше.

3) Как Вы думаете, почему «философия науки» сформировалась именно в рамках позитивистского направления в философии?

4) Кто был основателœем философии экзистенциализма? Назовите базовых представителœей этой философии в ХХ веке.

5) В чем специфика трактовки сущности человека в философии психоанализа?

Читайте также

Философия психоанализа — одно из наиболее известных направлений в европейской философии XX века, оказавшее самое существенное воздействие не только на многие философские школы, но и на всю духовную культуру — искусство и литературу, театр и музыку, политические и. [читать подробенее]

Интерес к проблеме человека, к внутреннему миру личности нашел весьма своеобразное преломление в философии психоанализа, становление которой можно рассматривать как попытку найти выход из тупика, в который ввели философию, с одной стороны, позитивизм, ориентированный. [читать подробенее]

Источник: http://oplib.ru/filosofiya/view/1096526_filosofiya_psihoanaliza

Тема работы: Проблема бессознательного в философии. Психоанализ

Полную версию данного документа с таблицами, графикам и рисунками можно скачать с нашего сайта бесплатно!
Ссылка для скачивания файла находится внизу страницы.

Заказать оригинальную работу

Воспользоваться поиском ЛИТЕРАТУРА ПО ДИСЦИПЛИНЕ: Философия Базовые категории логики
Философия
Философия. Конспект лекций
Философия — шпаргалки.
Философия — кратко
Введение в философию
Философия — подробный курс лекций
Основы философии
Философия учебник
Ключевые вопросы философии

По дисциплине: «Философия»

Тема: «Проблема бессознательного в философии. Психоанализ»

Содержание

— В в е д е н и е —

Наиболее сложным является вопрос об уровнях сознания (точнее, человеческой психики). Лишь сравнительно небольшая часть психической деятельности осознается (контролируется) субъектом, остальная же часть (подобно подводной части айсберга) остается неосознанной. По Фрейду, бессознательное — это психические процессы, которые проявляются активно, но не доходят до сознания человека. Бессознательное — это также основной и наиболее содержательный момент в системе психики человека, наряду с предсознательным и сознательным элементами. Бессознательное регулируется принципом удовольствия включает в себя различные врожденные и вытесненные элементы, влечения, импульсы, желания, мотивы, установки, стремления, комплексы и пр., характеризующиеся неосознаваемостью, сексуальностью, ассоциальностью и т.д. По мысли Фрейда, в бессознательном идет постоянная борьба Эроса (влечений и сил жизни, сексуальности и самосохранения) и Танатоса (влечений и сил смерти, деструкции и агрессии), использующих энергию сексуального влечения (либидо).

Значительную роль в организации человеческой жизнедеятельности играет социальное бессознательное, являющее собой вытесненные сферы, свойственные большинству членов общества и содержащие то, что данное общество не может позволить своим членам довести до осознания.

В современной психологии обычно выделяют несколько классов проявления бессознательного: 1) неосознаваемые побудители деятельности; 2) неосознаваемые механизмы и регуляторы деятельности, обесᴨȇчивающие ее автоматический характер; 3) неосознаваемые подпороговые процессы и механизмы (восприятие и пр.); 4) неосознаваемые социальные программы (ценности, установки, нормы). В психоанализе в качестве основных методов познания бессознательного используются: анализ свободных ассоциаций, анализ сновидений, ошибочные действия повседневной жизни, исследование мифов, сказок, фантазий, символов и т.д.

1. Понятие бессознательного

Наряду с сознательными формами отражения и деятельности для человека характерны и такие, которые находятся как бы за порогом сознания, не достигают надлежащей стеᴨȇни интенсивности или напряженности, чтобы обратить на себя внимание. Термины «бессознательное», «подсознательное», «неосознанное» часто встречаются в научной и художественной литературе, а также в обыденной жизни.

Понятие психического значительно шире понятия сознания, которое обладает не поддающимися практическому учету градациями уровней, начиная от высшей стуᴨȇни ясности, доходящей до удивительной силы прозорливости и глубины понимания сути вещей, и кончая полусознательным состоянием.

Сознание отнюдь не исчерпывает всей психики. Существуют также неосознаваемые психические феномены, определенный класс котоҏыҳ представлен понятием бессознательного. Психическая деятельность может находиться в фокусе сознания, иногда не достигает уровня сознания (досознательное или предсознательное состояние) или опускается ниже порога сознания (подсознательное).

Совокупность психических явлений, состояний и действий, не представленных в сознании человека, лежащих вне сферы его разума, безотчетных и не поддающихся, по крайней мере в данный момент, контролю, охватывается понятием бессознательного.

Зона максимально ясного сознания в психической деятельности сравнительно невелика. За ней идет полоса просто явного сознания, а потом — минимального сознания, за которой следует уже неосознанное. Последнее выступает то как установка (инстинкт, влечение), то как ощущение (восприятие, представление и мышление), то как сомнамбулизм, то как интуиция, то как гипнотическое состояние или сновидение, состояние аффекта или невменяемости.

К бессознательным явлениях относят и подражание, и творческое вдохновение, сопровождающееся внезапным «озарением», новой идеей, рождающейся как бы от какого-то толчка изнутри (случаи мгновенного решения задач, долго не поддававшихся сознательным усилиям, непроизвольные воспоминания о том, что казалось прочно забытым и прочее).

Бессознательное — не мистика, а реальность духовной жизни. С физической точки зрения бессознательные процессы выполняют своего рода охранительную функцию: они разгружают мозг от постоянного напряжения сознания там, где в этом нет необходимости.

Для более четкого выявления места проблемы бессознательного в структуре знания важно соотнести феномены бессознательного с такими реальностями, которые обозначаются категориями «деятельность», «отражение», «общение», «личность», «отношение».

Абстрактная схема строения деятельности, согласно которой выделяют собственно деятельность, действия и реализующие их оᴨȇрации, может служить одним из оснований классификации феноменов неосознаваемой психической жизни человека, выделяющей место неосознаваемых психических явлений в структуре деятельности. Конституирующим признаком деятельности является мотив, т.е. некоторый объект, в котором опредмечивается потребность.

Хорошо известно, что мотив может быть неосознанным, также неосознанным может быть психическое отражение самого потребностного состояния. Основным признаком действия является наличие сознательного предвосхищения будущих результатов, т.е. цели. Однако кроме такого осознанного предвосхищения можно выделить и неосознанные предвосхищения, к их числу относятся некоторые виды установок. Итак, наряду с осознанными и неосознанными мотивами следует выделять осознанные и неосознанные предвосхищения будущих результатов, т.е. цели и установки. Оᴨȇрации в человеческой деятельности также имеют двоякую природу: одни являются продуктом трансформации сознательных действий и, в случае затруднений, могут вновь возвращаться в сознание, другие формируются по типу «прилаживания» к ситуации и вообще никогда не попадают в сознание, они функционируют как неосознаваемые автоматизмы.

Существование качественно разнородных феноменов бессознательного исключают возможность распространения выводов, полученных при исследовании одного из феноменов бессознательного на всю область бессознательного. Осознанные и неосознанные психические явления образуют две формы отражения внешнего мира и соответственно две формы управления, психического регулирования деятельности (осознанная и неосознанная регуляция).

При исследовании частных форм психического отражения реальности мы сталкиваемся с необходимостью дифференциации ощущений, в котоҏыҳ человек отдает себе отчет, и ощущений, в котоҏыҳ он не отдает себе отчета.

Аналогичную дифференциацию можно провести и применительно к восприятию достаточно сложных объектов.

2. Проблема бессознательного в работах Зигмунда Фрейда

Зигмунд Фрейд — австрийский учёный, который ᴨȇрвый дал научное обоснование проблемам бессознательного. По определению Фрейда «бессознательное — действия человека, которые он совершает, не отдавая себе отчета, автоматически. Перед Вами учебный материал, опубликованный на сайте реф.рф
Бессознательный характер носит психическая деятельность во время сна, гипноза, лунатизма». З. Фрейд Толкование сновидений М., 1992.

В результате длительных наблюдений за своими больными Фрейд пришел к выводам, изменившим прежние представления о психике. Бессознательное, по его мнению, носит врожденный характер. Он утверждал, что поведение человека в значительной стеᴨȇни подчиняется влиянию подсознательных сил, которые он назвал влечениями. Согласно Фрейду, эти влечения обусловлены инстинктами, присущими человеку, но прежде всего — подавленными желаниями, то есть желаниями, удовлетворение котоҏыҳ «запрещено» на уровне сознания и которые вытеснены в область подсознательного. Эти желания продолжают действовать без ведома человека, проявляясь в сновидениях, оговорках, непроизвольных отклонениях от адекватного поведения, а также оказывают влияние на выбор профессии или творчество.

Мера бессознательного определяется ᴨȇреходом от инстинктивного ощущения действительности к сознательному восприятию, выраженному в поведении человека в его конкретных поступках. Внутри человека всегда существует определённый датчик, который показывает пространство бессознательного. Подобно этому внутри нас всегда существует мера — как ᴨȇреход из одного состояния в другое. Сознательно мы всегда можем её оценить. Например, мера стыда, которая проявляется в покраснении кожи лица. В реальной жизни человека очень много моментов когда он думает одно, а фактически делает другое. Это объясняется тем, что импульс сознания оказался слабее подсознательного. Результирующим оказался импульс, поступивший к нам из области подсознательного. Следовательно, те действия и функции, которые выполняются субъектом, бессознательны. Отсюда потеря контроля, неспособность предвидеть и прогнозировать и т.д. Рассмотрим такой пример. Некий субъект осознаёт вредность курения и принимает решение бросить курить. Однако с течением времени инстинкт повышает эмоциональное напряжение человека. В результате синтезируется желание, которое выражается в потребности курения. В итоге наблюдается сознательное противоречие, выраженное в действии. Складывается цепочка: Инстинкт — Эмоции — Ощущения — Желания. Можно убедиться, что какую бы систему мы не взяли, то конечным звеном декомпозиции будет являться такая же цепочка.

Если считать, что человек — такое же детище природы, как и остальные известные нам живые существа, то он в определенной мере наделен теми же качествами, что и они. Если считать, что животные не наделены таким разумом, как человек, то единственной точкой соприкосновения у них являются инстинкты. Как правило, у человека выделяют два основных инстинкта: инстинкт самосохранения и инстинкт продолжения рода, то есть размножения, которые, в свою очередь, складываются из множества инстинктивных факторов. Причем эти два инстинкта взаимосвязаны. К инстинкту самосохранения относятся следующие подинстинкты: питание, рост, дыхание, движения, то есть те необходимые жизненные функции, которые делают любой организм живым. Изначально эти факторы были очень важны, но в связи с развитием разума человека («Я») эти факторы как жизненно необходимые утратили свое былое значение. Это произошло потому, что у человека появились приспособления для добывания пищи, он стал использовать пищу не только для того, чтобы утолить голод, но и для удовлетворения свойственной только человеку алчности. Со временем пища стала доставаться ему все легче и легче, и на ее добычу он стал тратить все меньше и меньше времени. Человек стал строить для себя жилища и другие приспособления и по максимуму обезопасил себе жизнь. Итак, инстинкт самосохранения утратил свою значимость, и на ᴨȇрвое место вышел инстинкт размножения, или, как называет его Фрейд, либидо. Такие человеческие стремления, как агрессивность, желание выдвинуться, которые до этого относились к инстинкту самосохранения, ᴨȇрешли в другое качество, то есть они ᴨȇрешли к либидо. Итак, в результате эволюции, основной движущей силой в жизни человека стал инстинкт размножения.

Бессознательное является антагоʜᴎϲтом сознанию и является вместилищем загнанных природных инстинктов. С точки зрения Фрейда инстинкты являются каналами, по которым проходит энергия, формирующая нашу деятельность. Он считал, что эмоции являются выражением инстинкта самосохранения или сексуального инстинкта (или как он сформулировал позднее, инстинкта Эроса и инстинкта смерти). Либидо, о котором так много писал и сам Фрейд и его ученики, и является той сᴨȇцифической энергией, которая связана с инстинктом жизни. Для энергии, связанной с инстинктом смерти и агрессии Фрейд не дал собственного имени, но постоянно говорил о ее существовании. Он также считал, что содержание бессознательного постоянно расширяется, так как те стремления и желания, которые человек не смог по тем или иным причинам реализовать в своей деятельности вытесняются им в бессознательное, наполняя его содержание.

Фрейд пытался объяснять проблемы бессознательного с позиций мехаʜᴎϲтически-натуралистического мышления своего времени. Он предполагал, что те эмоции, которые не являются очевидным выражением инстинкта самосохранения или сексуального инстинкта, тем не менее, являются только более скрытыми и сложными проявлениями этих инстинктивно-биологических проявлений.

3. Мотивационная структура личности

Анализ сложной мотивационной структуры личности привел Фрейда к трехкомпонентной модели ее устройства. Фрейд воспринимал личность как триединство. Он считал, что психика состоит из трех слоев — сознательного («сверх-Я» или «суᴨȇр-эго»), предсознательного («Я») и бессознательного («Оно»), в котоҏыҳ и располагаются основные структуры личности. При этом содержание бессознательного, по мнению Фрейда не доступно осознанию практически ни при каких условиях. В бессознательном слое располагается одна из структур личности — «Оно», которая фактически является энергетической основой личности. «Оно» — бессознательное (глубинные инстинктивные, в основном сексуальные и агрессивные побуждения), играет главную роль, определяющую поведение и состояние человека. В «Оно» содержатся врожденные бессознательные инстинкты, которые стремятся к своему удовлетворению, к разрядке, и таким образом детерминируют деятельность субъекта. Фрейд считал, что два основных врожденных бессознательных инстинкта (инстинкт жизни и инстинкт смерти) находятся в антагоʜᴎϲтических отношениях между собой, создавая основу для фундаментального, биологического внутреннего конфликта. Неосознанность этого конфликта связана не только с тем, что борьба между инстинктами, как правило, происходит в бессознательном слое, но и с тем, что поведение человека вызывается, как правило, одновременным действием обеих этих сил.

Вторая структура личности — «Я», по мнению Фрейда, также является врожденной и располагается как в сознательном слое, так и в предсознании. Содержание предсознательного слоя может быть осознано человеком, хотя это и требует от него значительных усилий. Если содержание «Оно» расширяется, то содержание «Я», наоборот сужается, так как ребенок рождается по выражению Фрейда с «океаническим чувством Я», включая в себя весь окружающий мир. Со временем он начинает осознавать границу между собой и окружающим миром, начинает локализовать свое «Я» до своего тела, сужая, таким образом, объем «Я».

Третья структура личности — «сверх-Я» не врожденная, она формируется в процессе жизни ребенка. «Сверх-Я» (или «суᴨȇр-эго») является неотъемлемой частью человеческой психики. Так как человек живет в обществе, то оно оказывает на него влияние. Если человек представляет из себя отдельную клетку, то клетка одна существовать не может, она погибает. Эти клетки образуют ткань, та, в свою очередь, образует орган, а заключительный — систему органов, образующих большой, единый организм. Так вот оболочки этих клеток соединены между собой. Именно эта совокупность всех «Я» и образует «сверх-Я». Можно сказать, что «сверх-Я» представляет собой совокупность всех общественных отношений (контролирующих поведение человека). Механизмом ее формирования является идентификация с близким взрослым своего пола, черты и качества которого и становятся содержанием «сверх-Я».

4. Бессознательное как источник внутреннего конфликта

Фрейд считал сложную мотивационную структуру личности динамичной и изначально конфликтной. Конфликтность выступила в столкновении бессознательных влечений («Оно») с силой «Я» и «сверх-Я». «Сверх-Я» (социум как враждебное индивиду начало) оказывает давление, а «Я» вооружается своими орудиями самозащиты.

Исходя из внутренней структуры личности, Фрейд сделал вывод о том, что наличие между тремя структурами личности существует неустойчивое равновесие, так как не только их содержание, но и направления их развития противоположны друг другу. Инстинкты, содержащиеся в «Оно» стремятся к своему удовлетворению, диктуя человеку такие желания, которые практически не выполнимы ни в одном обществе. «Сверх-Я», в содержание которого входит совесть, самонаблюдение и идеалы человека, предупреждает его о невозможности осуществления этих желаний и стоит на страже соблюдения норм, принятых в данном обществе.

Согласно теории Фрейда, «Оно» набирает свою изначальную силу, но параллельно с этим развивается и «Я». Человек отличается от своих меньших собратьев разумом. В данном случае разумом является «суᴨȇр-эго». Так как инстинкты, или «Оно», служат всего лишь внутренним наполнителем, то можно сравнить «Оно» с какой-либо жидкостью. То есть в строго концентрированном состоянии «Оно» находиться не может, потому что в этом случае при сосредоточении одних инстинктов, человек из гомосапиенс превращается в гомовульгариус, то есть, попросту говоря, в животное. В связи с этим «Я» или «суᴨȇр-эго» являются соответствующей оболочкой, сдерживающей инстинкты. Именно на этом этаᴨȇ возникают ᴨȇрвые противоречия. Так как все находится в развитии и покой относителен, то следовательно, «Я» и «Оно» изменяются во времени, причем если «Оно» уже определилось, то «Я» в ходе культурного развития продолжает расти. Если предположить, что каждому предмету и явлению соответствует свое время и свое место, то следовательно, и человеческой психике присуще свое место и время в общей природе. Говоря проще, человеческую психику можно сравнить с клеткой, где происходят соответствующие явления. Соответственно, оболочкой клетки является «Я», а внутренним содержанием «Оно» (в этом «Оно» идут разнообразные мелкие процессы). Клетке необходимо развиваться и, если внутреннее содержание уже сформировалось и претерᴨȇвает незначительные изменения, то наружная оболочка с развитием культуры все растет и утолщается. Наружу оболочка расти не может, так как там место занимают другие клетки (другие индивидуумы), следовательно, оболочка растет внутрь, все более и более сжимая внутреннее содержание «Оно». Наконец, давление внутри становится столь велико, что внутреннее содержание пытается разорвать наружную оболочку. Этот внутренний конфликт и является главным противоречием между психосексуальным «Оно» и контролирующем «Я». Не случайно с ростом и развитием культуры человечество все чаще и чаще наблюдает в своей среде неврозы.

Таким образом «Я» становится как бы ареной борьбы противоречивых тенденций, которые диктуются «Оно» и «сверх-Я». Такое состояние внутреннего конфликта, в котором постоянно находится человек, делает его потенциальным невротиком. В связи с этим Фрейд постоянно подчеркивал, что не существует четкой грани между нормой и патологией и испытываемое людьми постоянное напряжение делает их потенциальными невротиками. Возможность поддерживать свое психическое здоровье зависит от механизмов психологической защиты, которые помогают человеку если не предотвратить (т.к. это фактически не возможно), то хотя бы смягчить конфликт между «Оно» и «сверх-Я».

Существуют защитные механизмы — внутренние предохранители. Фрейд выделял несколько защитных механизмов, главными из котоҏыҳ являются:

вытеснение (возмещение отсутствия или слабости каких-либо физических или психических качеств),

регрессия (возврат к пройденным стадиям развития),

рационализация (оправдание подсознательных побуждений),

идентификация себя с другим лицом (которое обладает тем качеством, которое отсутствует у субъекта),

проекция (приписывание другим своих желаний, опасений, страхов),

сублимация (ᴨȇреключение энергии).

Вытеснение является самым неэффективным механизмом, так как при этом энергия, протекающая по инстинктивным каналам, не реализуется в деятельности, но остается в человеке, вызывая рост напряженности. Желание вытесняется в бессознательное, человек о нем совершенно забывает, но оставшееся напряжение, проникая сквозь бессознательное, дает о себе знать в виде символов, наполняющих наши сновидения, в виде ошибок, описок, оговорок. При этом символ, по мнению Фрейда, не является непосредственным отражением вытесненного желания, но его трансформацией. В связи с этим он придавал такое значение «психопатологии обыденной жизни», то есть толкованию таких явлений как ошибки и сновидения человека, его ассоциации. Отношение Фрейда к символике было одной из причин его расхождения с Юнгом, который считал, что существует непосредственная и тесная связь между символом и стремлением человека, и возражал против толкований, придуманных Фрейдом.

Регрессия и рационализация являются более усᴨȇшными видами защиты, так как они дают возможность хотя бы частичной разрядки энергии, содержащейся в желаниях человека. При этом регрессия представляет собой более примитивный способ реализации стремлений, выхода из конфликтной ситуации. Человек может начать кусать ногти, портить вещи, жевать резинку или табак, верить в злых или добрых духов, стремиться к рискованным ситуациям и т.д. Причем многие из этих регрессий настолько общеприняты, что даже не воспринимаются таковыми. Рационализация связана со стремлением «сверх-Я» хоть как-то проконтролировать создавшуюся ситуацию, придав ей добропорядочный вид. В связи с этим человек не осознавая реальные мотивы своего поведения, прикрывает их и объясняет придуманными, но морально приемлемыми мотивами.

При проекции человек приписывает другим те желания и чувства, которые он испытывает сам. В том случае, когда субъект, которому было приписано какое-либо чувство, своим поведением подтверждает сделанную проекцию, этот защитный механизм действует достаточно усᴨȇшно, так как человек может осознать эти чувства как реальные, действительные, но внешние по отношению к нему и не пугаться их.

Однако наиболее эффективным является механизм, который Фрейд назвал сублимацией. Этот механизм помогает направить энергию, которая связана с сексуальными или агрессивными стремлениями, в другое русло, реализовать ее, в частности, в художественной деятельности. Механизм сублимации трактуется как основной источник творчества. В принциᴨȇ Фрейд и считал культуру продуктом сублимации и с этой точки зрения рассматривал произведения искусства и научные открытия. Наиболее усᴨȇшной эта деятельность является потому, что в ней происходит полная реализация накопленной энергии, катарсис или очищение человека от нее.

5. Бессознательное и психоанализ

Сознание не является единственным уровнем, на котором представлены психические процессы, свойства и состояния человека, и далеко не все, что воспринимается и управляет поведением человека, актуально осознается им. Кроме сознания у человека есть и бессознательное. Это — те явления, процессы, свойства и состояния, которые по своему действию на поведение похожи на осознаваемые, но человеком не рефлексируются, т.е. не осознаются. Их по традиции, связанной с сознательными процессами, также называют психическими.

Бессознательное начало так или иначе представлено практически во всех психических процессах, свойствах и состояниях человека. Есть бессознательные ощущения, к которым относятся ощущения равновесия, (мышечные ощущения). Есть неосознаваемые зрительные и слуховые ощущения, которые вызывают непроизвольные рефлексивные реакции в зрительной и слуховой центральных системах.

Бессознательная память — это та память, которая связана с долговременной и генетической памятью. Это та память, которая управляет мышлением, воображением, вниманием, определяя содержание мыслей человека в данный момент времени, его образы, объекты, на которые направлено внимание. Бессознательное мышление особенно отчетливо выступает в процессе решения человеком творческих задач, а бессознательная речь — это внутренняя речь.

Есть и бессознательная мотивация, влияющая на направленность и характер поступков, многое другое, не осознаваемое человеком в психических процессах, свойствах и состояниях. Бессознательное в личности человека — это те качества, интересы, потребности и т. п., которые человек не осознает у себя, но которые ему присущи и проявляются в разнообразных непроизвольных реакциях, действиях, психических явлениях. Одно из таких явлений — ошибочные действия, оговорки, описки. В основе другой группы бессознательных явлений лежит непроизвольное забывание имен, обещаний, намерений, предметов, событий и другого, что прямо или косвенно связано для человека с неприятными ᴨȇреживаниями. Третья группа бессознательных явлений личностного характера относится, к разряду представлений и связана с восприятием, памятью и воображением: сновидения, грезы, мечты.

Третий тип бессознательных явлений — те, о котоҏыҳ говорил Фрейд, касающихся личностного бессознательного. Это — желания, мысли, намерения, потребности, вытесненные из сферы человеческого сознания под влиянием цензуры. Деление психики на сознательное и бессознательное является основной предпосылкой психоанализа. Важнейшее место в теории Фрейда занимал его метод психоанализа.

Психоанализ (от греч. душа и разложение) — направление в психологии, основанное Фрейдом в конце XIX в. — ᴨȇрвой трети XX в. Психоанализ распространился во многие страны в виде системы взглядов на природу человеческой психики, явления морали, религии, культуры, искусства, науки, общественной жизни. В основе этих взглядов — теория бессознательного и полового влечения. Неосознаваемое проявляется в поведении и психике человека- в обмолвках, описках, сновидениях и т.д. Центральное положение психоанализа — существование извечной тайной войны между скрытым в глубинах индивида неосознаваемым (главное из котоҏыҳ сексуальное влечение — либидо) и необходимостью выжить во враждебной этому индивиду социальной среде.

Психоанализ видит главную проблему в том, что человек не догадывается о противоречии внутри себя. В ясном осознании «Я» своих запретных влечений, обесᴨȇчиваемом психоаналитической дешифровкой смысла невротических симптомов, Фрейд видел средство восстановления психического здоровья. Если говорить проще, то при помощи психоанализа обнаруживается то место в психике, в котором наблюдается давление и образуется, так называемая, выпуклость. Обнаружив это место и устранив в нем возникшее противоречие, человеку возвращается здоровая психика.

Для обозначения самого глубокого уровня психической жизни Фрейд использовал термин «Trieb», ᴨȇреводимый либо как «инстинкт», либо как «влечение». Хотя Фрейд постоянно подчеркивал связь психической жизни с биологической организацией (в связи с этим речь идет об инстинктах), эта биохимическая реальность, по его собственному признанию, нам неизвестна, и лишь в каком-то отдаленном будущем наука сумеет полностью объяснить поведение и мышление человека на языке химии и физиологии. Психоанализ имеет дело с психическими заместителями или представителями инстинктов. Мы сталкиваемся с особой психической реальностью: влечения изначально осмыслены, в связи с этим они могут входить в сознание в состоянии сновидения или невроза, могут воздействовать на сознание. Влечение уже наделено смыслом — это как бы пограничье между биологическим и психическим,здесь совершается ᴨȇреход слепой и немой энергии в артикулируемый смысл. Эти потоки психической энергии «инвестируются» в определенные идеальные образы культуры, творимые жизненной энергией желания.

Психоаналитическая теория считает, что бессознательное, во-ᴨȇрвых, выступает как проявление инстинктов, во-вторых, что именно энергия инстинктивных влечений определяет динамику психической жизни человека, в-третьих, что структура психики, характер индивида и все социально-культурные явления должны объясняться этой психодинамикой, «судьбами влечений», наконец, что события и вᴨȇчатления раннего детства определяют основные черты психики индивида. В основе лежат воззрения Фрейда и предложенный им метод дешифровки, с помощью которого за видимым обнаруживается сокрытое. Чтобы понять смысл нынешних психических затруднений индивида, нужно вернуться к его раннему детству; в социологии, эстетике, философии культуры регрессия к ранним этапам человеческой истории помогает установить смысл сегодняшних событий, творений, социальных институтов, религиозных верований и моральных запретов.

В своей психотерапии Фрейд исходил из того, что врач занимает в глазах пациента место родителя, доминирующее положение которого он признает безусловно. При этом между ними как бы устанавливается канал, по которому происходит беспрепятственный обмен энергией между тераᴨȇвтом и пациентом, то есть появляется трансфер. Благодаря этому тераᴨȇвт не только проникает в бессознательное своего пациента, но и внушает ему определенные положения, прежде всего свое понимание, свой анализ причин его невротического состояния. Этот анализ происходит на основе символической интерпретации ассоциаций, снов или ошибок пациента. При этом врач не просто делится с пациентом своими наблюдениями, но внушает ему свое толкование, которое пациент некритично принимает. Это внушение, по мнению Фрейда, и обесᴨȇчивает катарсис, так как, принимая позицию врача, пациент как бы осознает свое бессознательное и освобождается от него. Так как основа такого выздоровления связана с внушением, такая терапия была названа директивной, в отличие от той, которая основана на равноправном отношении пациента и врача.

Психоанализ — не только вид психотераᴨȇвтической и клинической практики. Одновременно он является философским учением о человеке, социальной философией, принадлежа, таким образом, к факторам идеологического порядка. Именно в этом смысле психоанализ стал неотъемлемой частью западной культуры. Психоанализ развивался по следующему направлению: от терапии неврозов и методов исследования бессознательных психических процессов к «метапсихологии», то есть совокупности теоретических постулатов о человеческой психике и «судьбах влечений». Эта общая теория послужила фундаментом для применения психоанализа в различных областях знания: в этнографии, религиоведении, социальной психологии и социологии и т.д.

6. Коллективное бессознательное в теориях Карла Юнга

Другое психосоциальное учение, разработал видный деятель психоаналитического движения, психоаналитик и социолог Карл Юнг. Он принимал за ᴨȇрвичное не физическую реальность, не жизнедеятельность организма, а феномены сознания.

Будучи уже известным ученым, Юнг пришел к мысли о том, что для изучения психики личности может быть использован метод ассоциаций (в частности, тесты на ассоциацию слов). Юнг разработал технику «свободных ассоциаций» и довел ее до уровня фундаментального метода психиатрического исследования. Юнг, в частности, ввел в психоанализ понятие «комплекс», в том числе и «комплекс Электры», под которым понималось врожденное эротическое влечение девочки к отцу и связанное с ним неприятие матери. Отвергнув теорию сексуальности Фрейда, Юнг предложил понимать под либидо психическую энергию человека, определяющую интенсивность психических процессов личности и психоэнергетическую основу развития культуры и цивилизации.

В исследовании «Метаморфозы и символы либидо», он утверждал, что если удастся установить различие между объективным знанием и эмоциональными оценками, тем самым будет ᴨȇреброшен мост над пропастью, разделяющей античность и современность, выясниться, что Эдип еще не умер. Простейшие человеческие конфликты, по Юнгу, остаются неизменными во времени и в пространстве. Лейтмотивом всех своих работ Юнг считал стремление объяснить вопросы истории и конкретные исторические темы через призму «бессознательной деятельности души современного человека».

Согласно сложной концепции Юнга, структура человеческой психики состоит из четырех универсальных элементов:

Под коллективным бессознательным Юнг понимал «разум наших древнейших предков, способ, которым они постигали жизнь и мир, богов и человечески существа». «Коллективное бессознательное» представляет собой некое отражение в душе индивида исторического опыта всех предшествующих поколений. Коллективное бессознательное включает в себя семейное, национальное, расовое, общечеловеческое бессознательное. Оно транслируется от поколения к поколению через структуры мозга и играет важнейшую роль в жизнедеятельности общества и личности.

По Юнгу, коллективно наследуемые стороны бессознательного восприятия являют собой некие «архетипы». В общих чертах, «архетипы» образуют «наиболее древние и универсальные формы мышления», проявляющиеся в сознании в виде огромного количества коллективных образов и символов (мать, отец ребенок и т.д.). Эти образы и символы представляют собой своеобразно закодированные, формализованные образцы и программы поведения человека. Основным «архетипом» личности является «самость», вокруг которой концентрируются все психические свойства человека. «Самость» выступает, как субъект целостной психики человека, как центр личности, предопределяющий всю жизнедеятельность человека, направленную на достижение целостности и единства составляющих его частей. «Архетипы», по Юнгу, составляют материал сновидений, мифов, религий, искусства и в опосредованных формах являют себя в философии, социологии, политике и других видах деятельности людей.

— З а к л ю ч е н и е —

«У нас нет и не может быть никакого представления о форме существования бессознательного, о том, каким оно является само по себе, независимо от сознания»,- З. Фрейд

Без преувеличения можно сказать, что австрийский психолог и психиатр Зигмунд Фрейд, занимавшийся проблемами бессознательного, во многом повлиял на все дальнейшее развитие современной психологии, а может быть, и направил ее по определенному пути развития.

Хотя не все асᴨȇкты теории Фрейда получили научное признание, а многие его положения на сегодняшний день кажутся принадлежащими скорее истории, чем современной психологической науке, невозможно не признать, что его идеи повлияли на развитие мировой культуры, не только психологии, но и искусства, медицины, социологии. Исследуя бессознательное в психике человека и создав теорию психоанализа, он также продвинулся вᴨȇред в познании человеческой психики и раскрытия ее глубин.

Его заслугой является разработка вопросов о динамическом соотношении бессознательных и сознательных мотивов действий людей, о наличии в психике различных уровней.

Источники и литература

1. Григолава В.В. Бессознательное и установка. Вопросы психологии, 1984, №3

2. З. Фрейд Толкование сновидений М., 1992.

3. Луков Вал. А., Луков Вл. А. Зигмунд Фрейд: Хроника-хрестоматия — М.: Флинта, 1999г

4. Ротонберг В.С. Разные формы отношений между сознанием и бессознательным. Вопросы философии, 1978

5. Петровский А.И., Ярошевский М.Г. История и теория психологии Т.2. — Ростов-на-Дону: Феникс, 1996.

Скачать работу: Проблема бессознательного в философии. Психоанализ

Перейти в список рефератов, курсовых, контрольных и дипломов по
дисциплине Философия

Источник: http://referatwork.ru/new/source/115902text-115902.html

Психоанализ и философия неофрейдизма.

Основателем психоанализа является З. Фрейд, мировоззренческие установки которого оказали большое влияние на мыслителей XX в. Опираясь на свой клинический опыт диагностики и лечения истерических и невротических расстройств психики, он разработал концепцию бессознательных психических процессов и мотиваций, перенеся ее и на социальные явления.

Структура человеческой психики была представлена в виде 3 слоев: Оно, Я, Сверх-Я (сознание, проявляющееся как совесть). Бессознательное (Оно) включает скрытые представления и влечения, вытесненные из сознания идеи, либидо (половое влечение). Бессознательное иррационально и вневременно. Согласно Фрейду, все душевные процессы в конечном счете бессознательны. Желания бессознательного стремятся проявить себя в виде действия. Цензуру желаний бессознательного осуществляет сознание – отпечаток внешнего мира – надстраивается над бессознательным, выступает посредником между бессознательным и внешним миром. Психическая деятельность бессознательного подчиняется принципу удовольствия, а деятельность сознательного – принципу реальности. Сознательное ограничивает биологические влечения и инстинкты, поднимающиеся из глубин Оно.

Бессознательные желания проявляются в поведении и сознании человека в обмолвках, ошибках памяти, сновидениях, грезах и неврозах.

«Я» пытается подчинить себе «Оно». Обычно «Оно» в скрытых или открытых формах подчиняет себе «Я». Фрейд сравнивает «Я» и «Оно» с всадником и лошадью: всадник («Я») с первого взгляда контролирует лошадь («Оно»), но лошадь сильнее всадника и несет его на себе. В некоторых случаях всадник вообще теряет контроль над лошадью и вынужден скакать, куда она повезет. «Сверх-Я» зачастую подчиняет «Я». Например, человек оказался ситуации, в которой удобнее солгать. Бессознательное подсказывает человеку – солги. «Я» говорит, что в данной ситуации лучше промолчать. «Сверх-Я» выдвигает высоконравственный принцип – лгать нельзя.

Согласно Фрейду, психикой управляют стремление к удовольствию (человек стремиться к удовольствию) и вытеснение (психика вытесняет в бессознательное запрещенные, асоциальные, сексуальные желания и идеи). Вытесненные в бессознательное запрещенные желания подвергаются сублимации – преобразованию в другие разрешенные типы деятельности. Сублимация является источником творчества. В произведениях искусства каждый автор идентифицирует себя с героем и рисует либо исполнение своих бессознательных желаний, либо их трагическое столкновение с силами социального запрета.

Одна из важнейших категорий психоанализа – «эдипов комплекс» – обозначает эротическое бессознательное влечение к родителю противоположного пола и агрессивное чувство к родителю собственного пола. С вытеснением эдипова комплекса Фрейд связывал возникновение «сверх-Я». Переживание данного комплекса, с точки зрения Фрейда, определяет направление формирования личности человека и его поведение в дальнейшей жизни.

Главная проблема, которую пытался решить Фрейд, – это проблема конфликта человека и общества. Каждый человек стремится к удовлетворению своих инстинктов и влечений, а общество подавляет эти устремления, что вызывает враждебное отношение человека к обществу, к его культуре, которая предстает как чуждая, враждебная человеку внешняя сила, мирное сосуществование с которой для него исключительно трудно.

Принципы и методы психоанализа Фрейд использует и для анализа религии и религиозности. Фрейд решительно отрицал какую-либо ценность религии, полагая, что она есть «горько-сладкий яд отравы» (сравните марксовское «религия – опиум для народа»).

Неофрейдизм: Альфред Адлер (1870-1937), Карл Густав Юнг (1875-1961), Эрих Фромм (1900–1980).

Неофрейдисты не согласились с Фрейдом о чисто биологической природе бессознательного. Этот слой психики изменяется еще под воздействием социальной среды. Так, сексуальное поведение человека сильно отличается от сексуального поведения животных. Они отказался от идеи пансексуализма, т.е. объяснения всего поведения человека с помощью полового инстинкта. Стимулами человеческого поведения могут быть агрессия, стремление к реализации своих творческих способностей, к богатству, успеху, мировоззренческих убеждений, к благу социальной группы, народа, государства. Отвергли тезис о том, что бессознательное и сознание всегда находятся в состоянии конфликта между собой.

Юнг дополнил концепцию бессознательного Фрейда учением о коллективном бессознательном. Юнг обнаружил одинаковые образы и представления, непроизвольно появлявшиеся в древней мифологии, в сновидениях здорового человека и в фантазиях душевнобольных. Эти образы он назвал архетипами коллективного бессознательного.

Фромм разработал концепцию «гуманистического психоанализа». Подлинной ценностью человека он считал способность к любви.

Философская антропология

Макс Шелер (1874-1928), Гельмут Плеснер (1892-1985), Арнольд Гелен (1904-1976)

Термин «философская антропология» используется в двух значениях. 1) самостоятельная философская дисциплина, направленная на изучение человека как биологического организма. 2) научный подход к человеку сочетается с ценностным видением. Ныне новое толкование философской антропологии как дисциплины, ориентированной на изучение всех социальных и природных проблем в аспекте человеческого представления о мире. Шеллер изложил свои взгляды на человека в работе «Положение человека в Космосе». Человек, в отличие от животных, способен сказать «нет» влечениям и инстинктам – биологическим потребностям. Человек отличается от животного не наличием интеллекта (у высокоорганизованных животных он тоже есть), но тем, что у человека есть самосознание, внутреннее Я, самоидентичность. У человека есть духовность. Центр духа – личность. Инстинкты, биохимические процессы и духовность могут в человеке гармонизироваться. Жизненные отношения со средой – «позициональность» – у человека выражены в том, что он не слит постоянно с телом, как животные, а выходит за рамки телесного. Человек может осознавать себя как мыслящую плоть, в отличие от животного. Человек – действующее существо, он может выжить только действуя.

По Гелену, человек отличается от животных физиологически. Человек творит «вторую природу» – мир культуры. Только в культуре человек может выжить. Человек – социальное существо. Он способен, в отличие от животных, понимать будущее. Главное предназначение человека – творить свою культуру.

Феноменология.

Как самостоятельное философское направление сложилась в 20-е годы XX века в трудах Эдмунда Гуссерля (1859-1938). Гуссерль впервые рассматривает феноменологию как новую философию, главные цели которой – построить науку о науке, раскрыть мир повседневной жизни как основу всего познания. Изучение мира и науки следует начинать с изучения сознания, т.к. реальность может быть познана только через сознание. Важна не сама реальность, а процесс ее восприятия и осмысления человеком. Предмет философии, по Гуссерлю, – сознание. Феноменологи стремятся выделить «чистое», т.е. допредметное, досимволическое сознание. Выделив «чистое» сознание, мы поймем сущность сознания вообще. Сознание всегда направлено на предметы – оно интенциально.В своей деятельности человек «наивен», т.е. не видит тех смыслов, которые сам вносит в осознаваемые им предметы. Человек думает, что он познает не зависимые от его сознания объекты, в действительности он сам вносит смыслы в объекты, происходит опредмечивание объектов («очеловеченные объекты»). Важно различать смыслы сознания и то, что вне его, т.е. собственно объекты. Наивная повседневная жизнь наполнена смыслами сознания, через которые мы воспринимаем объекты бытия. Но мы не понимаем этого и думаем, что исследуем первичное бытие вне сознания. На самом деле мы исследуем вторичные образования жизненного мира. Задача феноменологии – показать, как родились вторичные образования. Необходимо очистить образы сознания от эмпирического содержания. Феноменологическая редукция – переход от рассмотрения конкретных предметов к анализу их чистой сущности – позволяет сознанию освободиться от смысла, навязываемого естественными науками. Феноменология признает в качестве метода познания интуицию.

Философская герменевтика.

Герменевтика – направление в философии, которое исследует теорию и практику истолкования, интерпретации, понимания. Название идет от бога Гермеса, который истолковывал волю богов людям.

Предметом исследования, как правило, является текст. К фундаментальным понятиям герменевтики относятся:

• «герменевтический треугольник» – взаимоотношения между автором текста, самим текстом и читателем;

• «герменевтический круг» – циклический характер процесс понимания:

Герменевтика возникла вместе с появлением герменевтических ситуации – случаев, когда необходимо правильное истолкование и понимание текста. Первыми герменевтами были средневековые теологи-схоласты (Фома Аквинский и другие), которые занимались «расшифровкой» смысла божественных идей, заложенных в тексте Библии.

Согласно Шлейермахеру, при толковании текста возможны 2 метода – грамматический и психологический. С помощью первого выявляется «дух языка», с помощью второго – «дух автора».

Г. Гадамер основную задачу философии видел в практике толкования и осмысления «текстов». «Текст» – это сама культура. Понимание, по Гадамеру, – метод проникновения в смысл текста. Понимание обусловлено историческим контекстом, который называется предпониманием. Осмысливая прошлую культуру, мы осмысливаем себя и общество. Диалог мнений – модель и форма развития любой науки и вообще знания.

Основные понятия и категории:Неокантианство, позитивизм, философия жизни, прагматизм, экзистенциализм, философия кризиса, либидо, подсознание, бессознательное, сознание, феномен, феноменологическая редукция, антропология, герменевтика, герменевтический круг, герменевтический треугольник, объяснение, понимание, структурализм, постмодернизм.

Творческие задания:

1. Эссе на тему «Смысл и назначение истории. По К. Ясперсу» Ч. 1. Осевое время. Философская вера. М., 1991.

2. Составить сводную таблицу философских школ ХХ века.

Список литературы:

1. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М, 2008.

2. Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983.

3. Фейерабенд П. Против методологического принуждения // Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М., 1986. С. 125–466.

4. Ясперс К. Введение в философию. Минск, 2000.

5. Смит А. Теория нравственных чувств. М., 1997.

6. Гадамер Г. Истина и метод. – М., 1988.

7. Гуссерль Э. Философия как строгая наука. – Новочеркасск, 1994. – С. 101–126.

8. Камю А. Бунтующий человек. – М., 1990.

9. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. – М.: Ин-т экспериметальной социологии; СПб: Алетейя, 1998.

10. Фрейд З. Психоанализ. Религия. Культура. – М., 1992.

11. Фромм Э. Бегство от свободы. – М., 1990.

12. Хайдеггер М. Время и бытие. – М., 1993.

13. Юнг К. Г. Архетип и символ. – М.,1991.

14. Ясперс К. Смысл и назначение истории. – М., 1991.

15. Канке В. А. Современная философия: учебник. – М.: Издательство «Омега-Л», 2010.

16. Философы двадцатого века. М.: Искусство – XXI век, 2009.

Тема 7. Русская философия.

План:

Поперечные профили набережных и береговой полосы: На городских территориях берегоукрепление проектируют с учетом технических и экономических требований, но особое значение придают эстетическим.

Общие условия выбора системы дренажа: Система дренажа выбирается в зависимости от характера защищаемого.

Папиллярные узоры пальцев рук — маркер спортивных способностей: дерматоглифические признаки формируются на 3-5 месяце беременности, не изменяются в течение жизни.

Источник: http://cyberpedia.su/1x517a.html

Философия и психоанализ З. Фрейда

Сущность философии и психоанализа. Основные понятия и идеи фрейдизма. Психоанализ З. Фрейда и особенности воззрений последователей З. Фрейда. Фрейд и неофрейдизм. Проблемы онтологии в современном психоанализе. Психоанализ и франкфуртская школа.

• посмотреть текст работы

• скачать работу можно здесь

• полная информация о работе

• весь список подобных работ

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

ФИЛОСОФИЯ И ПСИХОАНАЛИЗ.

ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ И ИДЕИ ФРЕЙДИЗМА.

Особенности воззрений последователей З. Фрейда.

Фрейд и неофрейдизм.

ПСИХОАНАЛИЗ И СОВРЕМЕННАЯ ФИЛОСОФИЯ.

Проблемы онтологии в психоанализе.

Психоанализ и франкфуртская школа.

В статье «Моя жизнь и психоанализ»3игмунд Фрейд писал: «Я родился 6 мая 1856 г. в Фрейберге в Моравии, маленьком городке в нынешней Чехословакии. Моими родителями были евреи, и сам я остаюсь евреем»[10].

Среди психологов XX века доктору Зигмунду Фрейду принадлежит особое место.

Его главный труд «Толкование сновидений» увидел свет в 1899 г. С тех пор в психологии восходили, сменяя друг друга, различные научные авторитеты. Но ни один из них не вызывает поныне такой неугасающий интерес, как Фрейд и его учение. Объясняется это тем, что его работы, изменившие облик психологии в XX столетии, осветили коренные вопросы устройства внутреннего мира личности, ее побуждений и переживаний, конфликтов между ее вожделениями и чувством долга, причин душевных надломов, иллюзорных представлений человека о самом себе и окружающих.

Известно, что главным регулятором человеческого поведения служит сознание. Фрейд открыл, что за покровом сознания скрыт глубинный, «кипящий» пласт не осознаваемых личностью могущественных стремлений, влечений, желаний. Будучи лечащим врачом, он столкнулся с тем, что эти неосознаваемые переживания и мотивы могут серьезно отягощать жизнь и даже становиться причиной нервно-психических заболеваний. Это направило его на поиски средств избавления своих пациентов от конфликтов между тем, что говорит их сознание, и потаенными, слепыми, бессознательными побуждениями. Так родился фрейдовский метод исцеления души, названный психоанализом. Фрейдовская теория во многих странах прочно вошла в учебники по психологии, психотерапии, психиатрии. Она оказала воздействие на другие науки о человеке — социологию, педагогику, антропологию, этнографию, философию, а также на искусство и литературу», а фрейдовская методология познания общественных явлений, требующая раскрытия лежащих в их основе бессознательных механизмов, подавленных желаний, широко использовалась последователями Фрейда и выросла в своеобразную философию.

Психоаналитическая философия, эмпирической базой которой является психоанализ, продолжает и углубляет иррационалистические тенденции «Философии жизни», со своих позиций стремится объяснить личностные, культурные и социальные явления.

Многочисленные суждения различных авторов, чаще всего западных, о психоанализе свидетельствуют о наличии разноплановых, иногда противоположных точек зрения на существо фрейдовского учения. И хотя престиж и авторитет психоанализа в последнее время несколько упал,[14] представляется актуальным обратиться к наследию З. Фрейда и его последователей и рассмотреть соотношение между психоанализом и отдельными направлениями современной философии.

ФИЛОСОФИЯ И ПСИХОАНАЛИЗ.

Многие западные, да и российские[2] исследователи утверждают, что психоаналитическое учение Фрейда основывается на фактах клинического наблюдения за истерическими больными и рассмотрении основателем психоанализа собственных сновидений. Истоки психоанализа лежат, по их убеждению, в психиатрических, физиологических концепциях конца XIX века.

Что касается философских идей, то они не оказали никакого влияния на Фрейда, ибо он не только с предубеждением относился к абстрактным размышлениям философов, но и фактически никогда не обращался к философским трактатам.

Другие исследователи считают, что некоторые философские идеи вполне могли оказать воздействие на становление различных психоаналитических концепций. Среди философов, размышления которых о человеке дали толчок к формированию учения Фрейда, называются имена Аристотеля, Платона, Шопенгауэра, Ницше и др.

Важно отметить, что далеко не все теоретики разделяют некогда созданный и ныне поддерживаемый миф об исключительно естественнонаучных предпосылках психоанализа. Разумеется, выдвижение Фрейдом психоаналитических идей сопровождалось переосмыслением распространенных в конце XIX века методов лечения истерических больных. Однако, было бы неверным соотносить истоки возникновения психоаналитического учения Фрейда с его врачебной практикой, с теми идеями и теориями, которые были им почерпнуты из неврологии, физиологии и иных естественнонаучных дисциплин. В этом отношении можно согласиться с высказыванием С. Цвейга: «Фрейд исходит из медицины не в большей степени, чем Паскаль из математики и Ницше из древнеклассической филологии. Несомненно, этот источник сообщает его работам известную окраску, но не определяет и не ограничивает их ценности»[2].

Теоретики психоаналитической ориентации долгое время рассматривали Фрейда как ученого, впервые открывшего сферу бессознательного и, тем самым, совершившего переворота науке. Подобные представления являются распространенными, но весьма далекими от истинного положения дел.

Так для некоторых учений, возникших в рамках древнеиндийской философии, было характерным признание существование «неразумной души», «неразумной жизни», протекающей таким образом, что человеку становятся «неподвластны чувства». В ведийской литературе Упанишад говорится о «пране», представляющей собой жизненную энергию, которая является изначально бессознательной. Буддийское учение также исходит из признания наличия несознательной жизни.

Будучи знаком с философией Платона, Фрейд мог почерпнуть оттуда представления о бессознательном, т.к. Платон размышляет о проблеме неосознанного знания человека. Да и другие темы, развиваемые в рамках древнегреческой философии и вплотную примыкавшие к проблеме бессознательного, будь то сновидения или побудительные мотивы деятельности человека, не могли не заинтересовать основателя психоанализа. Не случайно, при обосновании или оправдании своих психоаналитических постулатов он, хотя и не часто прибегал к авторитетам Эмпедокла и Аристотеля.

В философии XVII-ХVIII столетий на передний план осмысления выдвинулись вопросы, связанные с пониманием природы психики, определением роли и места сознания в человеческой жизни. Одним из основных был вопрос о том, следует ли рассматривать человеческую психику как наделенную исключительно сознанием, можно ли допустить наличие в ней чего-то такого, что не обладает свойствами сознательности, или же часть процессов, происходящих автоматически, бессознательно и спонтанно, следует вынести за пределы психической жизни человека.

У Р. Декарта (1596-1650) этот вопрос решался однозначно: он провозгласил тождество сознательного и психического, считая, что в психике человека нет и не может быть ничего, кроме сознательно протекающих процессов. Максима «я мыслю, следовательно, я существую» становится отправной точкой его философии. Это не значит, что абсолютизируя силу разума и сводя все психическое к сознательному. Декарт не признает существования страсти человеческой души. Напротив, в трактате «Страсти души» он предпринял попытку осмысления проблемы. В этом трактате Декарт не только осуществляет классификацию страстей, но и пишет о борьбе, происходящей между «низшей» частью души, названной им «чувствующей», и «высшей» ее частью — «разумной». Однако, он считает, что части души не имеют принципиальных различий и, поэтому, душа фактически одна. При этом между двумя частями души нет никакой борьбы, поскольку разум является предопределяющим. Борьба в душе человека происходит лишь тогда, когда одна и та же причина вызывает страсть, оказывающую влияние на тело. В этом случае человеческая страсть вызывает как бы бессознательное движение тела, в то время как душа сдерживает их.

Против абсолютизации власти разумного начала в человеке выступил Спиноза (1632-1677), считавший, что «люди скорее следуют руководству слепого желания, чем разума. «. В противоположность картезианской философии Спиноза выдвинул положение, согласно которому влечение или желание есть сама сущность человека. Эти представления о соотношении разума и страстей, сознания и влечений человека нашли свое отражение в работах ряда философов, высказывавших сомнение по поводу тех или иных положений картезианской философии.

Одним из таких философов был Юм (1711-1776), который выступил против расхожих представлений, что любое разумное существо сообразует свои помыслы с разумом. Юм предпринял попытку доказать, что, во-первых, сам по себе разум не может служить мотивом волевого акта, и, во вторых, этот разум отнюдь не препятствует протеканию аффектов. При этом Юм полагал, что в принципе разум и аффекты не могут противостоять друг другу или оспаривать друг у друга приоритет в управлении волей человека и, следовательно нет необходимости говорить о какой-либо борьбе между ними. В рассуждениях Спинозы и Юма много сходного с тем, что позднее было выражено в психоаналитическом учении Фрейда. Это, прежде всего, положение о том, что в жизнедеятельности человека предопределяющую роль играют его бессознательные желания или влечения, нежели сознание, разум. Кроме того, спинозовская трактовка желаний и влечений человека в качестве его самой сокровенной, основополагающей сути целиком и полностью разделяются основателем психоанализа.

Наряду с проблемой соотношения разума и сластей важное место в философии XVII-XVIII веков занимал вопрос о взаимосвязях между сознательными и бессознательными восприятиями, идеями и суждениями, который относится к философскому пониманию природы человеческого познания. Декарт признавал наличие у человека «неясных» и «темных» восприятий, возникающих в силу двойственного происхождения восприятий как таковых, ибо согласно картезианской философии одни из них возникают в теле, другие в душе человека. В свою очередь Спиноза различал «ясные» и «смутные» идеи.

В философии Лейбница (1646-1716) эта проблема рассматривалась через призму так называемых «малых перцепций», «незаметных восприятий». Согласно его взглядам трудно объяснить возникновение сознательных представлений и идей, если не допустить существование чего-то такого, что не характеризуется свойством сознательности, но тем не менее дремлет в человеческой душе. Способ рассуждения о необходимости признания бессознательного и аргументация, к которой прибегает Лейбниц и Фрейд, во многом идентичны. Так, если Лейбниц указывает на нарушение связи между процессами восприятия в случае непризнания предшествующих сознанию состояний человеческой души, то аналогично построена и аргументация Фрейда.

Он исходит из того, что допущение бессознательного необходимо в силу существования таких актов сознания, для объяснения которых требуется признание наличия других актов, не являющихся сознательными, ибо у данных сознания имеется множество пробелов. Только в этом случае, считает он, не нарушается психическая непрерывность и становится понятным существо познавательного процесса с его сознательными актами.

Проблема бессознательного, облаченная в форму рассмотрения возможности существования неосознанных представлений, находит свое отражение в философии Канта (1724-1804). Кант замечает, что мы можем сознавать, что имеем представление, хотя и не осознавать его. На этом основании он различает два вида представлений: «смутные» и «ясные». Кант не сомневается не только в наличии у человека «смутных» представлений, но и в существовании чувственных созерцаний и ощущений, что сфера «смутных» представлений у человека довольно обширна, в то время как доступные сознанию «ясные» представления не столь многочисленны.

Некоторые идеи Фрейда перекликаются с идеями, выдвинутыми Фихте (1762-1814). Например, идеи, утверждающие бессознательное в качестве первоосновы человеческого бытия, исходного материала, из которого происходит сознание или теоретическое положение, согласно которому переход от бессознательного к сознанию сопровождается у человека ограничением свободы, связанным с наложением различного рода запретов во имя сохранения и поддержания жизни.

В то же время у Фихте бессознательное — это свободная деятельность, созидающая внутренний и внешний мир человека, деятельность одухотворенная как бы изнутри, то для Фрейда бессознательное уходит своими корнями в природную данность человеческого существа, но не имеет, по сути дела, никакого отношения к конструированию объективной реальности.

Размышления о проблеме бессознательного заняли важное место во многих философских работах XIX века. В этот период намечается и осуществляется переворот от рационализма эпохи Просвещения и немецкой классической философии к иррациональному пониманию бытия человека в мире.

Одним из философов, отстаивающих иррационалистическую линию в философской мысли, был Шопенгауэр (1788-1860). В своем главном труде «Мир как воля и представление» (1819) он выдвинул учение, согласно которому началом всего сущего является бессознательная «мировая воля», а первым актом сознания — представление. В воле находится источник спонтанного развития, именно эта необузданная и неуправляемая сила дает толчок к созиданию всех реалий жизни. Что касается познания человеком окружающего мира, то, в понимании Шопенгауэра, лишь, посредством представления этот мир становится доступным человеческому сознанию. Таким образом, сознательная, интеллектуальная деятельность человека составляет лишь нечто побочное, не имеющее никакого принципиального значения для познания как такового, поскольку разум способен постичь только явления, а не саму суть происходящего. Все оказывается детерминированным бессознательной волей.

Аналогичных взглядов придерживается и Ницше (1844-1900). Как и Шопенгауэр, он исходил из того, что в основе мира лежит бессознательная воля, дающая начало всему сущему. Исходя из этого, бессознательное в философии Ницше кладется в основу, как познавательных процессов, так и всей человеческой деятельности. Для объяснения всех проявлений жизнедеятельности людей он вводит понятие «воля к власти», трактуя ее в качестве природноданного, бессознательного инстинкта каждого человеческого существа.

Сознание же вторично и вообще исчезает, уступив место автоматизму. Философия Шопенгауэра и Ницше оказала большое влияние на формирование психоанализа. Многие идеи этих философов в значительной степени предопределили различные психоаналитические концепции. Конечно, между психоанализом Фрейда и философией Шопенгауэра и Ницше нет абсолютного тождества. Напротив, в понимании бессознательного между ними имеются определенные расхождения. У Шопенгауэра бессознательное изначально онтологично: «мировая воля» — первопричина всего сущего. Ницше в известной степени разделяет эту точку зрения, но большее внимание акцентирует на рассмотрении бессознательного, как он функционирует в глубинах человеческого существа. Для Фрейда же бессознательное — это прежде всего и главным образом нечто психологическое, подлежащее осмыслению лишь в связи с человеком. Однако, рассуждения Шопенгауэра и Ницше о приоритете бессознательного над сознанием и рассмотрении бессознательного в качестве важного, определяющего элемента человеческой жизни импонировали Фрейду, который поставил всю эту проблему в центр своего психоаналитического учения.

Особо следует сказать о немецком философе и психологе Т. Липсе (1851-1914), который заявил, что бессознательные процессы представляют собой особую сферу психического, требующую изучения. Рассматривая человеческую психику, Липс выдвинул мысль, согласно которой основным фактором психической жизни являются бессознательные ее проявления, и, следовательно, необходимо сосредоточить усилия на том, чтобы понять и раскрыть природу бессознательного, выявить и объяснить закономерности его функционирования.

В период, предшествующий зарождению психоанализа, Фрейд неоднократно обращался к работам Липса и, несмотря на то, что он пытался доказать, что использованное им понятие бессознательного не совпадает с той его трактовкой, какая имела место у Липса, ибо последний акцентировал внимание на описательном аспекте данной проблематики, в то время как в психоанализе исследуются динамические стороны бессознательного, идеи этого немецкого философа оказали заметное влияние на Фрейда.

Таким образом, еще до Фрейда многие философы обращались к проблеме бессознательного и их идеи, несомненно, оказали влияние на становление психоаналитического учения Фрейда и, хотя Фрейда чаще рассматривают как психиатр, его философского наследия нельзя недооценивать. Э. Фромм в своей работе «Психоанализ и религия» писал: «. Фрейд, последний великий представитель рационализма Просвещения и первый, кто показал его ограниченность. Он осмелился прервать песни триумфа, которые распевал чистый интеллект, Фрейд показал, что разум ценнейшее и человечнейшее из качеств человека сам подвержен искажающему воздействию страстей»[10].

ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ И ИДЕИ ФРЕЙДИЗМА.

Для рассмотрения основных вопросов реферата необходимо провести разграничение основных понятой используемых в ходе работы.

Психоанализ (от греч. psyche-душа и analysis-решение) — часть психотерапии, врачебный метод исследования, развитый З. Фрейдом для диагностики и излечения истерии. Затем он был переработан Фрейдом в психологическую доктрину, направленную на изучение скрытых связей и основ человеческой душевной жизни. Эта доктрина строится на предположении, что известный комплекс патологических представлений, в особенности сексуальных, «вытесняется» из сферы сознания и действует уже из сферы бессознательного (которое мыслится как область господства сексуальных стремлений) и под всякими масками и облачениями проникает в сознание и угрожает духовному единству Я, включенного в окружающий его мир. В действии таких вытесненных «комплексов» видели причину забывания, оговорок, грез, ложных поступков, неврозов (истерий), и лечение их пытались проводить таким образом, чтобы при беседе («анализе») можно было свободно вызывать эти комплексы из глубины бессознательного и устранять их (путем беседы или соответствующих действий), а именно предоставить им возможность отреагировать. Сторонники психоанализа приписывают сексуальному («либидо») центральную роль, рассматривая человеческую душевную жизнь в целом как сферу господства бессознательных сексуальных стремлений к удовольствию или к неудовольствию.

Исходя из вышеизложенного, сущность психоанализа мы можем рассматривать на трех уровнях:

психоанализ — как метод психотерапии;

психоанализ — как метод изучения психологии личности;

психоанализ — как система научных знаний о мировоззрении, психологии, философии.

Рассмотрев основной психологический смысл психоанализа, в дальнейшем мы будем обращаться к нему как мировозренческой системе.

В результате творческой эволюции З. Фрейд рассматривает организацию психической жизни в виде модели, имеющей своими компонентами различные психические инстанции, обозначенные терминами: Оно (ид), Я (эго) и сверх-Я (супер-эго).

Под Оно (ид) понималась наиболее примитивная инстанция, которая охватывает все прирожденное, генетически первичное, подчиненное принципу удовольствия и ничего не знающее ни о реальности, ни об обществе. Она изначально иррациональна и аморальна. Ее требованиям должна удовлетворять инстанция Я (эго).

Эго — следует принципу реальности, вырабатывая ряд механизмов, позволяющих адаптироваться к среде, справляться с ее требованиями. Эго посредник между стимулами, идущими как из этой Среды, так и из глубин организма, с одной стороны, и ответными двигательными реакциями с другой. К функциям эго относится самосохранение организма, запечатление опыта внешних воздействий в памяти, избегание угрожающих влияний, контроль над требованиями инстинктов (исходящих от ид).

Особое значение придавалось сверх-Я (супер-эго), которое служит источником моральных и религиозных чувств, контролирующим и наказующим агентом. Если ид предопределен генетически, а Я — продукт индивидуального опыта, то супер-эго — продукт влияний, исходящих от других людей. Оно возникает в раннем детстве (связано, согласно Фрейму, с комплексом Эдипа) и остается практически неизменным в последующие годы. Сверх-Я образуется благодаря механизму идентификации ребенка с отцом, который служит для него моделью. Если Я (эго) примет решение или совершит действие в угоду Оно (ид), но в противовес сверх-Я (супер-эго), то Оно испытывает наказание в виде эфоров совести, чувства вины. Поскольку сверх-Я черпает энергию от ид, постольку сверх-Я часто действует жестоко, даже садистски. От напряжений, испытываемых под давлением различных сил, Я (эго) спасается с помощью специальных «защитных механизмов» — вытеснения, рационализации, регрессии, сублимации и др. Вытеснение означает непроизвольное устранение из сознания чувств, мыслей и стремлений к действию. Перемещаясь в область бессознательного, они продолжают мотивировать поведение, оказывают на него давление, переживаются в виде чувства тревожности. Регрессия — соскальзывание не более примитивный уровень поведения или мышления.

Сублимация — один из механизмов, посредством которого запретная сексуальная энергия, перемещаясь на несексуальные объекты, разряжается в виде деятельности, приемлемой для индивида и общества. Разновидностью сублимации является творчество.

Учение Фрейда прославилось прежде всего тем, что проникло в тайники бессознательного, или, как иногда говорил сам автор, «преисподнюю» психики.

Однако если ограничиться этой оценкой, то можно упустить из виду другой важный аспект: открытие Фрейдом сложных, конфликтных отношений между сознанием и неосознаваемыми психическими процессами, бурлящими за поверхностью сознания, по которой скользит при самонаблюдении взор субъекта. Сам человек, полагал Фрейд, не имеет перед собой прозрачной, ясной картины сложного устройства собственного внутреннего мира со всеми его течениями, бурями, взрывами. И здесь на помощь призван прийти психоанализ с его методом «свободных ассоциаций». Следуя биологическому стилю мышления, Фрейд выделял два инстинкта, движущие поведением инстинкт самосохранения и сексуальный инстинкт, обеспечивающий сохранение не индивида, а всего вида. Этот второй инстинкт был возведен Фрейдом в разряд психологической догмы (ссылка на Юнга) и назван — либидо. Бессознательное трактовалось как сфера, насыщенная энергией либидо, слепого инстинкта, не знающего ничего, кроме принципа удовольствия, которое человек испытывает, когда эта энергия разряжается. Подавленное, вытесненное сексуальное влечение расшифровывалось Фрейдом по свободным от контроля сознания ассоциациям его пациентов. Такую расшифровку Фрейд назвал психоанализом.

Исследуя свои собственные сновидения Фрейд, пришел к выводу, что «сценарий» сновидений при его кажущейся нелепости не что иное, как код потаенных желаний, которое удовлетворяется в образах — символах этой формы ночной жизни.

Идея о том, что на наше повседневное поведение влияют неосознаваемые мотивы, рассмотрена Фрейдом в книге «Психопатология обыденной жизни» (1901). Различные ошибочные действия, забывание имен, оговорки, описки обычно принято считать случайными, объяснять их слабостью памяти. По Фрейду же в них прорываются скрытые мотивы, потому что ничего случайного в психических реакциях человека нет. Все причинно обусловлено. В другой работе «Остроумие и его отношение к бессознательному» (1905) шутки или каламбуры интерпретируются Фрейдом, как разрядка напряжения, созданного теми ограничениями, которые накладывают на сознание индивида различные социальные нормы.

Схема психосоциального развития личности от младенческого возраста до стадии, на которой возникает естественное влечение к лицу противоположного пола рассматривается Фрейдом в «Трех очерках по теории сексуальности» (1905). Одной из ведущих версий Фрейда является Эдипов комплекс, как извечная формула отношения мальчика к родителям: мальчик испытывает влечение к матери, воспринимая отца как соперника, который вызывает и ненависть и страх.

В период первой мировой войны Фрейд вносит коррективы в свою схему инстинктов. Наряду с сексуальным в психике человека присутствует инстинкт стремления к смерти (Тонатос как антипод Эросу), по Фрейду, этот инстинкт включает в себя и инстинкт самосохранения. Под именем Тонатос имелось в виду не только особое тяготение к смерти, но и к уничтожению других, стремление к агрессии, которая возводилась в ранг известного, заложенного в самой природе человека биологического побуждения.

Особенности воззрений последователей З. Фрейда.

Фрейда окружало множество учеников. Наиболее самобытными из них были К. Юнг (1875-1961) и А. Адлер (1870-1937), создавшие собственные направления. Первый назвал свою психологию аналитической, второй индивидуальной. Их имена в психоанализе были так тесно связанны, что когда Юнг, представляясь хранителю Британского музея, назвал свою фамилию, тот переспросил: «Фрейд-Юнг-Адлер?», и услышал в ответ извинительное: «Нет,только Юнг»[2].

По выражению К. Юнга последователи Фрейда учились у своего «отца» не тому что он наставлял, а тому, что он делал»[15]. Неудовлетворенность психоаналитическими методами и необходимость пересмотра ряда постулатов ортодоксального фрейдизма привели его ближайших последователей к личному разрыву с Фрейдом, но не к разрыву с психоанализом.

Первым нововведением Юнга было понятие о «коллективном бессознательном». Если по Фрейду, в бессознательную психику индивида могут войти явления, вытесненные из сознания, то Юнг считал ее насыщенной формами, которые ни в коем случае не могут быть индивидуально приобретенными, но являются даром далеких предков. Анализ позволяет «нащупать» этот дар, образуемый несколькими потаенными психическими структурами, которые Юнг назвал архетипами. Архетипы действуют в человеке инстинктивно. В своей знаменитой работе «Архетип и символ» Юнг следующим образом поясняет суть этого понятия: «Под архетипами я понимаю коллективные по своей природе формы и образцы, встречающиеся практически по всей земле как составные элементы мифов и в то же время являющиеся автохтонными индивидуальными продуктами бессознательного происхождения. Архетипические мотивы берут свое начало от архетипических образов в человеческом уме, которые передаются не только посредством традиции и миграции, но также с помощью наследственности. Эта гипотеза необходима, так как даже самые сложные архетипические образцы могут спонтанно воспроизводиться без какой-либо традиции. Прообраз или архетип является сформулированным итогом огромного технического опыта бесчисленного ряда предков. Это, так сказать, психический остаток бесчисленных переживаний одного и того же типа».

Понятие архетипы Юнг разъясняет на основе учения о коллективном бессознательном, он проводит четкое разделение между индивидуальным и коллективным бессознательным. Индивидуальное бессознательное отражает личностный опыт отдельного человека и состоит из переживаний, которые когда-то были сознательными, но утратили свой сознательный характер в силу забвения или подавления. Коллективное бессознательное — это общечеловеческий опыт, характерный для всех рас и народов. Оно представляет собой скрытые следы памяти человеческого прошлого, а также дочеловеческое животное состояние. Оно зафиксировано в мифологии, народном эпосе, религиозных верованиях и проявляется, то есть выходит на поверхность, у современных людей через сновидения. Поэтому для Юнга главным показателем действия бессознательного являются сновидения и его психоаналитическая деятельность.

Утверждая, что «теория сексуальности чрезвычайно важна для меня и в личностном, и в философском смысле»[15] Юнг, тем не менее отрицает ее, как единственное выражение психической целостности личности и приводит многочисленные примеры «неврозов, в которых проблема сексуальности играла подчиненную роль, а на передний план выходили другие факторы, например, проблема социальной адаптации, давление трагических обстоятельств жизни, соображений престижа и т.д.»[15].

Адлер, модифицируя исходную доктрину психоанализа, выделил в качестве фактора развития личности чувство неполноценности, порождаемое, в частности, телесными дефектами. Если Фрейд в объяснении мотивов поведения личности сосредоточивал свое внимание на выявлении причины действий человека, то А. Адлер считал, что для этого необходимо знать конечную цель его устремлений, «бессознательный жизненный план», при помощи которого он старается преодолеть напряжение жизни и свою неуверенность. Согласно учению Адлера, индивид из-за телесных дефектов (несовершенства человеческой природы) испытывает чувство неполноценности или малоценности. Стремясь преодолеть это чувство и самоутвердиться среди других, он актуализирует свои творческие потенции. Эту актуализацию Адлер, используя понятийный аппарат психоанализа, называет компенсацией или сверхкомпенсацией.

Сверхкомпенсация — это особая социальная форма реакции на чувство неполноценности. В «комплексе неполноценности» Адлер видит источник неврозов.

Фрейд и неофрейдизм.

Если мы рассматриваем психоанализ как систему научных знаний о мировоззрении, психологии и философии (часть психотерапии см. выше), то фрейдизм это общее название различных школ и направлений, стремящихся применить психологическое учение З. Фрейда для объяснения явлений, относящихся к человеку, обществу и культуре. И А. Адлер, и К. Юнг являются представителями фрейдизма. В конце 30-х годов возник неофрейдизм соединивший психоанализ Фрейда с социологическими теориями. Подвергнув критике ряд положений классического психоанализа в толковании внутрипсихических процессов, но оставив важнейшие его концепции (иррациональные мотивы человеческой деятельности, изначально присущие каждому индивиду), представители неофрейдизма перенесли центр тяжести на исследование межличностных отношений. Это сделано в стремлении ответить на вопросы о человеческом существовании, о том, как человек должен жить и что должен делать. Причиной неврозов у человека они считают тревогу, зарождающуюся еще у ребенка при столкновении с исходно враждебным ему миром и усиливающуюся при недостатке любви и внимания. Позже такой причиной становится невозможность для индивида достичь гармонии с социальной структурой современного общества, которое формирует у человека чувство одиночества, оторванности от окружающих, отчуждение. Именно общество рассматривается как источник всеобщего отчуждения и признается враждебным коренным тенденциям развития личности и трансформации ее жизненных ценностей и идеалов. Через исцеление индивида может и должно произойти исцеление всего общества. К числу наиболее известных представителей неофрейдизма относятся Карен Хорни (1885-1953), Эрих Фром (1900-1980), В. Райх (1897-1957), Г. Маркузе (1898-1979) и др.

Ведущим представителем неофрейдизма был Э. Фромм. Значительные роль в формировании взглядов Фромма сыграло то, что в 1929-1932 гг. он был сотрудником Института социальных исследований во Франкфурте-на-Майне, где в те годы складывалась Франкфуртская школа (М. Хоркхаймер, Т. Адорно, Г. Маркузе). Фромм принимает ту интерпретацию марксизма, которая сложилась в этой школе, стремясь синтезировать идеи «молодого Маркса» с психоанализом и другими современными философскими течениями (экзистенциализм, философской антропологией и др.). Он считал, что в личности нет ничего прирожденного.

Все ее психические проявления — это следствие погруженности личности в различные социальные Среды. Однако, в отличии от марксизма, Фромм выводит характер формирования того или иного типа личности не из прямого воздействия социальной Среды, а из двойственности человеческого существования: «экзистенциальной» и «исторической». К экзистенциальной составляющей человеческого бытия он относит два факта:

1. человек, по его словам, изначально находится между жизнью и смертью, «он брошен в этом мире в случайном месте и времени» и «выбирается из него опять же случайно»,

2. существует противоречие между тем, что каждое человеческое существо является носителем всех заложенных в нем потенций, но не может реализовать их в результате кратковременности своего существования.

Человек не может избежать этих противоречий, но реагирует на них различными способами, соответственно своему характеру и культуре.

Совершенно иную, по Фромму, природу имеют исторические противоречия. Они не являются необходимой частью человеческого существования, а создаются и разрешаются человеком или в процессе его собственной жизни, или в последующие периоды истории. Устранение исторических противоречий Фромм связывал с созданием нового гуманистического общества. В книге «Революция надежды» (1968) Фромм излагает свои представления о путях гуманизации современного общества. Он возлагал большие надежды на введение «гуманистического планирования», «активизацию индивида путем замещения методов «отчужденной бюрократии» методами «гуманистического управления», изменения способа потребления в направлении увеличения «активации» человека и устранения его пассивности, распространения новых форм психодуховной ориентации», которые должны быть «эквивалентами религиозных систем прошлого». Одновременно Фромм выдвигает идею создания небольших общностей, в которых люди должны иметь свою собственную культуру, стиль жизни, манеру поведения, основанную на общих «психодуховных ориентациях», напоминающих результаты и символы церковной жизни.

На творчество одного из лидеров неофрейдизма К. Хорни оказала серьезное влияние ситуация социальных потрясений, в которые вошел мир в период второй мировой воины, связанных с установлением фашистского господства в Германии и фашистской оккупации Европы. Как и другие последователи Фрейда, она придавала важное значение бессознательным процессам и психической жизни личности. Своеобразие К.Хорни проявилось в том, что основным побудительным мотивом она считала стремление к безопасности, постоянно рождающееся из состояния боязни и страха индивида.

Чувство тревоги и беспокойства, которые Хорни считала базовыми для поведения индивидов, по ее мнению, сопровождают человека на протяжении всей жизни. Оно может быть вызвано недостатком уважения, враждебной атмосферой и насильственным подавлением желаний посредством власти или авторитета. Хорни доказывает, все конфликты, возникающие в детстве, порождаются отношениями ребенка с родителями. Именно из-за характера этих отношений у него возникает базальное чувство тревоги, отражающее базальное чувство тревоги в потенциально враждебном мире. Невроз есть не что иное, как реакция на тревожность, описанные же Фрейдом извращения и агрессивные тенденции являются не причиной невроза, а его результатом.

В книге «Наши внутренние конфликты» (1945) К. Хорни формирует три типа направленности поведения личности по отношению к окружающим ее людям:

1. к людям, как потребность в любви

2. от людей, как потребность в независимости

3. против людей, как потребность во власти.

При стойком доминировании в поведении индивида одного из этих векторов складываются три типа невротической личности:

1. услужливая, ищущая любви, одобрения любой ценой

2. пытающаяся отрешиться от общества

3. агрессивная, жаждущая престижа и власти.

Поскольку все эти формы реакций являются неадекватными, создается порочный круг: тревожность не устраняется, а наоборот, нарастает, порождая все новые и новые конфликты.

Идеи нефрейдизма, несмотря на свои психологические концепции, имели огромное влияние на общественную жизнь, этику, культуру. Воззрения неофрейдистгов получили особенно широкую известность в середине 60-х годов во времена выступлений «новых левых», которые с энтузиазмом восприняли идеи Райха о «сексуальной революции», Маркузе об «одномерном» человеке и необходимости «великого отказа» как от капитализма, так и социализма, искаженного тоталитарной системой власти.

ПСИХОАНАЛИЗ И СОВРЕМЕННАЯ ФИЛОСОФИЯ.

Проблемы онтологии в психоанализе.

Выступая против метафизического понимания бытия человека в мире, психоаналитическая философия Фрейда противостоит двум крайним философским позициям: предельному рационализму, выводящему эмпирической существование индивида из абсолютной идеи или мирового духа, с одной стороны, и мистическому рационализму, растворяющему человеческое существо в слепой воле или бессознательном начале, стоящем вне, помимо и за человеческим бытием как таковым, с другой. Фрейд не приемлет ни объективно-идеалистического понимания, ни субъективно-идеалистического толкования мира в их крайне выраженных формах. Первое отметается им по причине того, что он признает материальность мира, существующего объективно, независимо от какого-либо духа, парящего над реальностью и творящей из Я.

Фрейд исходит из реальности внешнего мира, считая, что будучи независимым от познающего его субъекта, этот мир может раскрыться перед человеком в процессе научного познания. Он не вступает в открытую полемику с теми философами, которые интерпретируют мир с объективно или субъективно-идеалистических позиций. Исключение составляет религиозное мировоззрение, которое критически осмысливается им с точки зрения развенчания религиозных верований, чему Фрейд посвятил свои работы «Будущее одной иллюзии» (1927), «Моисей и монотеизм» (1939). Но Фрейд как бы ставит себя над философской полемикой, касающейся понимания внешнего мира. Для него важно понять основание человеческого бытия, структурные элементы человеческой психики, принципы развертывания жизнедеятельности индивида и мотива поведения человека в окружающем его мире. Фрейд не сколько не отворачивается от онтологической проблематики, сколько переносит ее в глубины человеческого существа.

Онтологизация человеческого бытия вовсе не означает, что, вынося внешний мир за скобки психоаналитического исследования, Фрейд тем самым никак не соотносит его с жизнедеятельностью человека. Он признает, например, что «внутренние задержки в древние периоды человеческого развития произошли от реальных внешних препятствий»[3]. Однако, он не склонен абсолютизировать воздействия внешних условий на человека, рассматривать их в качестве единственных детерминант, обуславливающих направленность развития индивида и формы его поведения в жизни. Соглашаясь с теми, кто признает жизненно необходимость как важный фактор развития человека, Фрейд в то же время считает, что это не должно «побудить нас отрицать значение внутренних тенденций развития, если можно доказать их влияние»[3].

Поэтому он исходит из того, что, во-первых, понимание внешнего мира является неполным и недостаточным, если не будет предварительно раскрыта природа внутренней организации, и, во-вторых, в своих глубинных измерениях человеческое бытие столь же реально, как и внешний мир, и, следовательно, изучение человеческой психики должно основываться на учебных методах, подобно тому, как объективна реальность исследуется средствами науки.

Большое значение Фрейд придает выявлению тех движущих сил, которые изнутри задают направленность человеческого развития. Такими движущими силами в психоаналитическом учении Фрейда признаются влечения человека. На раскрытии их природы сосредоточены все усилия основателя психоанализа, ибо он полагает, что «влечения, а не внешние раздражения являются настоящим двигателем прогресса»[4] и что «раздражение влечения исходит не из внешнего мира, а изнутри организма»[4].

Специфика психоаналитической философии состоит в том, что во внимание принимается только психологическое значение внешнего мира. Все другие составляющие не являются предметом осмысления, не входят в остов психоаналитического учения. Другая его особенность заключается в том, что основным объектом исследования у Фрейда становится специфическая форма реальности. Изучается не просто внутренний мир человека, а та сфера психического, в рамках которой происходят существенные и значимые для человеческой жизнедеятельности процессы и изменения, оказывающие воздействие на организацию всего человеческого бытия.

Обращаясь к осмыслению психической реальности, Фрейд пытается переосмыслить картезианские представления о тождестве человеческой психики с сознанием. Он принимает гипотезу о существовании бессознательного пласта человеческой психики, в недрах которого происходит особая жизнь, еще недостаточно изученная и осмысленная, но тем не менее, реально значимая и заметно отличающаяся от сферы сознания. Причем, если в философических системах прошлого признание самостоятельного статуса бессознательно ограничивалось в лучшем случае попытками рассмотрения взаимоотношений между сознательными и бессознательными процессами, то Фрейд идет дальше. Он не только рассматривает взаимоотношения между двумя сферами человеческой психики, т.е. сознанием и бессознательным, но и стремится раскрыть содержательные характеристики самого бессознательного психического, выявить те глубинные процессы, которые протекают по ту сторону сознания.

Для Фрейда быть сознательным — значит иметь непосредственное и надежное восприятие. Говоря же о восприятии в сфере бессознательного, он сравнивает восприятие сознанием бессознательных процессов с восприятием органами чувств внешнего мира. Причем Фрейд исходит из тех уточнений, которые были внесены Кантом в понимание данной проблемы. Если Кант подчеркивал субъективную условность человеческого восприятия с неподдающимся познанию воспринимаемым, то и Фрейд акцентирует внимание на неправомерности отождествления восприятия с бессознательными психическими процессами, являющиеся объектом этого сознания.

Это дальнейшее развитие кантовских идей выливается в психоанализе в утверждение, согласно которому бессознательное психическое признается как нечто реально существующее, но восприятие которого сознанием требует особых усилий, технических процедур, определенных навыков, связанных с умением истолковывать воспринимаемые явления.

Рассматривая вопрос об отношениях между сознанием и бессознательным, Фрейд исходит из того, что всякий душевный процесс существует сначала в бессознательном и только потом может оказаться в сфере сознания. Причем переход в сознание — это отнюдь не обязательный процесс, ибо, по мнению Фрейда, далеко не все психические акты становятся сознательными. Он сравнивает сферу бессознательного с большой передней, в которой находятся все душевные движения, а сознание — примыкающей к ней узкой комнатой, салоном. На пороге между передней и салоном стоит на посту страж, который не только пристально рассматривает каждое душевное движение, но и решает вопрос о том, пропускать ли его из одной комнаты в другую или нет. Если какое то душевное движение допускается стражем в салон, то это вовсе не означает, что оно тем самым становится непременно сознательным. Оно превращается в сознательное только тогда, когда привлекает к себе внимание сознания, находящегося в конце салона. Т.е., если комната — это обитель бессознательного, то салон, по сути дела, вместилище предсознательного, и только за ним находится келья собственно сознательного.

Позднее в 20-е годы, Фрейд использует иное сравнение для характеристики структуры человеческой психики, которая понимается как структура состоящая из трех слоев, или инстанций, о чем мы говорили выше. И задача психоанализа может быть сравнима с задачей криптографа, помочь нуждающимся в переводе бессознательного в сознание. (Привлечь внимание сознания к необходимому душевному движению, и тем самым разрешить внутренний конфликт)

Фрейд исходит из того, что психически реальное существует в различных точно так же, как бессознательное психическое может проявляться в разнообразных выражениях. С его точки зрения, одно из основных свойств бессознательных процессов заключается в том, что «для них критерий реальности не имеет никакого значения»[4]. Независимо от того, с чем имеет дело человек, с внешней ли действительностью или с какими-либо мысленными продуктами деятельности, будь то фантазия, грезы или иллюзии, все это может восприниматься им в качестве психической реальности. Поэтому он высказывает мысль о том, чтобы «не делать различия между фантазией и действительностью»[3]. Более того, для Фрейда фантазия оказывается такой формой человеческого существования, в которой индивид освобождается от каких либо притязаний со стороны внешней реальности не обретает былую свободу, ранее утраченную им в силу необходимости считаться с окружающим его реальным миром.

Здесь Фрейд вторгается в традиционную область философских споров, которая касалась соотношения свободы и необходимости, случайности и закономерности. Фрейд занимает в этом вопросе своеобразную позицию. С одной стороны его взгляды совпадают с философией Фихте, бессознательное руководствуется «принципом удовольствия», т.е. не имеет каких-либо ограничений, в то время как в сфере сознания действует «принцип реальности» с присущими ему социокультурными запретами. С другой стороны, фрейдовские размышления о бессознательном лежат в русле философии Шеллинга, поскольку Фрейд не рассматривает психические процессы как нечто произвольное, ничем не детерминированное.

Фрейд не отвергает случайности как таковую, полагая, что бытие человека в мире не редко зависит от случая, хотя в самом мире действуют довольно строгие и устойчивые закономерности. Но он не абсолютизирует роль случайности в развитии мира. В отличии от тех философов, для которых только случай является причиной возникновения того или иного явления. Фрейд признает закономерности, действующие в реальном мире и стоящие за каждой случайностью. Другое дело сфера психической реальности, внутренний мир человека. Здесь по убеждению Фрейда, нет места для случайности, связанной с желаниями отдельного человеческого существа.

В психоаналитической философии, следовательно, отстаивается точка зрения, согласно которой человеческая деятельность подчиняется определенным закономерностям, а психические процессы имеют свою детерминацию, выявление и понимание сути которой должно стать объектом пристального внимания исследователей.

Таким образом, в психоаналитической философии происходит осмысление онтологической проблематики, рассмотренной под углом зрения человека в мире.

Психоанализ и франкфуртская школа.

Большой вклад в философское осмысление фрейдовских идей внесли представители франкфуртской школы. В основе философских построений франкфуртцев, наряду с идеями Гегеля, Ницше и других мыслителей, лежит психоаналитическое учение Фрейда о человеке и культуре [6].

Как известно, франкфуртцы выступили с обоснованием необходимости «критической теории», противостоящей ранее существовавшим методам познания, характеризующимся идеалистическо-метафизическими или сциентистско-позитивистскими установками. Эта идея была сформулирована в статье Хоркхаймера «Традиционная и критическая теория» (1937), в которой отстаивалась мысль, что предметом социального познания должна быть система взаимоотношений между природой и человеком, а не отдельные ее состояния.

Хоркхкаймер обсуждает, в частности, вопрос о взаимосвязях сознательной и бессознательной деятельностью людей в обществе. «На высших стадиях цивилизации, замечает он, сознательная человеческая деятельность бессознательно детерминирует не только субъективную сторону восприятия, но в значительной степени также и объект»[6]. Хоркхаймер исходит из того, что дихотомия между объектом и субъектом может быть объяснена с точки зрения признания целеполагающей, сознательной деятельности людей и стихийной, бессознательной ее организацией в обществе. Речь идет уже не об извечном антагонизме между сознательностью, разумностью индивида и бессознательными отношениями, складывающимися в процессе трудовой деятельности людей. Из такого понимания образа человека, а также отношений между личностью и обществом вытекает общая для психоанализа и выдвинутой Хоркхаймером «критической теории» установка на необходимость развития самосознания людей.

Обращение Хоркхаймера к психоанализу является ярко выраженным в тех случаях, когда он стремится осмыслить проблемы, связанные с пониманием отношений в семье, взаимосвязи между семьей и обществом, природы авторитаризма и антисемитизма. По мнению Хоркхаймера, именно Фрейд положил начало переосмыслению традиционных отношений между отцом и сыном. В современном обществе уже не отец, а ребенок становится той реальностью, за которой скрываются движущие силы социального развития. Хоркхаймер и его последователи считают, что психоанализ внес значительны вклад в освещение взаимоотношений между семьей и обществом, родителями и детьми. Фрейд выявил амбивалентную установку детей к своим родителям. Однако в настоящее время ребенок значительно раньше, чем прежде, обнаруживает, что отец не обладает достаточной властью и силой, чтобы защитить его от различного рода социальных невзгод. В поисках авторитета он стремится отождествить себя уже не с отцом, а с его более сильным заместителем «сверхотцом», или образом, созданным «тоталитарной идеологией».

Именно в подобном переосмыслении взаимоотношений между ребенком и родителями многие представители франкфуртской школы пытаются отыскать истоки авторитаризма, антисемитизма, фашизма.

Психоаналитические идеи органически включаются в размышления Хоркхаймера о проблемах рациональности в современной индустриальной культуре, отношениях между человеком и природой, «сциентистской ошибке» разума, приводящей к массовому безумию и «тотальной паранойе». Если Фрейд стремился отыскать связывающие пути между «эдиповым» комплексом и беспомощностью человека, нуждающегося в защите от сил природы, то сходные рассуждения имеются и у Хоркаймера, согласно его взглядам, ребенок наделяет отца сверхъестественной силой, переносит этот образ во внешний мир, пытается преодолеть свое бессилие путем покорения и разрушения природы и, испытывая ненависть к своему отцу, переводит это чувство в «возмущение против самой цивилизации»[5].

Фрейд считал, что каждый человек является противником культуры. Развивая это положение, некоторые его последователи попытались свести агрессивность индивида по отношению к природе и культуре в целом к иррациональным наклонностям человека, возникающим в глубинах человеческой психики и переносимым на внешний мир. Хоркхаймер не разделяет подобной точки зрения, полагая, что «ненависть цивилизации» не является иррациональной проекцией психологических затруднений личности во внешний мир. Он соотносит фрейдовские рассуждения о «сублимации сексуальны влечений» и «принципе реальности» с индустриализмом, подчиняющим сексуальные отношения социальному господству, и с «духом коммерческой культуры», проникающим в кровь и плоть всех взаимоотношений между людьми.

В понимании Фрейда, по мере развития человеческой цивилизации происходит все большее распространение психических заболеваний, сопровождающееся возникновением «невротических культур», когда пациентом становится весь человеческий род. Аналогичные идеи развиваются Хоркхаймером и Адорно в их совместном труде «Диалектика просвещения. Философские фрагменты» (1947), где подробно обсуждается проблема рациональности и «сциентизации разума» в западноевропейской культуре.

Источник: http://otherreferats.allbest.ru/philosophy/00003397_0.html

• Психолог; врач, или нет? - доктор психолог
• Сибирский Институт Психоанализа | Обучение психоанализу в Новосибирске? В Сибирском Институте Психоанализа! - кто является основоположником психоанализа
• Московский институт психоанализа на Кутузовском - институт психоанализа кутузовский
• Индивидуальная консультация психолога в Москве - индивидуальный психолог
• Анна Кирьянова: «Враги внушают нам, что мы недочеловеки - психолог анна кирьянова официальный сайт
• Можно ли после 9 класса поступить на психолога? - психолог после 9 класса
• ПСИХОАНАЛИЗ - ПСИХОАНАЛИЗ | Инстинктология - психоанализ википедия
• Психолог Киев, консультация психолога Киев, психологический центр - что лечит психолог
• Руҳий тангликдан чиқишни ўрганамиз? (Психолог маслаҳатлари) - Darakchi - психолог маслахатлари
• Работа психолога в школе - работа психологом в школе