Виды психики — значение психики

27.07.2018

С другой стороны, не требуется никаких особых доводов для того, чтобы большинство людей согласилось, что у существа, обладающего психикой, есть интересы, которые имеют значение. Вот почему в моральном плане людей так заботит вопрос о том, кто обладает психикой: любая предлагаемая корректировка границ класса носителей психики имеет большое этическое значение.

Виды психики

Значение и развитие собственной психики индивида. Люди как носители психики. Корректировка границ класса носителей. Слова и психика. Разногласия среди ученых о наличии психики у различных биологических видов. Проблема неспособной к общению психики.

РубрикаПсихология
Видреферат
Языкрусский
Дата добавления28.05.2010
Размер файла24,3 K

значение психики

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Знание собственной психики

Можем ли мы вообще знать, что происходит в сознании другого? Может ли женщина знать, что значит быть мужчиной? Какие переживания испытывает младенец во время родов? Какие переживания испытывает, если вообще испытывает, плод в чреве матери? А как насчет психики не-людей? О чем думают лошади? Почему грифов не тошнит от гниющей падали, которой они питаются? Когда рыболовный крючок пронзает рыбью губу, причиняет ли он рыбе такую же боль, какую причинил бы вам, если бы пронзил вашу губу? Могут ли пауки думать, или они просто крошечные роботы, механически плетущие свои элегантные паутинки? Почему бы в таком случае робот не мог иметь сознания — будь он особым образом сконструирован? Существуют роботы, которые могут двигаться и обращаться с предметами почти так же умело, как пауки; мог бы более сложный робот чувствовать боль и заботиться о своем будущем так же, как это делает человек? Или здесь лежит непреодолимая пропасть, отделяющая роботов (и, возможно, пауков, насекомых и прочих «искусных», но лишенных психики созданий) от тех животных, у которых есть психика? Быть может, все животные, исключая людей, в действительности являются механическими роботами? Рене Декарт известен тем, что считал так в XVII веке. Не мог ли он серьезно ошибаться? Быть может, все животные и даже растения — и даже бактерии — обладают психикой?

Или, если взять другую крайность, так ли мы уверены в том, что все люди имеют сознание? Возможно (как самый крайний случай), вы обладаете единственным сознанием во вселенной; возможно, все остальные, включая и автора этой книги, всего лишь машины.

Эта странная мысль впервые пришла мне в голову, когда я был ребенком, и, возможно, она посещала также и вас. Примерно каждый третий из моих студентов утверждает, что и он пришел к ней самостоятельно и размышлял над нею еще в детстве. Часто с удивлением они узнают, что это является общеизвестной философской гипотезой и у нее есть название — солипсизм (от латинского «я один»). Насколько нам известно, никто долго не придерживается солипсизма всерьез, но солипсизм ставит важную проблему: если мы знаем, что солипсизм — это глупость, если мы знаем, что и у других есть сознание, то откуда мы это знаем?

Какие существуют виды психики? И откуда мы о них знаем? Первый вопрос — о том, что существует, об онтологии, говоря философски; второй — о нашем знании, об эпистемологии. Цель этой книги — не ответить на эти два вопроса раз и навсегда, но, скорее, показать, почему отвечать нужно сразу на оба вопроса.

Философы часто предостерегают против смешения онтологических и эпистемологических вопросов. Сущее, утверждают они, это одно, а то, что мы можем знать о нем, это нечто иное. Возможно, есть вещи, полностью непознаваемые для нас, так что нам нужно быть осторожными и не считать границы нашего знания ориентирами для проведения границ сущего. Согласен, это неплохое общее предписание, но я постараюсь показать, что мы уже достаточно знаем о психике для понимания того, что одна из ее особенностей, отличающих ее от всего прочего во вселенной, — это способ, каким мы знаем о ней.

Например, вы знаете, что у вас есть сознание, и вы знаете, что у вас есть мозг, но это различные виды знания. Вы знаете, что у вас есть мозг, оттуда же, откуда вы знаете, что у вас есть селезенка: с чужих слов. Вы никогда не видели своего мозга или селезенки (могу поспорить), но так как учебники говорят вам, что все нормальные человеческие существа имеют и то, и другое, вы заключаете, что они есть и у вас.

Со своим собственным сознанием вы знакомы более близко — настолько близко, что можете далее полагать, что вы и есть ваше сознание. (Именно это и утверждал Декарт: по его словам, он есть ум, res cogitans или «мыслящая вещь»). Из книги или от преподавателя вы можете узнать, что такое сознание, но вы не станете принимать их слова за утверждение о том, что оно есть и у вас. Если вам случится заинтересоваться тем, нормальны ли вы и есть ли у вас сознание, как у остальных людей, то вы сразу же поймете, как указывал Декарт, что сам ваш интерес к этому чуду доказывает вне всяких сомнений, что сознание у вас действительно есть.

Это наводит на мысль о том, что каждый из нас знает ровно одно сознание изнутри, и никакие два человека не знают изнутри одно и то же сознание. Ничто другое мы не познаем таким же образом. Пока что наше обсуждение касалось вопроса о том, откуда мы знаем это — вы и я. Этот вопрос предполагает, что солипсизм ложен. Чем больше мы — мы — размышляем над этим предположением, тем более неизбежным оно кажется. Не может существовать только одна психика — или, по крайней мере, только одна психика, какая есть у нас.

Мы — носители психики

Если мы хотим рассмотреть вопрос о том, обладают ли животные (не люди) психикой, нам нужно сначала спросить, имеют ли они психику, в некоторых отношениях такую же, как наша, так как на данный момент это единственная психика, о которой мы хоть что-то знаем. (Попробуйте спросить себя, имеют ли животные флюрбы. Вы даже не сможете понять этот вопрос, если не знаете, что имеется в виду под флюрбом. Чем бы ни была психика, предполагается, что она является чем-то наподобие нашей психики; в противном случае мы не назвали бы ее психикой.) Поэтому наша психика, единственная известная нам с самого начала, служит тем образцом, от которого мы должны отталкиваться. Без этого соглашения мы будем просто дурачить самих себя и говорить всякую чепуху, не сознавая этого.

Когда я обращаюсь к вам, я включаю нас обоих в класс обладателей психики. Отталкиваясь от этой неизбежной отправной точки, я создаю или допускаю обособленную группу, класс привилегированных лиц, противопоставляемых всему остальному во вселенной. Это кажется излишне очевидным, так глубоко оно укоренилось в нашем мышлении и речи, но я должен остановиться на этом подробнее. Когда есть мы, человек не одинок; солипсизм ложен; наличествует сообщество. Это становится особенно ясно, когда мы рассматриваем некоторые любопытные вариации:

— «Покинув Хьюстон на рассвете,

Мы устремились по дороге —

Я и мой грузовик».

Странно. Если этот парень считает свой грузовик подходящим компаньоном, заслуживающим места под зонтиком «мы», то ему, должно быть, очень одиноко. Либо его грузовик должен быть оборудован таким образом, что это вызвало бы зависть у всех роботостроителей. Напротив, «мы — я и моя собака» вообще нас не удивляет, тогда как «мы — я и моя устрица» трудно принять всерьез. Другими словами, мы вполне уверены в том, что у собак есть психика, но мы сомневаемся, есть ли она у устриц.

Членство в классе существ, обладающих психикой, предоставляет крайне важную гарантию: оно гарантирует определенный моральный статус. Только носители психики могут о чем-то беспокоиться; только носителей психики может заботить происходящее. Если я делаю в отношении вас нечто такое, что для вас нежелательно, это имеет моральное значение. Это важно, потому что это имеет значение для вас.

Возможно, это не имеет большого значения, или с вашими интересами по многим причинам можно не считаться, или же (если я справедливо наказываю вас за ваше злодеяние) сам факт вашей озабоченности говорит в пользу моего поступка.

В любом случае, в моральном уравнении ваша озабоченность автоматически принимается в расчет. Если у цветов есть психика, тогда то, что мы совершаем над ними, может иметь значение и для них, а не только для тех, кого заботит, что происходит с цветами. Если никого это не волнует, тогда не важно, что происходит с цветами.

Кто-то мог бы возразить, настаивая на том, что цветы имеют некоторый моральный статус, даже если никто из обладателей психики не знает или не заботится об их существовании.

Например, их красота, пусть и неоцененная, сама по себе является благом, а, следовательно, при прочих равных условиях, ее не следует разрушать. Здесь не утверждается, что красота цветов имеет, например, значение для Бога, или что она могла бы иметь значение для некоторых существ, чье присутствие мы не способны распознать.

Согласно этой точке зрения красота имеет значение даже несмотря на то, что она ни для кого не имеет значения — ни для самих цветов, ни для Бога, ни для кого бы то ни было еще. Для меня это звучит неубедительно, но вместо того, чтобы прямо отвергнуть данное воззрение, я отмечу, что оно спорно и его разделяют далеко не все.

С другой стороны, не требуется никаких особых доводов для того, чтобы большинство людей согласилось, что у существа, обладающего психикой, есть интересы, которые имеют значение. Вот почему в моральном плане людей так заботит вопрос о том, кто обладает психикой: любая предлагаемая корректировка границ класса носителей психики имеет большое этическое значение.

Мы можем ошибаться. Мы могли бы наделить психикой тех, кто ее лишен, или мы могли бы не заметить ее обладателей среди нас. Эти ошибки не были бы равнозначными. Наделять психикой слишком многое — «подружиться» с комнатными растениями или не спать ночью, беспокоясь о благополучии компьютера, покоящегося на столе, — это, в худшем случае, глупая ошибка, возникающая из-за легковерия. Недонаделять психикой — игнорировать, не принимать в расчет или отрицать переживания, страдания и радость, расстроенные планы и обманутые надежды обладающего психикой человека или животного — ужасный грех. В конце концов, как бы чувствовали себя вы, если бы с вами обращались как с неодушевленным предметом? (Заметьте, что этот риторический вопрос содержит ссылку на наш общий статус носителей психики).

Фактически, обе ошибки могут иметь серьезные моральные последствия. Если бы мы наделяли психикой слишком многое (например, сочли бы, что поскольку бактерии обладают психикой, мы не можем оправдать их уничтожение), это могло бы вынудить нас принести в жертву интересы многих законных носителей этих интересов — наших друзей, наших домашних животных, нас самих — ради того, что не имеет подлинной моральной важности. Дискуссии по поводу абортов связаны с такого же рода затруднением; одни считают очевидным, что десятинедельный зародыш обладает психикой, другие считают очевидным обратное. Если правы вторые, тогда открыт путь для утверждений, что зародыш имеет не больше интересов чем, скажем, гангренозная нога или нарывающий зуб — его можно удалить ради спасения жизни (или просто ради удобства) того носителя психики, частью которого он является. Если же он уже обладает психикой, тогда, какое бы решение мы ни приняли, нам, очевидно, необходимо учитывать и его интересы наряду с интересами того, кто дает ему временное пристанище. Реальное затруднение лежит между этими крайними позициями: если зародыша не трогать, у него скоро разовьется психика; так когда же нам начинать учитывать его ожидаемые интересы?

Важность наличия психики для решения вопроса о моральном статусе особенно ясна в этих случаях, поскольку если известно, что рассматриваемый зародыш анэнцефален (не имеет головного мозга), то для большинства людей это радикально меняет проблему. Но не для всех. (Я не пытаюсь здесь разрешить эти моральные проблемы, а лишь хочу показать, как общеизвестная нравственная точка зрения усиливает наш интерес к этим вопросам, выводя его за рамки простого любопытства).

Здесь предписания морали и научного метода толкают нас в противоположные стороны. С позиций этики лучше перестраховаться и приписать психику даже тем, кто ею не обладает. Наука же требует снабдить доказательствами каждое приписывание психики.

Например, как ученый, вы не можете просто заявить, что наличие глутаматных молекул (основного нейротрансмиттера, участвующего в передаче сигналов между нервными клетками) означает наличие психики; вам нужно это доказать, опровергнув «нулевую гипотезу», которая состоит в том, что психики нет. («Невиновен, пока не доказана вина» является нулевой гипотезой нашего уголовного кодекса).

Среди ученых существует большие разногласия по поводу того, какие биологические виды обладают психикой и каким именно видом психики они обладают, но даже самые пылкие защитники психики у животных согласны с этим требованием доказательства, полагая, что смогут его выполнить, создавая и подтверждая теории о том, какие животные обладают психикой. Но пока что ни одна из подобных теорий не была подтверждена, а, между тем, можно понять беспокойство тех, кто видит в этой агностической стратегии «подождем-увидим» немалый риск для морального статуса созданий, которые, как они уверены, обладают психики.

Предположим, что вопрос стоит не о психике голубей или летучих мышей, но о психике левшей или рыжеволосых людей. Мы были бы глубоко оскорблены, если бы нам заявили, что нужно еще доказать для этой категории живых существ необходимость их включения в привилегированный класс носителей психики.

Сходным образом, многих людей возмущает требование доказать наличие психики у некоторых видов животных, но если эти люди честны перед собой, они признают, что тоже считают необходимым такое доказательство в случае, скажем, медуз, амеб или ромашек.

Поэтому мы с ними согласны относительно принципа, а оскорбляет их только применение данного принципа к созданиям, очень похожим на нас. Мы можем немного рассеять их опасения, приняв, что во всех случаях, пока наличие психики не установлено, нам следует ее приписывать, рискуя ошибиться, пока этому не препятствуют факты; однако, платой за научное подтверждение вашей любимой гипотезы о психике животных должен стать риск ее возможного научного опровержения.

Слова и психика

Впрочем, то, что и у вас, и у меня есть сознание, не вызывает серьезных сомнений. Откуда же мне известно, что у вас есть сознание? Потому что любой, кто может понимать мои слова, автоматически становится адресатом используемого мной местоимения «вы», а понимать могут только те, кто наделен сознанием.

Существуют управляемые компьютером устройства, которые могут читать книги слепым: они преобразовывают страницу визуального текста в поток звучащих слов, но они не понимают читаемых слов, и поэтому к ним не относится ни одно из встречающихся в тексте «вы»; эти местоимения просто проходят через них и адресуются любому слушателю, понимающему поток произносимых слов. Вот почему я знаю, что у вас, благосклонный читатель или слушатель, есть сознание. Как есть оно и у меня. Уверяю вас.

По сути, для нас стало привычным воспринимать слова друг друга как то, что рассеивает любые разумные сомнения относительно наличия у каждого из нас сознание. Почему слова так убедительны? Потому что они способны разрешать наши сомнения и неясности. Вы видите, как навстречу вам идет и размахивает топором сердитый человек. Вы хотите знать: В чем дело? Не собирается ли он на меня напасть? Не принимает ли он меня за кого-то другого? Спросите его. Возможно, он подтвердит ваши худшие опасения, или, быть может, он расскажет вам, что отчаялся открыть свою машину (вы стоите прямо перед ней) и вернулся с топором, намереваясь разбить в ней окно. Вы можете не поверить в то, что это его машина, а не кого-то другого, но дальнейший разговор (если вы решите не убегать) непременно рассеет ваши сомнения и прояснит ситуацию, что было бы практически невозможно сделать, если бы вы и он не обладали способностью к словесному общению. Предположим, вы задаете ему вопросы, но оказывается, что он не говорит на том языке, на котором говорите вы. Возможно, тогда вы прибегнете к жестам и мимике.

С помощью этих приемов, если проявить достаточную изобретательность, вы многого добьетесь, но они плохая замена языку — подумайте, как сильно вы хотели бы получить подтверждения с таким трудом достигнутому пониманию, окажись поблизости переводчик. Несколько переведенных вопросов и ответов не просто рассеяли бы любую оставшуюся неясность, но и добавили бы подробности, которые нельзя передать никаким другим способом: «Когда он увидел, что вы одну руку прислонили к груди, а другую выставили вперед, он подумал, что вам плохо; он спросил, не хотите ли вы, чтобы он отвез вас к доктору, раз уж он разбил окно и достал оставленные в машине ключи. Когда же он приложил пальцы к ушам, он пытался этим жестом изобразить стетоскоп». Ну вот, теперь благодаря нескольким словам все стало на свои места.

Люди часто подчеркивают, насколько сложен точный и достоверный перевод с одного языка на другой. Культуры людей, говорят нам, слишком различны, слишком «несоизмеримы», чтобы один говорящий мог полностью передать другому все доступные ему значения слов.

Без сомнения, переводу всегда чего-то недостает до полного совершенства, но, возможно, это не так уж и важно, учитывая общее положение вещей. Совершенный перевод недостижим, но хорошие переводы появляются ежедневно — фактически, это заурядное дело. Хороший перевод можно объективно отличить от не очень хорошего и плохого перевода, и это позволяет всем людям, независимо от их расы, культуры, возраста, пола или жизненного опыта, объединиться друг с другом более тесно, чем могут сделать особи любого другого биологического вида.

Мы, люди, сообща обладаем нашим субъективным миром и знаем об этом. Мы обладаем им в том смысле, какой совершенно недоступен любым другим созданиям на планете, и все это, благодаря нашей способности говорить друг с другом. Люди, которые (пока еще) не овладели языком для общения, составляют исключение, и именно поэтому нам особенно трудно представить, каково это быть новорожденным или глухонемым.

Разговор объединяет нас. Все мы можем очень многое знать о том, каково это быть норвежским рыбаком или нигерийским таксистом, восьмидесятилетней монахиней или пятилетним слепорожденным мальчиком, шахматистом, проституткой или пилотом истребителя. Мы можем знать об этих вещах намного больше, чем мы можем знать (если вообще можем), каково это быть дельфином, летучей мышью или даже шимпанзе. Как бы мы, люди, рассеянные по всему земному шару, ни отличались друг от друга, мы можем анализировать и обсуждать эти наши различия. Как бы ни были похожими друг на друга антилопы гну, существующие бок о бок в стаде, они не могут знать о своих сходных чертах, не говоря уже о различиях. Они не могут сравнивать характерные признаки. Находясь рядом, они могут иметь одинаковые переживания, но не могут разделять их так, как это делаем мы.

Кто-то из вас может усомниться в этом. Разве не могут животные «инстинктивно» понимать друг друга непостижимым для нас образом? Несомненно, некоторые авторы именно так и считают. Возьмем, к примеру, Элизабет Маршалл Томас, которая в книге «Скрытая жизнь собак» (1993) высказывает предположение, что собаки хорошо понимают, что они делают. Один пример: «По причинам, известным собакам, но неизвестным нам, многие собаки-матери не спариваются со своими сыновьями» (р. 76). Их инстинктивное воздержание от такого рода скрещиваний не подлежит сомнению, но почему автор решила, что собаки лучше понимают свои инстинкты, чем мы — свои? Есть немало вещей, к которым мы чувствуем сильное и инстинктивное отвращение, не имея ни малейшего представления о том, почему мы это чувствуем. При научной постановке вопроса бездоказательное предположение о том, что собаки интуитивно понимают свои побуждения лучше, чем это делаем мы, означает недопустимое игнорирование нулевой гипотезы. Как мы увидим, очень простые организмы могут быть удивительно хорошо приспособлены к окружающей среде и к друг другу, не имея ни малейшего представления об этом. Напротив, нам уже известно, благодаря вербальному общению, что люди, как правило, способны превосходно понимать самих себя и других.

Конечно, нас можно одурачить. Люди часто подчеркивают, как трудно установить искренен ли собеседник. Слова, будучи самыми мощными инструментами общения, являются также и самыми мощными инструментами обмана и манипуляции. Хотя лгать, возможно, и легко, но почти так же легко уличить лжеца, особенно если ложь разрастается и лжец не справляется с задачей установления логических взаимосвязей внутри лжи. В своем воображении мы можем придумать обманщика с неограниченными способностями, но обманы, «в принципе» возможные для подобного злого демона, в реальном мире можно спокойно игнорировать. Было бы слишком трудно придумать и логически согласовать так много лжи. Мы знаем, что люди во всем мире имеют во многом сходные пристрастия и антипатии, надежды и страхи. Мы знаем, что они с удовольствием вспоминают излюбленные события из их жизни. Мы знаем, что им часто случается фантазировать наяву, когда они сознательно меняют и перестраивают подробности своей жизни. Мы знаем, что их преследуют навязчивые идеи, ночные кошмары и галлюцинации. Мы знаем, что какой-то запах или мелодия могут напомнить им об особых событиях в их жизни, и что они часто молча разговаривают сами с собой, не шевеля губами.

Все это было общеизвестно задолго до появления научной психологии, задолго до проведения тщательных наблюдений и психологических экспериментов над людьми. Нам известны эти факты о людях с древних времен, потому что мы постоянно и подробно обсуждаем их. Мы не знаем ничего сопоставимого с этим о психической жизни особей любого другого биологического вида, потому что с ними мы не можем этого обсуждать. Мы можем думать, что знаем, но, для подтверждения или опровержения наших традиционных интуиции требуется научное исследование.

Проблема неспособной к общению психики

Очень трудно определить, о чем думает тот, кто не высказывает своих мыслей, либо не может их высказать по той или иной причине. Но мы обычно предполагаем, что не вступающие в коммуникацию люди, несомненно, мыслят, что у них есть сознание, далее если мы не можем подтвердить это детально. Это очевидно, во многом хотя бы потому, что мы легко можем представить себя в ситуации, когда мы упорно отказывались бы от общения, продолжая обдумывать свои мысли, и, возможно, с удовольствием отмечая, с каким трудом наблюдающие за нами люди пытаются установить, что происходит у нас в голове, если вообще происходит.

Речь, каким бы убедительным доводом ни было ее наличие, не является необходимой предпосылкой обладания психикой. Есть соблазн сделать из этого очевидного факта проблематичный вывод: могут существовать создания, которые обладают психикой, но не могут сказать нам, о чем они думают, — не потому что они парализованы или страдают афазией (утратой способности речевого общения вследствие повреждения определенного участка головного мозга), а потому что они вообще не имеют способности к языку. Почему же я называю этот вывод проблематичным?

Сначала рассмотрим доводы в пользу этого предположения. Согласно традиции и здравому смыслу психика без языка, безусловно, существует. Наша способность обсуждать с другими то, что происходит в нашем сознании, является просто периферийной способностью в том смысле, в каком говорят о лазерном принтере как о периферийном устройстве компьютера (компьютер может успешно продолжать свои вычисления и без подсоединенного к нему принтера). Конечно же, животные — по крайней мере, некоторые их них — имеют психическую жизнь. Человеческие младенцы до овладения языком, а также глухонемые люди — далее в тех редких случаях, когда они не владеют языком жестов — обладают психикой. Все это так. Их психика, несомненно, может отличаться во многих труднопостижимых отношениях от нашей — от психики тех, кто может понимать речь, — но они, конечно же, имеют психику.

Наш самый легкий путь к знанию психики других — язык — закрыт в данном случае, но это является ограничением нашего знания, а не их психики. Отсюда возникает предположение, что существует психика, содержание которой систематическим образом недоступно нашему любопытству, т.е. она непознаваема, неконтролируема и непроницаема для любого исследования.

Традиционно это предположение принимают. Несомненно, психика — это последняя terra incognita, непостижимая для любой науки, а в случае психики без языка, недоступная и всякому эмпатическому общению. Ну так что ж. Немного смирения поможет нам сдержать наше любопытство. Не смешивайте онтологические вопросы (о сущем) и эпистемологические (о том, откуда мы знаем сущее). Мы должны свыкнуться с тем удивительным фактом, что не все открыто для исследования.

Но прежде чем мы свыкнемся с этим выводом, нам нужно рассмотреть следствия из некоторых других столь же очевидных фактов относительно нас самих. Мы видим, что часто совершаем искусные действия вообще не думая; мы совершаем их «автоматически» или «бессознательно».

Например, каково это — использовать информацию в виде потока образов, улавливаемых боковым зрением, для регуляции длины шага при ходьбе по неровной поверхности? Ответ: нам это не известно. Вы не сможете сконцентрировать внимание на этом процессе, даже если будете очень стараться. Каково это — во время крепкого сна заметить, что из-за положения вашей левой руки плечевой сустав оказался под сильным натяжением? Неизвестно, это не является частью вашего опыта. Вы быстро и бессознательно поворачиваетесь в более «удобное» положение, не прерывая сна. Если нас попросят рассказать об этих предполагаемых фрагментах нашей психической жизни, мы не сможем этого сделать. Какие бы происходящие в нас процессы ни стояли за этим «умным» поведением, они вовсе не являются частью нашей психической жизни. Поэтому можно иначе взглянуть на создания, лишенные языка, предположив, что некоторые из них вообще не обладают психикой, но совершают все свои действия «автоматически» или «бессознательно».

Традиционно и это предположение также принимают. Несомненно, у некоторых существ полностью отсутствует психика. Конечно же, бактерии лишены психики, а также, вероятно, амебы и морские звезды. Вполне возможно, что даже муравьи, при всей их искусной деятельности являются простыми автоматами, действующими без малейших переживаний или мыслей. А как насчет форели? Или куриц?-Или крыс? Возможно, мы никогда не будем способны установить, где проходит линия между созданиями, имеющими психику и теми, которые ее не имеют, но это просто другое проявление неизбежной ограниченности нашего знания. Подобные факты могут быть принципиально непознаваемыми, а не просто трудными для обнаружения.

В таком случае есть два вида предположительно непознаваемых фактов: факты о том, что происходит внутри тех, кто обладает психикой, но не может рассказать о своих мыслях, и факты о том, какие вообще существа обладают психикой. Эти две разновидности недоступного знания принять неодинаково легко.

Различия между видами психики в главных чертах легко распознаются объективными наблюдателями, но в более мелких деталях их определить все труднее и труднее — все меньше и меньше доходы на вложенный труд. Оставшиеся неизвестные подробности были бы не тайнами, а лишь неизбежными пробелами в необыкновенно информативном, но конечном каталоге сходств и различий. Различия между видами психики были бы тогда подобны различиям между языками или стилями в музыке или искусстве, которые неисчерпаемы до конца, но допускают какую угодно степень приближения.

Но различие между обладанием разумом и полным ее отсутствием, т.е. между тем, что имеет свою субъективную точку зрения, и тем, что имеет все вовне и ничего внутри (например камень или отрезанный кусочек ногтя), несомненно, является различием «все или ничего». Гораздо сложнее принять то, что никакими дальнейшими исследованиями мы никогда не установим, есть ли кто-нибудь внутри омара или за блестящей обшивкой робота.

Нам просто невыносимо осознавать, что такие морально важные факты могут быть принципиально непознаваемыми для нас. Это означает, что, какие бы исследования мы ни провели, мы можем, исходя из того, что нам известно, пожертвовать подлинными моральными интересами одних существ ради совершенно иллюзорной выгоды других, лишенных психики.

Неизбежное незнание последствий часто служит законным оправданием ущерба, нанесенного непреднамеренно, но если мы с самого начала должны объявить о своем неизбежном незнании основ всего морального мышления, мораль превращается в фарс. К счастью, это заключение столь же невероятно, как и невыносимо.

Утверждение о том, что, скажем, левши являются лишенными сознания зомби, которых можно разбирать на части, как если бы они были велосипедами, абсурдно. Столь же абсурдна и другая крайность, а именно утверждение о том, что бактерии способны страдать или морковь возражает против того, чтобы ее бесцеремонно выдергивали из ее дома в земле. Очевидно, мы можем знать с моральной достоверностью (именно это и важно), что некоторые создания обладают психикой, а другие — нет.

Но мы до сих пор не знаем, откуда нам известны эти факты; сильное инстинктивное чувство в отношении таких случаев не гарантирует надежности наших выводов. Рассмотрим несколько случаев, начав со следующего замечания эволюциониста Элейн Морган:

— «В новорожденных завораживает то, что с самой первой минуты в них кто-то присутствует. Когда вы склоняетесь над колыбелью и смотрите в нее, вам отвечают взглядом».

Это верное замечание о том, как, наблюдая, мы инстинктивно реагируем, когда встречаемся с кем-то глазами, но, вместе с тем, это показывает, как легко нас можно ввести в заблуждение.

Например, нас может обмануть робот. При лаборатории искусственного интеллекта в Массачуссетском технологическом институте Родни Брукс и Линн Андреа Штейн собрали команду робототехников и других специалистов (включая меня) для создания робота-гуманоида по имени Ког. Подобно другим роботам, Ког сделан из металла, кремния и стекла, но по своему виду он очень от них отличается и больше похож на людей, так что Ког может когда-нибудь стать первым в мире роботом, обладающим сознанием. Возможен ли обладающий сознанием робот? Я выдвинул теорию сознания, назвав ее теорией многократных набросков (1991), из которой вытекает, что робот, обладающий сознанием, в принципе возможен, и Ког разрабатывался с учетом этой неблизкой цели.

Но пока что Ког еще очень далек от обладания сознанием. Пока он вообще не может видеть, слышать или чувствовать, но движения частей его тела уже обескураживающе похожи на гуманоидные. Его глаза — это крошечные видеокамеры, которые саккадируют (скачут), фокусируясь на любом вошедшем в комнату человеке, а затем следят за его или ее движениями. Когда за вами наблюдают таким образом, вы испытываете странное беспокойство, даже если находитесь в курсе дела. Если смотреть Когу прямо в глаза, в то время как он автоматически смотрит в ответ, это может оказать «завораживающее» действие на непосвященного, но за этими глазами никого нет — пока, во всяком случае. В отличие от обычных роботов, как реальных, так и киношных, у Кога руки двигаются с такой же быстротой и гибкостью, как и ваши руки. Когда вы пожимаете протянутую Когом руку, он отвечает невероятно гуманоидным рукопожатием, от которого вам так и хочется воскликнуть в духе фильмов ужасов: «Он живой! Он живой!». Он не живой, но сильное интуитивное чувство убеждает нас в обратном.

Раз уж мы заговорили о руках, давайте рассмотрим пример с иной моралью: в результате ужасной аварии у человека оторвало руку, но хирурги надеются пришить ее на место, И вот она лежит на операционном столе, все еще мягкая и теплая. Чувствует ли она при этом боль? (Если да, то мы должны сделать ей инъекцию новокаина, особенно если собираемся скальпелем срезать какие-либо ткани с этой ампутированной руки перед ее хирургическим воссоединением с телом.) Глупое предположение, ответите вы; для ощущения боли необходима психика, а поскольку рука не соединена с телом, обладающим психикой, то, что бы вы ни делали с ней, вы не можете никому причинить страдания. Но, быть может, у руки есть своя собственная психика. Быть может, она всегда была у нее, просто рука не могла сказать нам об этом! Почему бы нет? Рука имеет большое количество нервных клеток, все еще функционирующих. Если бы мы обнаружили целый организм с таким же количеством активных нервных клеток, мы бы, скорее всего, предположили, что он способен чувствовать боль, даже если бы он не смог выразить это понятным для нас образом. Здесь наши интуиции приходят в столкновение: руки не обладают психикой, несмотря на наличие в них огромного количества процессов и материалов, которые обычно убеждают нас в том, что некоторые животные имеют психику.

Или имеет значение только поведение? Предположим, вы ущипнули большой палец ампутированной руки и она в ответ ущипнула вас! Решили бы вы тогда дать ей новокаин? Если нет, то почему? Потому что ее реакция, скорее всего, была «автоматическим» рефлексом? Как вы можете быть в этом уверены? Или имеет значение нечто, связанное с организацией этих нервных клеток?

Над этими головоломками интересно размышлять, и мы узнаем важные вещи о наших наивных представлениях о психике, когда пытаемся выяснить, почему наши интуиции выстраиваются таким образом, но должен быть лучший способ исследования видов психики — и случаев ее отсутствия. Пораженческий вывод о том, что мы никогда этого не узнаем, нужно пока отложить и прибегнуть к нему как к последней крайности только в том случае, если все остальные средства будут полностью исчерпаны. Возможно, нас ожидают сюрпризы и озарения.

Одна из возможностей для рассмотрения (неважно, отбросим мы ее в конечном счете или нет) состоит в том, что язык, вероятно, не имеет такого уж периферийного значения для психики. Возможно, психика, которая получается, когда к ней добавляется язык, настолько отличается от психики, которая была бы без добавления языка, что было бы ошибкой называть и ту и другую психикой.

Другими словами, наше чувство, что существует изобилие видов психики у других животных — изобилие, недоступное нам, но, конечно, не им, может быть иллюзией. Как известно, философ Людвиг Витгенштейн утверждал: «Если бы лев мог говорить, мы не могли бы его понять».

Без сомнения, такая возможность существует, но она отвлекает наше внимание от другой возможности: если бы лев мог говорить, мы бы прекрасно его поняли, приложив обычные усилия, требуемые для перевода с других языков, но наш разговор с ним почти ничего не сообщил бы нам о психике обычных львов, так как его оснащенная языком психика была бы совершенно другой.

Возможно, добавив язык к «психике» льва, мы наделили бы его психикой в первый раз! А, возможно, и нет. В любом случае, мы должны проанализировать такую возможность, а не просто допускать в согласии с традицией, что психика неговорящих животных в действительности является такой же, как наша.

Если мы хотим найти альтернативный путь исследования, а не просто некритически полагаться на найти дотеоретические интуиции, то с чего мы можем начать?

Давайте рассмотрим исторический, эволюционный путь. Психика существовала не всегда. У нас есть психика, но и мы существовали не всегда. Мы произошли от существ с простой психикой (если это была психика), которые произошли от еще более простых претендентов на психику. Было время, около пяти миллиардов лет тому назад, когда вообще не было психики, ни простой, ни сложной — по крайней мере, на нашей планете. Какие появились новшества, в каком порядке и почему?

Главные этапы ясны, даже если точные даты и места можно лишь предположить. Когда мы расскажем эту историю, у нас будет, по крайней мере, общая схема, чтобы попытаться найти в ней место для наших затруднений.

Возможно, мы захотим отделить от обладателей настоящей психикой классы существ с псевдопсихикой, протопсихикой, полупсихикой или полу-полу-полупсихикой. Как бы мы ни решили называть эти анцестральные классы, возможно, мы придем к согласию относительно шкалы, на которой они располагаются, а главное, относительно условий и принципов, лежащих к основе этой шкалы.

Подобные документы

Проблема взаимодействия тела и психики. Мысли, чувства и волевые побуждения как проявления внутренней сущности, психики человека. Работы ученых в поисках наличия соответствия между строением тела или отдельных его частей и особенностями психики человека.

реферат [24,7 K], добавлен 05.11.2009

Характеристика различных философских подходов к пониманию и толкованию природы и проявлению психики. Психика человека, ее свойства и принципиальные отличия. Стадии и уровни развития психики и поведения животных. Формирование психики в филогенезе.

реферат [36,2 K], добавлен 23.07.2015

Эволюция психики как результата эволюции материии. Механизмы проявления психики. Осмысление основных этапов развития психики у животных, сенсорная и перцептивная психика. Развитие психических функций человека как основы его активности и поведения.

контрольная работа [23,3 K], добавлен 13.12.2008

Зарождение психики. Проблема первоначального порождения психики и ее развития в филогенезе. Критерий психического. Субъективный образ объективной реальности. Эволюция психики животных. Деятельность на ранних этапах эволюции. Развитие сознания.

реферат [17,6 K], добавлен 17.09.2008

Человек как высшая ступень жизни на Земле, роль и значение психики в его жизни. История возникновения и развития психики теории ее происхождения как реакции на внешние раздражители. Стадии становления и развития психики в условиях усложнения жизни.

контрольная работа [19,7 K], добавлен 31.03.2009

Основы функции психики. Структура психики человека. Понятие функции в психологии. Когнитивная функция психики. Коммуникативная функция психики. Многоуровневые функциональные системы мозга. Материальная, духовная культура человечества.

курсовая работа [23,0 K], добавлен 20.05.2004

Проблема познания деструктивных тенденций психики субъекта. Обоснование возможностей психоаналитического познания деструктивных тенденций психики с использованием камней в процессе моделирования респондентом внутренних феноменов собственной психики.

реферат [18,9 K], добавлен 29.03.2012

Формирование и эволюция сознания в филогенезе. Содержание концепции Леонтьева-Фарби о становлении низших форм поведения и психики. Изучение культурно-исторической теории Выготского о развитии психики. Рассмотрение физиологических основ психики человека.

контрольная работа [33,3 K], добавлен 05.10.2010

Изучение понятий психики, поведения и деятельности. Определение видов (сенсорный, моторный, волевой, мнемический, внешнепредметный, умственный) и компонент (центральные, моторные) действий. Рассмотрение эволюции психики в филогенезе и онтогенезе.

контрольная работа [23,7 K], добавлен 25.02.2010

Структура психики по З. Фрейду, ее топографическая модель. Отражение и регулирование как основные функции человеческой психики. Формы психического отражения: сенсорная, перцептивная и интеллектуальная. Особенности психики человека, феномены восприятия.

Источник: http://otherreferats.allbest.ru/psychology/00058322_0.html

ГЛАВА 1 ПРОИСХОЖДЕНИЕ ПСИХИКИ

страница2/21
Дата12.02.2016
Размер5,1 Mb.
ТипУчебное пособие

ГЛАВА 1
ПРОИСХОЖДЕНИЕ ПСИХИКИ

    1. ПРОБЛЕМА ПРОИСХОЖДЕНИЯ ПСИХИКИ В

ПСИХОЛОГИИ
Проблема возникновения и развития психики в психологии всегда была неразрывно связана с определением психики как явления и как предмета научного исследования. Выдающийся русский психолог конца прошлого века Н. Я. Грот считал, что отличие предмета психологической науки от предметов других наук состоит в том, что его невозможно, как в других науках, сначала онтологически описать, а затем изучать. Необходимо сначала теоретически определить этот предмет, и только в результате такого определения он может быть подвергнут научному исследованию. Это связано с невозможностью прямого объективного изучения психики и необходимостью применения для этого косвенных методов.

Психика изучается по ее проявлениям, продуктам и физиологическим механизмам, лежащим в ее основе. А проявляется психика в процессе взаимодействия субъекта с миром (поведение как объект психологического исследования) и в форме результатов активности субъекта (даже вербальный ответ и результаты интроспективного исследования являются не самой психикой, а ее продуктом). Все эти трудности еще более усугубляются при изучении психики животных, от которых нельзя получить сведений в форме описания своих субъективных состояний. Кстати, это касается и изучения психики ребенка на довербальной стадии развития, что является одним из оснований постоянного сближения фило- и онтогенетических исследований и традиционного обращения психологии раннего детского возраста к сравнительно-психологическому методу анализа.

Такая специфика предмета исследования ставит психологию в особое положение среди всех наук, определяя необходимость использования подходов, применяемых как естественными, так и гуманитарными дисциплинами, которые не всегда могут гармонично сочетаться друг с другом. Это отразилось в истории психологии в периодически возобновляющихся разногласиях по поводу объекта и методов исследования, особенно в период становления объективной психологии, и надолго поставило зоопсихологию в положение науки, не занимающейся истинно психологическим предметом — содержанием субъективного мира и переживаниями животных. Как уже указывалось, исследования последних десятилетий позволяют преодолеть это ограничение.

По самому определению психология — наука о душе (психике), и, по меткому выражению С.Л.Рубинштейна, всякая психология, которая понимает, что она делает, изучает психику и только психику. Необходимость построения концепта, модели, понятия до изучения самого явления с целью определить, что же изучать, неоднократно приводила к различным уклонениям от этой трудной темы. Х. Хекхаузен отмечает в этой связи, что психология периодически теряла предмет своего исследования (душу), что отражалось в том, что она полностью отрицалась (бихевиоризм, рефлексология) или расчленялась на отдельные элементы, функции, процессы и т.п.

В психологии нет единого определения психики. Она определяется через ее функции (отражение реальности, регуляция деятельности и т. п.), через обеспечивающие ее физиологические механизмы (психика — функция мозга или нервной системы), феноменологически (психические явления), через объект исследования (поведение, человек как субъект психики). Все эти определения отражают различные стороны психики и не исключают, а дополняют друг друга. Однако в каждом случае исследователи придерживаются определенных взглядов на то, что такое психика, как она возникла и развивалась в эволюции и как возникло человеческое сознание. И всегда центральным в проблеме возникновения и развития психики был вопрос о соотношении того, что заложено в человеке эволюционно, и того, что возникает с появлением человеческого сознания как «надбиологическое», отличающее человека от всех остальных животных и связанное с социально-культурной сущностью человека (проблема «биологического и социального» в психике человека). Любая наука, и психология в том числе (а значит, зоопсихология и сравнительная психология, как ее отрасль, тоже), направлена на познание самого человека и его места в мире. Поэтому, несмотря на кажущееся «примирение» противоположных точек зрения по этому вопросу в современной науке, понимание сути взаимоотношений этих составляющих остается актуальным и невозможно без сопоставления взглядов на фило — и онтогенез человеческой психики. Более того, вся история психологии развития связана с таким сопоставлением, и самые актуальные проблемы зоопсихологии и сравнительной психологии локализуются именно в области сопоставления развития психики в эволюции и онтогенезе человека. Это определяет и направленность данного учебного пособия.

При изучении возникновения человеческого сознания из генетически более ранних форм психики в психологии выделяются две основные проблемы:

1. Возникновение сознания в филогенезе (из не сознания как формы психического отражения, не становящейся сознательной в онтогенезе).

2. Возникновение сознания в онтогенезе (из до-сознания как формы психического отражения, становящейся сознательной в онтогенезе).

Определение биологических и социальных факторов развития требует обращения к двум различным уровням генетического анализа. Последнее в свою очередь предполагает наличие теоретического и категориального аппарата, позволяющего такой анализ производить. Это означает, что должны быть выделены структурные единицы и система понятий и определений, позволяющие рассматривать анализируемые феномены на разных генетических стадиях развития: что изменяется, как, почему, какие качества и как приобретаются и как они превращаются в ведущие на новом уровне развития.

При изучении психологии человека объектом исследования обычно является человек (и проявления его психики) как один уровень филогенетического развития. К другим онтогенетическим уровням психология чаще всего подходит с позиций метода актуализма, предполагая (по умолчанию), что целью развития личности в онтогенезе является то, чем она стала. Филогенетический план ограничен конкретным общественно-культурным содержанием, задающим содержание и саму структуру личности. В смысле до человеческого филогенеза также по умолчанию предполагается, что целью эволюционного процесса является «производство человека», что есть прямой антропоцентризм (или филогенетический актуализм). Использование в этом случае биологических данных и закономерностей оказывается не совсем корректным по отношению к воззрениям эволюционной биологии, так как эволюционная теория, как биологическая наука, определяя место человека в эволюции, вовсе не говорит об окончании этого процесса.

Можно сформулировать общее направление психологии развития как генетически ограниченное и стоящее на позиции актуализма в двух планах:

антропоцентризм — актуализм с точки зрения Homo Sapiens sapiens как цели эволюционного процесса;

взрослоцентризм — актуализм с точки зрения конкретно-культурного варианта личности как цели онтогенетического развития.

Рассмотрим обе линии развития с целью отыскать точки пересечения указанных проблем, где необходимо, а значит, и возможно снятие этих ограничений (рис. 1).

На рисунке 1, А отражены возможности анализа психики человека как представителя своего вида. Первый способ — анализ с позиций чистого антропоцентризма, где психика человека рассматривается только внутри этой стадии развития, без сопоставления с предыдущими стадиями. Сюда может быть включен только ближайший антропогенез — примитивное сознание, но нее же сознание. Второй способ — эволюционный антропоцентризм, принимающий всю историю развития психики — от ее возникновения в животном мире до появления человека. Вся аргументация строится с позиций ориентации эволюции психики именно на развитие сознания, которое признается высшей формой психического отражения, и все другие формы отражения рассматриваются как стремящиеся к нему.

Третий способ предполагает более общий подход, рассматривающий психику как форму отражения в ряду других форм. При этом снимается «нижняя граница» анализа. Однако все, что касается дальнейшего (после стадии сознания) развития психики, выглядит так же, как в предыдущем способе анализа. Это наиболее распространенный взгляд на эволюцию психики.

Четвертый способ анализа представляет собой рассмотрение психики человека как одного из вариантов и ступеней развития психики, при этом предполагается дальнейшее развитие процесса. В психологии такой подход почти не присутствует. Видимо, ввиду неактуальности его для решения задач, которые в данное время стоят перед этой наукой. Последнее время появились отдельные работы, в которых возникает эта тема.

С точки зрения генетического метода исследования процесс развития не может быть конечным, а истинное понимание того, что происходит на данной стадии, возможно только при знании всей перспективы и закономерностей этого развития. Другими словами, генетическая теория развития (в данном случае психики) должна не только описывать имеющуюся онтологическую картину (что и происходит сейчас), но и объяснять закономерности этого развития, что предполагает прогноз последующих стадий. Поэтому существующие варианты (1, 2 и 3) и оказываются стоящими на позиции антропоцентризма, или «филогенетического актуализма» с точки зрения цели развития как «производства человека».

На рисунке 1, Б отражены возможности анализа развития психики в онтогенезе. Здесь можно выделить следующие границы анализа: оплодотворение, возникновение субъективности (в его элементарной форме — ощущении), рождение, возникновение сознания (как формы отражения, основанной на использовании искусственных знаковых средств) и смерть. Первый способ анализа — от возникновения сознания до смерти — психология «нормального взрослого человека» (как определил ее Л. С. Выготский). Обращение к онтогенезу основано на методе актуализма и акцентируется на возникновении и развитии сознательных содержаний субъективного опыта.

Второй способ включает досознательную стадию развития (отправной пункт — рождение). Сюда включается проблема социализации и взаимоотношения досознательных и сознательных содержаний субъективного опыта и их судьбы в структуре потребностно-мотивационной сферы субъекта и личности.

Третий и четвертый способы анализа связаны со снятием ограничения «снизу» и включают не только субъективный опыт до рождения (3), но и внесубъектные содержания (как вне субъекта существующие содержания человеческого опыта, являющиеся источником построения индивидуальных субъективных содержаний, а в более широком смысле — как факторы среды, необходимые для возникновения и развития субъективного опыта). За точку «смерть» можно выйти, только перейдя в другую плоскость анализа, поменяв предмет исследования (психику) на одну из форм ее продукта — содержание субъективного опыта, опредмеченное в предметах культуры и существующее после смерти самого субъекта. Существование психики после смерти ее носителя (субъекта) не входит в качестве предмета исследования в психологию.

Итак, проблемы фило — и онтогенеза психики оказываются тесно связанными друг с другом и составляют общую область психологии развития, в которой зоопсихология и сравнительная психология призваны ответить на фундаментальные вопросы: определения психики, ее возникновения в эволюции и происхождения психики человека. Как видно из приведенной схемы, эти проблемы перекрываются в точках возникновения психики, что требует определения психики и выявления закономерностей развития психики, что опять-таки требует применения сравнительно-психологического метода исследования. И, конечно, психология не раз эти проблемы пыталась разрешить. Мы начнем их анализ с рассмотрения разных точек зрения на возникновение психики, которые и определяют взгляды ученых на определение психики, критерии ее отделения от «не психики» и закономерности развития, а затем обратимся к сравнительно-психологическому методу как основному методу научного исследования эволюции психики.

    1. ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ВОЗНИКНОВЕНИИ ПСИХИКИ В ПСИХОЛОГИИ

Решение вопроса о «точке отсчета», моменте возникновения психики определяет и представление о психике в целом, поскольку требует определения собственно понятия «психика» и критериев ее отличия от «не психики», а также ответа на вопрос, как она возникла. В психологии существует немало различных представлений на этот счет, которые можно обобщить в форме пяти основных позиций. Эти позиции (или точки зрения на возникновение психики) представлены на рисунке 2.

Вся история развития нашей Земли (в условиях которой мы и исследуем развитие живой материи и психики) обозначена в виде прямой, а точки на ней — этапы развития материи (от неживой — до появления человека). Это традиционный прием для всей естественной науки, и эволюционной теории в том числе. Нас в данном случае интересует этот путь развития с точки зрения возникновения психики. Преобразование форм существования материи (от физической, или неорганической, к живой, или органической, и ее разные ступени — от растений до человека) рассматривается в философии, биологии и психологии как тот процесс, в рамках которого возникла психика.

На рисунке 2 обозначены пять основных точек зрения на возникновение психики: панпсихизм, биопсихизм, анималопсихизм, нейропсихизм и антропопсихизм.

Эта позиция означает всеобщее одушевление материи, однако в науке такое мнение, скорее, означает выделение общих для всей материи свойств: способности к саморазвитию, активности, взаимодействию. Эти общие свойства характеризуются как «общая душа», имеющая разные формы существования в разных проявлениях материи (природы). Источником такого понимания служили ранние анимистические представления древнего человека, когда он представлял весь окружающий мир по своему образу и подобию и наделял его теми же качествами. Таким образом, человек познавал себя, отождествляясь с внешними объектами, что позволяло назвать и сделать предметом осмысления свои психические свойства. Позднее происходила дифференциация знаний о себе и мире, и, познавая внешний мир, человек стал различать одушевленные и неодушевленные его формы. Однако то, что оказывалось неподвластным воздействию человека, было сильнее его, оставалось непредсказуемым и неуправляемым, продолжало одушевляться, но уже в форме мифологии: силы и явления природы, получившие статус «духов», «богов» и т.п. (например, в русской мифологии дух леса — леший, дома—домовой и т.д., бог солнца — Ярило, бог ветра — Перун и т.д.). Гораздо позднее человек, познав не только свойства активности, способности оказывать разрушающее или помогающее воздействие, но и свои влечения, чувства и другие состояния, также материализовал их в качестве богов, что ярко отражено в древнегреческой мифологии, где наряду с богами моря (Посейдон), плодородия (Деметра) и другими подобными есть боги любви (Афродита), агрессии (Арес), мести (Эринии) и т. п. Ставя перед собой задачу построения объективной, соответствующей действительности, картины мира, научное познание развивалось тем же путем. Поэтому во многом мы находим в науке близкие бытовому сознанию представления, но оформленные не в виде фантастических образов, а в форме научных концепций.

Одним из первых мыслителей, взгляды которого могут быть отнесены к панпсихизму, был Демокрит, который считал, что душа материальна и принадлежит всему, но различается у разных природных объектов и с усложнением последних также усложняется. Позднее Сократ предложил понятие Универсального разума, т.е. некоего надприродного образования, порождающего всю природу и проявляющегося в разных ее формах в разном качестве. Эта идея, истоки которой также содержатся в мифологических и религиозных воззрениях, была в дальнейшем использована в той или иной форме мыслителями разных эпох: Платоном (Абсолютные идеи), Спинозой (Единая субстанция — Бог или Природа, — имеющая два атрибута — протяженность и мышление) и, конечно, Гегелем (самореализация Абсолютного духа). При этом не всегда представление о таком общем начале совпадало с панпсихизмом, а лишь в тех случаях, когда одушевленность рассматривалась как наиболее общее свойство материи. Это позиция Сократа — Универсальный разум, порождением которого является весь существующий мир; позиция Спинозы, который рассматривал мышление (один из атрибутов субстанции) как способность тел, обладающих протяженностью, вступать в отношения с другими телами в соответствии «с логикой движения другого тела», причем этот атрибут субстанции меняется в зависимости от сложности взаимодействия данного тела с другими телами. В XIX в. таких взглядов придерживались Г.Т.Фехнер и Ж.Б.Робине, развивая материалистический монизм, предполагающий единство и общие свойства всей материи. В этих представлениях заложены ранние идеи дифференциации свойств материи, первоначально представленные в ней как функции, в процессе развития приобретающие свои новые свойства. В современной науке закон дифференциации уже рассматривается по-другому, он объясняет переход системы на качественно новый уровень развития, когда ее свойства приобретают качество, несводимое к их источнику на прежнем уровне существования системы. Однако не всегда диалектические законы (лежащие в основе системного подхода) используются в современной психологии, и можно обнаружить панпсихические представления в достаточно механистической форме. Вариант таких взглядов присутствует в трансперсональной психологии, где нередко субъективные переживания человека рассматриваются как не изменяющиеся в процессе развития (эмоциональный опыт в пренатальном периоде, существующий и актуализирующийся практически в неизменной форме у взрослого человека), или в микропсихоанализе С.Фанти, который предлагает торию «творческой энергии пустоты», проводя единую линию от энергетических процессов физического мира (строения атомов) до высших форм человеческой психики. Таким образом, панпсихизм имеет две формы существования: как вульгарный механицизм, сводящий все явления к единым, неменяющимся проявлениям и закономерностям (что, в общем, для естественной науки не характерно), и как «расширительная» точка зрения на общие закономерности мира, когда обращается больше внимания на преемственность функций в процессе дифференциации свойств матери и меньше на переход количественных изменений в качественные.

Данная точка зрения основана на качественном отличии живой и неживой материи. При этом критерием живого считается обмен веществ. Для сохранения себя живому организму, в отличие от неживого, необходимо взаимодействовать со средой и получать из нее необходимые для себя компоненты. Таким образом, любое живое существо обладает потребностью в получении дополнительных веществ из среды и активностью (способностью инициировать для этого взаимодействие со средой), что проявляется по отношению к среде в форме раздражимости. Признавая раздражимость (способность к избирательному реагированию на воздействия среды в соответствии со своими потребностями) общим для всего живого свойством, сторонники биопсихизма рассматривают его как изначальную форму психического, свойственную всей живой материи. Этой точки зрения придерживались многие эволюционисты, в частности Т. Гоббс, Э.Геккель, из психологов — В.Вундт, отчасти П.К.Анохин (представление об опережающем отражении как общем свойстве живого), Я.А. Пономарев (считающий, что в филогенезе не было «допсихического» этапа как существования физиологического без психического) и другие. В первой половине XX в. на основе изучения физиологии высших растений появилось направление, которое получило название «фитопсихология» (психология растений). Сторонники фито-психологии аргументировали свою точку зрения, во-первых, тем, что основная характеристика поведения — движение (которое признавалось проявлением психики у животных) относится и к растениям, так как у них тоже есть неростовые движения (настии). А во-вторых, пытались доказать, что растения способны «испытывать эмоции», они отличают положительное и отрицательное отношение к себе человека, реагируя на это изменением процессов жизнедеятельности. Однако настии — это изменение осмотического давления в тканях растения, в результате чего происходит различное изменение тургора клеток в разных частях растения и возникает изменение положения этих частей относительно друг друга (поднятие или опускание лепестков, поворот соцветия подсолнуха и т.п.), что принципиально отлично от движения животных организмов, направленного на цель и осуществляемого всем организмом, а не отдельными его частями. Эксперименты же с «эмоциями» растений не подтвердили гипотезы об их чувствительности.

Данная точка зрения в настоящее время является наиболее обоснованной с позиций философии, психологии и биологии. Психика приписывается не всему живому, а только особой форме живой материи — животным. Такие представления связаны с выделением ощущения в качестве основного критерия психики в отличие от раздражимости, присущей всем другим живым организмам. В современной биологии именно это отличие (связанное с категорией «поведение» и отличием в способе питания и форме движения) положено в основу разделения двух форм живой материи: животных и всех остальных живых организмов (растения, грибы, водоросли, бактерии). Признание психики особенностью именно животных обнаруживается еще у Эпикура, который считал, что» душа есть только у животных, которые способны ощущать. Далее этого взгляда придерживались Аристотель и Платон. В теории Г. В. Ф. Гегеля способность животных к ощущению связывается с появлением «настоящей субъективности», и субъективность обосновывается как главный внутренний критерий психического. Представление о появлении психики у животных, причем в разной форме, на «донервном» уровне развития и у обладающих нервной системой составляет ядро учения Г. Спенсера, в этой позиции полностью поддерживаемое и продолжаемое И.М.Сеченовым: на самой низшей ступени животного царства чувствительность является равномерно разлитой по всему телу, а при появлении нервной системы и обособлении органов чувств становится локализованной и специализированной чувствительностью. Таким образом, взгляды Г. Спенсера и И. М. Сеченова, часто характеризуемые как нейропсихизм, на самом деле должны быть отнесены к анималопсихизму, причем с выделением внутри психики животных разных качественных уровней, как минимум трех: донервного, соответствующего развитию нервной системы у животных до человека и человеческого. В отечественной психологии начало развития психики с появлением животных связывали В.А.Вагнер, А.Н. Северцов, Н.Н. Ладыгина-Котс, теоретически и экспериментально обосновал эту точку зрения А.Н.Леонтьев.

В этом случае предполагается, что психика, являясь функцией нервной системы, появляется только у тех животных, у которых нервная система есть. Такая точка зрения, несмотря на ее популярность, особенно в психофизиологии, противоречит основному принципу ведущей роли функции по отношению к органу (сначала в эволюции появляется функция и только вслед за ней — орган, ее обеспечивающий) и не позволяет объяснить закономерность появления психики в эволюции и специфику ее содержания. Получается, что развитие психического отражения следует за развитием нервной системы, однако все данные эволюционной биологии, зоопсихологии, антропогенеза и онтогенеза свидетельствуют об обратном процессе: сначала появляется изменение взаимодействия субъекта с миром, затем новое содержание субъективного опыта, которое образует основу для развития нервной системы. Однако в реальном развитии логика этих процессов необычайно сложна, на определенных генетических этапах состояние органа (нервной системы) определяет собой функцию (особенности психики), и если анализ проводится внутри одного уровня развития, то общие закономерности могут не обнаруживаться или выступать в другом виде (как внутрисистемные, а не межсистемные изменения). Рефлекторная теория психики, обоснованная Г. Спенсером и И.М. Сеченовым, относится как раз к анализу механизмов психики в рамках тех взаимоотношений органа и функции, когда орган (нервная система) уже есть и его прогрессивное развитие обусловливает дальнейшее развитие функции (психики), хотя, как было отмечено выше, эти ученые появление психики в эволюции не рассматривают как производное нервной системы. Объяснение развития психики не «изнутри» (от строения тела и нервной системы в том числе), а из усложнения взаимоотношений субъекта со средой является ведущим принципом психологии, сформулированным Спинозой, Г. Спенсером, И.М. Сеченовым, оно содержится у французских эволюционистов и Ч.Дарвина и является основополагающим в современной психологии развития. Живучесть нейропсихизма связана, в частности, с тем, что до нервный уровень развития психики (у одноклеточных и низших одноклеточных — губок) необычайно сложен для изучения и в настоящее время очень мало исследуется.

Признание наличия психики только у человека на первый взгляд кажется совершенно алогичным, однако все же имеет место. Наиболее жестко такой точки зрения придерживался Р. Декарт, характеризуя животных как «химические машины», не обладающие способностью к ощущению и переживанию, в отличие от человека, обладающего сознанием. Отождествление души с сознанием и становится иногда основанием для отрицания такового (сознания — значит психики) на дочеловеческом уровне развития. Другим основанием является разделение «души» и «духа» (и тогда: психики животных и души человека; психического и духовного и т. п.). В данном случае речь идет о разных уровнях развития психики с выделением двух ее качественно различных форм: животной и человеческой. Такое разделение мы встречаем еще у Аристотеля, однако он обе формы называл душой, хотя и принципиально различной (чувственная, неразумная и смертная у животных; разумная и бессмертная у человека).

Обозначенные точки зрения на возникновение психики, как теперь видно, имеют не только исторический характер. Они связаны с общей методологией, определением психики и представлениями о способах ее изучения. В современной психологии ведущим является системный подход, позволяющий объяснять развитие всех явлений (и психики в том числе) как преобразование систем, происходящее по общим законам развития материи. Для объяснения эволюции психики целесообразно использовать тот вариант системного подхода, который специально разрабатывается для изучения общих, эволюционных закономерностей, — эволюционно-системный. С позиций этого подхода мы и обратимся к анализу возникновения и развития психики в филогенезе.

    1. ПРОБЛЕМА ВОЗНИКНОВЕНИЯ ПСИХИКИ С

ПОЗИЦИЙ ЭВОЛЮЦИОННО-СИСТЕМНОГО ПОДХОДА
Системный подход имеет давнюю историю развития (прекрасно проанализированную в работах И. В. Блаумберга и Э. Г. Юдина, П.К.Анохина, К.В.Судакова, Б.Ф.Ломова и др.), но в качестве самостоятельного научного подхода сформировался в середине XX в. Этот подход, являясь общенаучным, используется и развивается в различных отраслях знания и, конечно, имеет в каждой из них свою специфику. Приведем основные положения системного подхода, необходимые для понимания эволюции психики.

1. Исходным является понятие системы. Системой называют совокупность элементов, взаимосвязанных между собой и функционирующих как единое целое, отделенное от других целостностей и вступающее с ними в различные взаимодействия.

2. Исходным в определении системы является понятие целостности. Система понимается как нечто целостное в отношении к своему окружению — среде. Среда определяется как совокупность других систем, по отношению к рассматриваемой системе занимающих три различных положения: высшее (системой высшего порядка считается такая, которая является более высоко организованной и оказывается ведущей во взаимодействии с данной системой); равнозначное (системы одного уровня, вступающие с данной системой в равноправные отношения); низшее (системы низшего уровня организации, оказывающиеся подчиненными во взаимодействии с рассматриваемой). Система как целостное образование по сравнению с другими системами выделяется на основании системообразующего качества: основной характеристики, объясняющей сущность данной системы, ее отличие от других систем одного и того же и других уровней.

3. Система состоит из элементов. Элементы — это единицы, свойства и функции которых определяются положением в общей целостности, они находятся во взаимосвязи с другими элементами и подчиняются в своем функционировании общим законам данной системы. Элемент выделяется в системе с позиции функции, которую он выполняет, а не своей собственной структуры. Это означает, что элемент является таковым только по отношению к данной системе и в других системах может входить в состав других элементов или рассматриваться как самостоятельная система.

4. Целостность системы обеспечивается связями между ее элементами. Связи могут быть разных типов (пространственные, функциональные, генетические и т.п.). Особое место в системе занимают системообразующие связи, определяющие собой все другие типы связей и особенности функций каждого элемента. Взаимодействие системы с другими системами образует межсистемные связи, которые будут разными в зависимости от качества и соотношения взаимодействующих систем и их статуса по отношению друг к другу.

5. Совокупность связей характеризует структуру и организацию системы, в которой выделяются внутрисистемные связи двух типов: горизонтальные (связи между однопорядковыми элементами системы) и вертикальные (связи между разнопорядковыми, неравнозначными в своих функциях элементами). Структура вертикальных связей образует уровни системы, которые имеют иерархию: высшие уровни имеют более сложные связи и определяют собой структуру связей низших уровней.

6. Система обладает способностью к самоорганизации и саморазвитию. Источник преобразования системы или ее функций лежит в самой системе (т. е. заложен в самой структуре ее элементов и связей между ними). Развитие системы — фундаментальная ее характеристика, развитие является одной из форм движения как общего свойства, присущего всей материи. Каждая система имеет свои закономерности и механизмы развития, часть из которых являются общими для всех систем (всеобщие законы развития материи), часть — специфическими для определенного класса систем или определенных уровней развития системы. В процессе своего преобразования, проходя присущие данной системе стадии развития, система переходит на новые уровни своего существования (уровни развития системы) или преобразуется в систему нового качества (например, психика — как психическое отражение — возникает из другой формы отражения, не обладающей системообразующим для психики качеством — субъективным переживанием).

В современной психологии разрабатывается и применяется для изучения психики как системного, развивающегося явления эволюционно-системный подход (П.К. Анохин, Б.Ф. Ломов, Е.Н. Сурков, К.В. Судаков, В.Б. Швырков и др.). Положения эволюционно-системного подхода базируются на теории функциональных систем П.К. Анохина, в которой дано определение деятельности живого организма как самоорганизующейся и саморегулирующейся функциональной системы, все составные компоненты которой находятся в постоянной функциональной взаимосвязи, обеспечивающей достижение организмом полезных приспособительных результатов. Анализируя психическую деятельность, П.К. Анохин говорил, что объективным системообразующим фактором, характеризующим эффективность системы, является результат деятельности системы (полезный приспособительный эффект, так как функция психики — регуляция взаимодействия субъекта с миром для обеспечения жизнедеятельности первого). Внутренним системообразующим фактором как источником активности (функционирования) системы психической деятельности является потребность, формирующая мотивацию и определяющая форму взаимодействия с факторами внешней среды. Эти положения теории П.К. Анохина применимы и для системного анализа эволюции психики. Центральной идеей эволюционно-системного подхода является представление о развитии системы и переходе ее на новый уровень существования, в результате чего она изменяется, повышая свои системные качества (степень интегрированности, организованности, разнообразие типов внутрисистемных связей, повышение своих информационных, энергетических и экологических возможностей). Это позволяет данной системе расширять и усложнять межсистемные связи, за счет чего она изменяет свое положение во взаимодействии с другими системами, становясь системой высшего порядка. Психика, являясь системой, развивающейся в эволюции и онтогенезе, в процессе своего генезиса проходит ряд этапов (стадий развития), каждый из которых характеризуется преобразованием межсистемных связей, ведущих к изменению внутрисистемных связей, и переходом в результате этого на новый уровень системной организации (новый уровень развития психики). Поскольку предметом зоопсихологии и сравнительной психологии является именно содержание психики на разных уровнях ее развития и закономерности и механизмы преобразования психического отражения, обеспечивающие переход на следующий эволюционный уровень, то эволюционно-системный подход оказывается основным методологическим подходом для данной отрасли психологии.

Исходя из основных положений эволюционно-системного подхода, необходимо принять такое определение психики, которое позволило бы рассматривать ее как систему и изучать преобразование этой системы как преобразование ее элементов и внутрисистемных связей, выводящих всю систему (психику) на новый уровень развития, но именно как данной системы, т.е. на новый уровень развития самой психики. Для того чтобы понять развитие любой системы, необходимо объяснить ее положение среди других систем с момента возникновения в качестве данной системы (проблема возникновения психики) и изменения дальнейших межсистемных взаимосвязей (что гипотетически предполагает постановку вопроса о том, что последует за существованием высшей формы психики — человеческой). Определение психики, удовлетворяющее этим требованиям, принято в отечественной психологии и основывается на диалектическом материализме (материализм и диалектические законы явились важнейшими источниками формирования системного подхода в целом и эволюционно-системного в психологии в частности).
ВОПРОСЫ ДЛЯ КОНТРОЛЯ:

  1. В чем заключается появление психики?
  2. Назовите основные проблемы выявляющиеся при изучении возникновения человеческого сознания из генетически более ранних форм психики.
  3. Какие основные точки зрения на возникновение психики существуют в психологии?
  4. Что такое настии?
  5. Какие основные положения эволюционно-системного подхода необходимы для понимания эволюции психики?

Источник: http://psihdocs.ru/topchij-m-v—zoopsihologiya-i-sravnitelenaya-psihologiya.html?page=2

Психика человека

Определение психики, её основные свойства и особенности развития. Активное отражение действительности как важнейшее свойство высокоорганизованного мозга. Основные психические процессы и их характеристика. Круги влияния природы на психику человека.

РубрикаПсихология
ПредметОбщая психология
Видреферат
Языкрусский
Прислал(а)Алик
Дата добавления18.01.2013
Размер файла27,5 K
  • посмотреть текст работы
  • скачать работу можно здесь

значение психики

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Подобные документы

Психика как субъективное отражение объективной действительности в идеальных образах, регулирование взаимодействия человека с внешней средой. Психические свойства и процессы (познавательные, эмоционально-мотивационные, личностные характеристики).

реферат [27,0 K], добавлен 22.06.2009

Понятие термина и основная структура психики человека. Главные психические процессы человека и их сущность. Психические состояния, возникаемые при различных стрессовых ситуациях и их воздействие на деятельность людей. Психические свойства человека.

контрольная работа [35,2 K], добавлен 27.11.2008

Психика человека как сложная система, состоящая из отдельных иерархически организованных подсистем. Психические процессы, свойства, состояния. Строение головного мозга. Взаимодействие психики и особенностей головного мозга. Строение нервной системы.

реферат [17,1 K], добавлен 28.11.2015

Характеристика психических явлений: психические процессы, психические состояния, психические свойства. Основы теории эволюции Ч. Дарвина. Нейрофизиологические основы психики человека, соотношение психического и физиологического в науке психофизиологии.

контрольная работа [30,1 K], добавлен 09.04.2009

Психика как функция головного мозга: проблема соотношения психики и мозга; основные положения системной динамической локализации высших психических функций (ВПФ); структурно-функциональные принципы работы мозга. Характеристика сознания человека.

контрольная работа [25,7 K], добавлен 06.12.2007

Функции и структура психики, этапы ее развития. Особенности психического отражения. Психика и специфика строения мозга. Сознание — высшая ступень развития психики. Психические состояния человека. Краткая характеристика методов исследования в психологии.

лекция [278,0 K], добавлен 12.02.2011

Характеристика различных философских подходов к пониманию и толкованию природы и проявлению психики. Психика человека, ее свойства и принципиальные отличия. Стадии и уровни развития психики и поведения животных. Формирование психики в филогенезе.

реферат [36,2 K], добавлен 23.07.2015

Основные функции психики человека: отражательная, регулирующая, побуждающая, смыслообразующая, контролирующая и ориентирующая. Развитие психики в филогенезе и онтогенезе. Мир психических явлений человека: процессы, свойства, состояния и образования.

презентация [337,3 K], добавлен 10.11.2015

Понятие, структура психики человека. Когнитивные, эмоциональные и волевые особенности человеческой деятельности. Мышление, воображение, представление, память, ощущение и восприятие. Ментальные состояния рефлекторной природы. Психические процессы сознания.

курсовая работа [27,5 K], добавлен 26.11.2014

Характеристика основных механизмов деятельности центральной нервной системы как физиологической основы психики. Рассмотрение особенностей функционирования левого и правого полушарий головного мозга. Определение влияния стресса на здоровье психики.

реферат [26,3 K], добавлен 04.08.2010

Источник: http://revolution.allbest.ru/psychology/00236726.html

презентация Проблема возникновения психики с позиций эволюционно-системного подхода

Основные положения эволюционно-системного подхода. Изучение закономерностей и механизмов развития системы. Определение психики как формы отражения. Когнитивный и аффективный аспекты психического, их связь с содержанием и формой психического отражения.

Нажав на кнопку «Скачать архив», вы скачаете нужный вам файл совершенно бесплатно.
Перед скачиванием данного файла вспомните о тех хороших рефератах, контрольных, курсовых, дипломных работах, статьях и других документах, которые лежат невостребованными в вашем компьютере. Это ваш труд, он должен участвовать в развитии общества и приносить пользу людям. Найдите эти работы и отправьте в базу знаний.
Мы и все студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будем вам очень благодарны.

Чтобы скачать архив с документом, в поле, расположенное ниже, впишите пятизначное число и нажмите кнопку «Скачать архив»

РубрикаПсихология
Видпрезентация
Языкрусский
Дата добавления27.12.2014
Размер файла459,6 K
  • посмотреть текст работы
  • полная информация о работе

значение психики

Подобные документы

Структура психики по З. Фрейду, ее топографическая модель. Отражение и регулирование как основные функции человеческой психики. Формы психического отражения: сенсорная, перцептивная и интеллектуальная. Особенности психики человека, феномены восприятия.

реферат [1,6 M], добавлен 18.02.2012

Истоки психики живых существ и становление низших форм поведения и психики. Гипотезы развития уровней психического отражения животных и человека. Индивидуальное поведение простейших. Концепция сущности и происхождения психического Пьера Тейяра де Шардена.

контрольная работа [40,2 K], добавлен 25.05.2009

Определение понятия системного подхода. Особенности системного подхода в психологии, история его становления, границы применения и разновидности. Рассмотрение психики как подсистемы «человек-среда». Описание упражнения на развитие системного восприятия.

реферат [25,5 K], добавлен 22.01.2016

Совокупность элементов любой природы, между которыми существуют определенные отношения. В. Ганзен об основных аспектах системного описания психики. Разновидности и специфика системного подхода в психологии. Структура и функции психики, сознание человека.

контрольная работа [30,5 K], добавлен 21.11.2016

Функции и структура психики, этапы ее развития. Особенности психического отражения. Психика и специфика строения мозга. Сознание — высшая ступень развития психики. Психические состояния человека. Краткая характеристика методов исследования в психологии.

лекция [278,0 K], добавлен 12.02.2011

Реализация системного подхода в психологических учениях. Соотношение личностного и деятельностного подходов в психологии. Сравнение психики животных и человека. Взаимосвязь обучения и развития психики. Планирование эксперимента и контроль переменных.

шпаргалка [196,8 K], добавлен 25.01.2009

Психика как функция мозга, заключающаяся в отражении объективной действительности в идеальных образах; понятие психического образа. Психическое отражение мира человеком, развитие психики. Формы психического отражения и регуляции поведения, инстинкты.

реферат [28,7 K], добавлен 13.05.2010

Зарождение психики. Проблема первоначального порождения психики и ее развития в филогенезе. Критерий психического. Субъективный образ объективной реальности. Эволюция психики животных. Деятельность на ранних этапах эволюции. Развитие сознания.

реферат [17,6 K], добавлен 17.09.2008

Проблема выделения критериев психического. Гипотеза Леонтьева-Фабри о возникновении и стадиях развития психики в филогенезе. Развитие форм поведения в филогенезе: инстинктивное и индивидуально-изменчивое поведение, навык и интеллектуальное поведение.

курсовая работа [51,7 K], добавлен 10.07.2015

Психология как наука, изучающая факты, закономерности и механизмы психики. Предмет, задачи и структура современной психологии, этапы ее развития. Важнейшие особенности психического отражения действительности. Сознание как высшая форма психики человека.

Источник: http://knowledge.allbest.ru/psychology/d-3c0b65625b2ad79b5c43a89421216d37.html

3.2. Психика как форма отражения действительности

Определение и функции

Можно выделить несколько подходов к определению понятия психика. Наиболее значительными из них являются три, в соответствии с которыми психика (от греч.рвусЫков — душа, душевный) — это:

? возникшее на определенной ступени биологической эволюции свойство живой высокоорганизованной материи, заключающееся в способности отражать своими состояниями окружающий объективный мир в его связях и отношениях с целью регуляции поведения и деятельности;

Единство психики как системы выражается в общей ее функции: являясь субъективным отражением объективной действительности, она выполняет функцию регуляции поведения.

Борис Федорович Ломов (1927-1989), советский психолог

  • ? сущность, где внеполож- ность и многообразие природы собирается к своему единству, это виртуальное сжатие природы, это отражение объективного мира в его связях и отношениях, «субъективный образ объективного мира»;
  • ? системное качество мозга, реализуемое через многоуровневые функциональные системы мозга, которые формируются у человека за счет овладения им опытом человечества через собственную активную деятельность в целях обеспечения его выживания.

Таким образом, психика человека выполняет функции отражения окружающего мира и регуляции его поведения и деятельности в целях обеспечения выживания.

Тесная взаимосвязь этих функций обеспечивает целостность психики, единство всех психических проявлений и интеграцию всей внутренней психической жизни. Эти же функции обеспечивают и непрерывное взаимодействие, взаимосвязь, интеграцию человека с окружающей средой.

Отечественный психолог Владимир Ганзен (1927-1997) отмечал, что следует различать активное и реактивное отражение, активное и реактивное регулирование. С его точки зрения функциональная структура психики человека (прежде всего ее

значение психики

Рис. 3.1. Функциональная структура психики человека

сознательный уровень) в общенаучных категориях должна выглядеть так, как указано рисунке 3.1.

Итак, мы выяснили, что психика является формой регуляции поведения и деятельности за счет отражения действительности. Что же такое психическое отражение?

Источник: http://ozlib.com/871242/psihologiya/psihika_forma_otrazheniya_deystvitelnosti

Читайте также:

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

2017-2023 © Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов статьи

Контакты