Понятия «Сопротивления» и «переноса» в психоанализе — перенос в психоанализе

4. Интерпретация сопротивления:

Понятия «Сопротивления» и «переноса» в психоанализе

Постепенно у З. Фрейда сложилось представление, что в каждом пациенте существует некая сила, сопротивляющаяся лечению, сохраняющая потаенные мысли. Цель одна — защита. Задача психотерапевта, как считал Фрейд, как раз и заключается в том, чтобы преодолеть сопротивление. Со временем сопротивление было отнесено к тем силам, которые вызывают репрессию, и стало краеугольным камнем психоаналитической теории.

Вторым по значимости «препятствием» на пути к бессознательному, по мнению Фрейда, является эффект переноса. В этой связи Фрейд подчеркивал, что «перенос, которому, кажется, предписано быть самой большой помехой психоанализу, становится его наиболее могучим союзником, если каждый раз его присутствие может быть определено и объяснено пациенту».

Эффективность метода свободных ассоциаций в значительной степени зависит от особых отношений, устанавливающихся обычно между пациентом и врачом. В основе этих отношений лежит феномен перенесения (трансфер). Механизм этого феномена заключается в том, что пациент подсознательно идентифицирует врача с объектами своих догенитальных сексуальных влечений. Другими словами, больной «переносит» на врача свойства отца и матери со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами.

«Перенос состоит в переживании эмоций, побуждений, отношений, фантазий и защит по отношению к некоторой личности в настоящем, не адекватных по отношению к ней, так как они являются повторением, перемещением реакций, образовавшихся по отношению к значимым лицам в раннем возрасте. Восприимчивость пациента к реакциям переноса исходит от его состояния инстинктивной неудовлетворенности и проистекающей из этого необходимости поиска возможных разрядок» (Freud, 1912).

Различают позитивный и негативный перенос. Позитивный перенос проявляется чувством симпатии, уважения, любви к аналитику, негативный — в форме антипатии, гнева, ненависти, презрения и т. п.

Фрейд использовал также термин невроз переноса — «совокупность реакций переноса, в которой анализ и аналитик становятся центром эмоциональной жизни пациента, и невротический конфликт пациента вновь оживает в аналитической ситуации» (Freud, 1905).

Невроз переноса, с одной стороны, является признаком успеха аналитической терапии, а с другой — может быть причиной ее неудачи. Невроз переноса служит как бы переходом от болезни к выздоровлению. Психоаналитическая техника направлена на то, чтобы обеспечить максимальное развитие невроза переноса, а затем использовать его в лечебных целях. Здесь применяются такие технические приемы психоанализа, как относительная анонимность аналитика, его ненавязчивость, «правило абстиненции» и «аналитик-зеркало».

Невроз переноса может быть купирован только аналитическим путем, другие методы лечения могут лишь изменить его форму.

Психоанализ утверждает, что причиной невроза является невротический конфликт между»Ид»и Эго.

Невротический конфликт — это бессознательный конфликт между побуждением — Ид, стремящимся к разрядке, и защитой — Эго, препятствующей разрядке или не допускающей его к сознанию. Конфликт ведет к усилению инстинктивных побуждений, в результате чего Эго может оказаться подавленным. В таком случае возможны непроизвольные «разрядки», которые и проявляются как симптомы невроза.

Внешние психотравмирующие факторы также играют немаловажную роль в формировании неврозов; но они, по мнению психоаналитиков, на определенном этапе сводятся к внутреннему невротическому конфликту между»Ид»и Эго.

Супер-Эго в невротическом конфликте может выступить на стороне Эго или на стороне Ид. Именно супер-Эго заставляет Эго чувствовать себя виновным даже за символическую и искаженную инстинктивную активность.

Патогенное воздействие невротического конфликта заключается в основном в необходимости Эго постоянно тратить энергию на то, чтобы не допустить неприемлемые инстинктивные побуждения к сознанию и моторике. Это приводит в конечном итоге к истощению Эго. В результате инстинктивные побуждения «прорываются» в сознание и поведение в форме невротических симптомов.

Следует отметить, что Эго в борьбе с запретными и опасными побуждениями»Ид»постоянно прибегает к различным защитным механизмам. Но различного рода «защиты» могут быть эффективны только в том случае, если обеспечена периодическая разрядка инстинктивных напряжений.

Пациента просят, сообразуясь с его способностями, постараться вызывать в памяти какие-то мысли и без всякой логики и порядка высказывать их врачу. Пациенту объясняют, что он должен говорить даже такие вещи, которые кажутся ему тривиальными, постыдными, неожиданными и т. п. Такой процесс свободной ассоциации облегчает выявление дериватов бессознательного. Задача терапевта состоит в том, чтобы проанализировать эти дериваты и довести их истинный смысл до пациента.

Несмотря на то что больной неврозом начинает лечение сознательно, с желанием излечиться, существуют силы, которые «защищают» невроз, препятствуют лечению, — силы сопротивления. Истоки сопротивления заложены в защитных силах Эго, которые формируют невротический конфликт. В процессе лечения у пациента «работают» те же защитные механизмы, что и в повседневной жизни. Поскольку сопротивление есть не что иное, как проявление защитных и искаженных функций Эго, именно оно должно быть проанализировано в первую очередь. Без преувеличения можно сказать, что анализ сопротивления является краеугольным камнем психоаналитической техники.

Психоаналитики считают, что больной неврозом бессознательно ищет объекты, на которые он мог бы перенести свои либидозные и агрессивные побуждения. Перенос, в понимании психоаналитиков, — это освобождение от прошлого, точнее, ошибочное понимание настоящего посредством прошлого. Грамотный анализ реакций переноса помогает пациенту правильно понять прошлое и настоящее, принять точку зрения терапевта и понять истоки своих невротических реакций.

Анализ сопротивления. Сопротивление,в понимании психоаналитиков, это – внутренние силы пациента, находящиеся в оппозиции к психоаналитической работе и защищающие невроз от терапевтического воздействия. По форме сопротивление представляет собой повторение тех же защитных реакций, которые пациент использовал в своей повседневной жизни. Сопротивление действует через Эго пациента, и, хотя некоторые аспекты сопротивления могут быть осознаны, значительная их часть остается бессознательной.

Задача психоаналитика состоит в том, чтобы раскрыть, как пациент сопротивляется, чему и почему. Непосредственной причиной сопротивления являются несознательное избегание таких болезненных явлений, как тревога, вина, стыд и т. п. За этими универсальными реакциями в ответ на вторжение во внутренний мир пациента обычно стоят инстинктивные побуждения, которые и вызывают болезненный эффект.

Различают Эго-синтоничные сопротивления и сопротивления, чуждые Эго. В первом случае пациент обычно отрицает сам факт существования сопротивления и сопротивляется его анализу; во втором пациент чувствует, что сопротивление чуждо ему, и готов работать над ним аналитически.

Одним из важных этапов психоанализа является перевод сопротивления из Эго-синтонного в сопротивление, чуждое Эго. Как только это достигается, пациент формирует рабочий альянс с аналитиком и у него появляется готовность работать над своим сопротивлением.

Проявлением сопротивления может быть молчание пациента, его поза, аффекты (злоба, упрямство, стыд и т. п.), избегание тем, пропуски сеансов, утверждение, что у него «нет сновидений» или «есть темы, о которых не хочется говорить».

Сопротивление может быть сознательным, предсознательным и бессознательным.

Технические процедуры анализа: конфронтация, прояснение, интерпретация и тщательная проработка.

Интерпретировать — означает делать подсознательные и предсознательные психические события сознательными. Это означает, что разумное и сознательное Эго осознает то, что было забыто.

Для интерпретации терапевт использует как информацию, полученную от пациента, так и свой интеллект, свои эмпатию, интуицию, свой теоретический багаж.

Интерпретируя материал пациента, аналитик ставит себе следующие основные цели:

Ø перевести продукции пациента в их бессознательное содержание, то есть установить связь мыслей, фантазий, чувств, поведения пациента с их бессознательными «предками»;

Ø бессознательные элементы должны быть преобразованы в понимание, в истинное их значение;

Ø по мере достижения инсайтов они должны сообщаться пациенту.

Техника анализа сопротивления складывается из следующих основных процедур:

1. Процесс осознавания сопротивления.

2. Демонстрация факта сопротивления пациенту:

Ø позволить сопротивлению стать демонстративным;

Ø способствовать усилению сопротивления.

3. Прояснение мотивов и форм сопротивления:

Ø выяснить, какой специфический болезненный аффект заставляет пациента сопротивляться;

Ø какое специфическое инстинктивное побуждение является причиной болезненного аффекта в момент анализа;

Ø какую конкретную форму и метод использует пациент для выражения своего сопротивления.

4. Интерпретация сопротивления:

Ø выяснить, какие фантазии или воспоминания являются причиной аффектов и побуждений, которые стоят за сопротивлением;

Ø объяснить истоки и бессознательные объекты выявленных аффектов, побуждений или событий.

5. Интерпретация формы сопротивления:

Ø объяснить данную и сходные формы деятельности во время анализа и вне анализа;

Ø проследить историю и бессознательные цели этой деятельности в настоящем и прошлом пациента.

Опытный аналитик знает, что во время одного сеанса может быть проделана лишь небольшая часть анализа. Большая часть сеансов заканчивается всего лишь неясным осознанием того, что «работает» какое-то сопротивление, и все, что может сделать аналитик в таких случаях, — указать пациенту на то, что он что-то скрывает или избегает какой-то темы. Когда это возможно, аналитик пытается исследовать эти явления. При этом усердие самого аналитика должно играть вторичную роль в исследовании и раскрытии бессознательных явлений. Важно не спешить с интерпретацией, так как это может или травмировать пациента, или привести к интеллектуальному соперничеству пациента и аналитика. В любом случае это усилит сопротивление. Нужно дать возможность пациенту прочувствовать свое сопротивление, а уж потом перейти к его интерпретации.

Пациенту необходимо объяснить, что сопротивление является его собственной деятельностью, что это акция, которую он осуществляет бессознательно, предсознательно или сознательно, что сопротивление не является (иной или слабостью пациента и что анализ сопротивления — важная часть психоаналитического лечения. Только тогда, когда пациент сам определит, что он сопротивляется, ответит на вопрос, почему и чему он сопротивляется, возможно сотрудничество с ним, только тогда создается необходимый для качественного анализа рабочий альянс.

Основное правило техники интерпретации заключается в следующем: анализ должен вестись от сопротивления к содержанию, от сознательного к бессознательному, от «поверхности» к глубинному пониманию.

Анализ переноса. Перенос — это особый тип отношений между пациентом и аналитиком, в основе которых лежат чувства не к аналитику, а к какой-то личности из прошлого. «Перенос, — писал Фрейд, — есть повторение, новое «издание» старых, объективных отношений» (Freud, 1905). Перенос — явление в основном бессознательное. Он может состоять из любых компонентов: чувства, побуждения, страха, фантазии, отношения и т. п.

Реакции переноса наблюдаются у всех людей в повседневной жизни; аналитическая ситуация лишь способствует развитию этих реакций и использует их с лечебной целью.

Наиболее типичными характеристиками реакций переноса являются: неуместность, амбивалентность, непостоянноство, интенсивность и стойкость.

Неуместность реакции в конкретной ситуации является признаком того, что личность, которая вызывает эту реакцию (в данном случае аналитик), не является истинным объектом, а сама реакция относится к какому-то значимому для пациента объекту из его прошлого.

Очень часто пациент влюбляется в аналитика. Аналитику в таком случае нужно исследовать возможные механизмы этой типичной реакции переноса: Не влюбился ли пациент, чтобы угодить вам? Не влюбился ли он в кого-то, кто похож на вас? Не является ли его влюбленность признаком зрелости? Не является ли эта реакция способом выхода из трудной жизненной ситуации?

Все реакции переноса характеризуются амбивалентностью — сосуществованием противоположных чувств. Обычно уживаются вместе и любовь к аналитику, и ненависть к нему, и сексуальное влечение, и отвращение.

Реакции переноса обычно неустойчивы и непостоянны. Гловер (1955) говорил о «плывущих» реакциях переноса, но иногда они, наоборот, бывают стойкими и длятся по несколько лет.

З. Фрейд в своей работе «Об истерии» подчеркивал, что если аналитик встречается с реакцией переноса, то ему необходимо, во-первых, осознать этот феномен, во-вторых, продемонстрировать его пациенту и, в-третьих, попытаться проследить его происхождение.

Реакция переноса представляет собой отношения, затрагивающие троих: субъекта, объекта из прошлого и объекта из настоящего. В психоаналитической ситуации это пациент, какая-то значимая личность из прошлого и аналитик.

По мнению Фрейда, перенос и сопротивление родственны друг другу (отсюда термин сопротивление переноса). Явления переноса по сути являются сопротивлением воспоминанию. Анализ сопротивления является повседневной работой в аналитической практике; при этом на анализ сопротивления переноса тратится больше времени, чем на какой-либо иной аспект работы.

Фрейд ввел и использовал термин невроз переноса в двояком понимании. С одной стороны — для обозначения группы неврозов, характеризующихся способностью пациента формировать и поддерживать относительно последовательную и приемлемую, с точки зрения Эго, группу переносов. С другой стороны — для описания самих реакций переноса, подвергшихся анализу.

Невроз переноса вбирает в себя все черты болезни пациента, но это искусственная болезнь, которая хорошо поддается психоаналитическому вмешательству. В неврозе переноса пациент повторяет свои прошлые невротические симптомы, а аналитик получает возможность активно влиять на них.

Классическая психоаналитическая позиция по отношению к неврозу переноса состоит в том, чтобы способствовать его максимальному развитию. Переживание регрессированного прошлого вместе с аналитиком является наиболее эффективной возможностью для преодоления невротических защит и сопротивлений.

Фрейд подразделял перенос на позитивный и негативный.

При позитивном переносе пациент испытывает к аналитику такие чувства, как любовь, нежность, доверие, симпатия, интерес, увлечение, восхищение, почтение и т. п. Наиболее часто встречается любовь, особенно если аналитик и пациент разного пола.

Так, пациентка, влюбленная в своего аналитика, создает разнообразные проблемы, препятствующие психоанализу. Во-первых, главной ее целью становится удовлетворение своих желаний, и она противится аналитической работе над этими эмоциями. Во-вторых, горячая любовь женщины-пациентки может вызвать чувство контрпереноса у аналитика-мужчины. Фрейд дал безошибочный, ясный совет по поводу такой ситуации: «Здесь не может быть компромисса. Аналитик не может допустить даже самого невинного, частичного эротического удовлетворения. Любое такое удовлетворение делает любовь пациентки относительно неанализируемой. Это отнюдь не означает, что аналитик должен вести себя бесчувственно и бессердечно. Аналитик может быть тактичным и чутким по отношению к пациентке и ее состоянию, и при этом продолжать заниматься своей задачей — анализированние» (Freud, 1915).

Негативный перенос может проявляться в ненависти, гневе, враждебности, недоверии, антипатии, негодовании, горечи, неприязни, презрении, раздражении и т. д. Негативный перенос вызывает более сильное сопротивление, чем позитивный. Однако, когда рабочий альянс установлен, проявление негативного переноса может дать более благодатный клинический материал для анализа, чем проявление позитивного.

Форма переноса во многом зависит от поведения аналитика. Например, аналитики, которые ведут себя по отношению к пациентам с постоянной теплотой и чуткостью, будут обнаруживать, что их пациенты имеют тенденцию реагировать длительным позитивным переносом. В то же время эти пациенты будут испытывать затруднения при развитии негативного, враждебного переноса. Такие пациенты могут быстро формировать рабочий альянс, но он будет узок и ограничен и помешает переносу расширяться за пределы ранней позитивной формы. С другой стороны, аналитики, которые имеют тенденцию быть отчужденными и жесткими, будут часто убеждаться в том, что их пациенты быстро и устойчиво формируют одни лишь негативные реакции переноса.

Естественно, отношения между пациентом и аналитиком никогда не могут быть равноправными. От пациента требуется, чтобы он искренне выражал свои сокровенные эмоции, импульсы, фантазии, а аналитик должен оставаться относительно анонимной фигурой. Другими словами, аналитическая процедура является болезненным, унижающим и односторонним переживанием для пациента. И если мы хотим, чтобы пациент сотрудничал с нами, мы должны объяснить ему технику анализа, свой «инструментарий».

Аналитику необходимо чувствовать определенную близость к пациенту, чтобы быть способным к эмпатии; вместе с тем он должен уметь отстраниться для детального понимания материала пациента. Это одно из наиболее трудных требований психоаналитической техники — альтернатива между временной и частичной идентификацией эмпатии и возвращением на позицию беспристрастного наблюдателя. Для аналитика не должно существовать такой области жизни пациента, куда бы он не мог быть допущен, но эта интимность не должна приводить к фамильярности.

Мы уже говорили, что перенос и сопротивление сопряжены друг с другом. Некоторые реакции переноса вызывают сопротивление, другие проявляются как сопротивление, третьи служат сопротивлением против иных форм переноса.

Техника анализа переноса та же, что и анализа сопротивления. Иногда молчания аналитика бывает достаточно, чтобы реакция переноса стала демонстративной, наглядной. В другом случае осознать перенос пациенту помогает конфронтация. Если и молчание, и конфронтация неэффективны, можно попытаться идентифицировать реакцию переноса, задавая вопросы на ту тему, которой пациент сознательно (или бессознательно) старается избежать. Цель всех этих технических приемов — демонстрация пациенту наличия у него реакции переноса. Далее аналитик будет позволять развиваться реакции переноса до тех пор, пока она не достигнет оптимального уровня интенсивности. Важно уловить момент, когда перенос является для пациента максимальным импульсом, но не травмой. Не следует спешить с интерпретацией; важно, чтобы конфронтация оказала воздействие и реакция переноса была убедительна для пациента. Преждевременная интерпретация почти всегда ведет к увеличению сопротивления и чревата опасностью превратить аналитическую работу в интеллектуальную игру.

Первым этапом анализа переноса является идентификация (отождествление). Существуют различные виды идентификации: частичные и общие, временные и постоянные, Эго-синтоничные и Эго-дистоничные.

Идентификация на первых порах может стимулироваться искусственно. Когда аналитик анализирует материал, он просит пациента временно отказаться от своего переживающего, свободно ассоциирующего Эго и понаблюдать вместе с ним за тем, что он (пациент) сейчас переживает. Другими словами, аналитик просит пациента временно и частично идентифицироваться с ним. Сначала пациент поступает так только тогда, когда аналитик просит его об этом, но позже такое состояние становится автоматическим, предсознательным. В таком случае пациент сам осознает, что он чему-то сопротивляется и спрашивает себя: «Чему и почему?» Это и есть показатель частичной и временной идентификации с аналитиком, которая способствует рабочему альянсу. Когда это происходит, то говорят: «Пациент в анализе».

Часто идентификация остается и после анализа. При позитивном переносе пациенты нередко перенимают манеры, характерные черты и привычки аналитика.

Следующим этапом анализа реакции переноса является ее прояснение. Это поиски бессознательных источников переноса. Здесь важны аффективные реакции, повторения, фантазии, сновидения, символизмы в ассоциациях пациента и т.п.

Решающим этапом психоаналитической техники является интерпретация. В понимании аналитиков, интерпретировать — значит неосознанный психический феномен делать осознанным. Процесс этот длительный и не ограничивается одним-двумя сеансами. При помощи демонстрации и прояснения аналитик пытается дать возможность Эго пациента осознать психологическую ситуацию, которая подсознательна и неприемлема. «Интерпретация — это гипотеза, которая требует ответов пациента для верификации» (Naelder, 1960). Прояснение ведет к интерпретации, а интерпретация в свою очередь ведет к дальнейшим прояснениям.

В поисках неосознанных источников переноса существует многотехнических приемов. Наиболее распространенными являются три:

Ø отслеживание сцепленных аффектов и импульсов;

Ø отслеживание объектов (фигур), предшествующих переносу;

Ø исследование фантазий переноса.

Наиболее эффективен прием отслеживания сцепленных аффектов и побуждений. При этом мы обычно задаем пациенту вопрос: «Когда и всвязи с чем было у Вас это чувство или побуждение?» А затем, выслушивая ответы, постепенно пытаемся нащупать истинный первоисточник этих аффектов и побуждений. На втором приеме мы задаем вопрос: «По отношению к кому Вы испытывали такое чувство в прошлом?» И опять начинается кропотливый поиск первоисточника.

Клинический опыт показывает, что никакая интерпретация, пусть даже абсолютно правильная, не дает должного и стойкого эффекта без многократной ее проработки. Для того чтобы прийти к полному пониманию и устойчивым изменениям в поведении пациента, требуется тщательная проработка индивидуальных интерпретаций. Этот процесс представляет собой повторение и разработку инсайтов, полученных в результате интерпретации.

Типичные ошибки в технике анализа переноса:

Ø нераспознавание реакции переноса (сексуальное влечение, влюбленность, маскируемая раздражительностью, враждебностью);

Ø не осознанные аналитиком реакции контрпереноса;

Ø неправильная интерпретация материала;

Ø недостаточная проработка интерпретаций;

Ø незнание традиций, основ культуры пациента, несовпадение культур пациента и аналитика.

Надсознательные процессы

Обратимся к третьему классу неосознаваемых процессов, которые Ю.Б. Гиппенрейтер обозначила как «надсознательные процессы». Это процессы образования некоего интегрального продукта большой сознательной работы, который затем «вторгается» в сознание человека.

По признанию Ф. Ницше, «самое главное в любом изобретении создано за счет случайности, неожиданности, но большинство людей не сталкивается с такой ситуацией. То, что называют случайностью, на самом деле является озарением, и с ним встречается каждый, кто готов к этой встрече».

Для того чтобы сдвинуться с мертвой точки при решении сложной задачи, необходимо сознательными усилиями, многократно повторяя рассуждения и вычисления, довести себя до состояния, когда все аргументы «за» и «против» известны наизусть, а все расчеты проделываются без бумаги, в уме. Только после такой подготовки можно надеяться на успешную работу надсознательных процессов.

По утверждению французского математика Ж. Адамара, у многих ученых решение проблемы часто приходит вместе с утренним пробуждением. Однако этому предшествует упорная работа сознания.

Таким образом, к надсознательным процессам относятся процессы творческого мышления, процессы переживания больших жизненных событий, личностные кризисы. Подобные процессы отличаются от сознательных по двум важным параметрам:

1. Субъект не знает конечного результата, к которому приведет надсознательный процесс. Сознательные процессы, в свою очередь, предполагают цель действия, то есть осознание итога деятельности человека.

2. Неизвестен момент, когда надсознательный процесс завершится: часто это происходит внезапно, неожиданно для субъекта. Сознательные же действия, напротив, предполагают контроль за достижением цели, и, следовательно, приблизительную оценку момента ее реализации.

Подводя итоги рассматриваемой темы, обратимся к схеме соотношения сознания и неосознаваемых процессов различных классов, предложенной Ю.Б. Гиппенрейтер (рис. 1).

Изобразим человеческое сознание в виде острова, погруженного в море неосознаваемых процессов. Внизу следует поместить неосознаваемые механизмы сознательных действий (I). Их можно назвать «чернорабочими» сознания или техническими исполнителями. Наравне с процессами сознания можно поместить неосознаваемые побудители сознательных действий (II). Они по рангу соответствуют сознаваемым побудителям, однако, обладают иными характеристиками: они вытеснены из сознания, имеют эмоциональный заряд и время от времени прорываются в сознание в особой символической форме.

В верхней части рисунка – «надсознание» (III). Они разворачиваются в форме длительной и напряженной работы сознания и проявляются как своеобразный интегральный итог, который, в свою очередь, возвращается в сознание в виде новой творческой идеи, нового чувства, отношения или жизненной установки. Это качественно меняет дальнейшее течение сознания.

Хотя проблема неосознаваемого в психической жизни человека ставилась еще в древнегреческой философии («даймон» Сократа), именно психоанализу принадлежит заслуга ее тщательной теоретической разработки и использования в психотерапевтической практике. Психоанализом введены такие базисные понятия современной психологии, как «структура личности», «психологическая защита», «психическая травма» и др., прочно вошедшие в глоссарий даже соперничающих с ним психолого-философских направлений.

В наше «смутное время» представляется совершенно необходимым изучение глубинно-психологических основ человеческой агрессивности, «деструктивного поведения», механизмов массовой внушаемости, без чего невозможны анализ и социальное регулирование явлений общественной жизни.

В психотерапевтическом аспекте классики психоанализа дают примеры пристального разбора тончайших движений человеческой души, бережного подхода к явлениям психической жизни взрослого и ребенка, изучения личности во всем ее многообразии и неповторимости.

Источник: http://lektsia.com/5x2bd9.html

Глава 12. Перенос и контрперенос

Глава 12. Перенос и контрперенос

Позитивный и негативный перенос

Нередко между аналитиком и пациентом очень быстро устанавливаются хорошие, доверительные отношения. Пациент с нетерпением ждет встреч с аналитиком, выполняет все его предписания, определенные спецификой аналитического лечения, с охотой помогает ему в выявлении причин возникновения невротических симптомов. Аналитик не может в душе не порадоваться примерному пациенту и предвкушает тот триумф, который ожидает обоих в случае выздоровления больного. Но однажды его может застать врасплох резкая перемена в настроении пациента, которая сопровождается вспышкой эмоциональных чувств, проявлением непонятной отчужденности и даже агрессии, которые как бы перечеркивают всю предшествующую работу по установлению доверительных отношений между ними.

В клиническом случае с Анной О. Брейер столкнулся с непонятным и испугавшим его явлением, когда асексуальная, как ему казалось, пациентка в состоянии невменяемости изображала роды и во всеуслышание заявляла, что ждет ребенка от своего лечащего врача. Шокированный подобным поведением интеллигентной молодой девушки, Брейер сделал все для того, чтобы успокоить пациентку, с которой он общался на протяжении двух лет. Но с этого момента он перестал быть ее лечащим врачом и постарался забыть о неприятном для него инциденте.

В более простой, но не менее щепетильной ситуации оказался и Фрейд. Когда однажды его пациентка, вышедшая из гипнотического состояния, бросилась ему на шею, он был шокирован не меньше, чем Брейер. Но в отличие от Брейера основатель психоанализа серьезно задумался над тем необычным явлением, с которым ему пришлось столкнуться во время терапии. Он не считал себя настолько неотразимым мужчиной, чтобы ни с того ни с сего зрелая женщина бросалась ему на шею.

В необычном для терапии эпизоде Фрейд усмотрел психическое явление, связанное с перенесением на него как на врача интенсивных нежных чувств пациентки. Это было открытием того явления переноса (трансфера), которое с необходимостью возникает в процессе аналитической работы. Когда Фрейд рассказал об этом Брейеру, тот принял к сведению сообщение о переносе, что облегчило его душу, но не подтолкнуло к изучению этого явления. Основатель же психоанализа сделал для себя вывод, что в процессе аналитической работы ситуация лечения не предопределяет переноса, хотя и способствует ему; следовательно, готовность к переносу чувств на врача обусловлена иным источником, уходящим своими корнями в прошлое пациента.

В процессе аналитической работы могут возникать две формы переноса – позитивная и негативная.

Позитивный перенос связан с проявлением нежных чувств к аналитику.

Негативный перенос свидетельствует о проявлении к нему со стороны пациента враждебных чувств.

Позитивный перенос способен принимать различные формы. Он может выступать в виде бурной или умеренной любви с ярко выраженной или скрытой сексуальной подоплекой. Если аналитик – мужчина, а пациент – женщина, то перенос нежных чувств на аналитика чаще всего оказывается эротически окрашенным. Незакомплексованная в сексуальном отношении женщина может не только с обожанием смотреть на своего аналитика, но и открыто требовать проявления ответных чувств. Она может видеть эротические сны с участием аналитика и с наслаждением рассказывать о них, тем самым как бы поощряя его на соответствующие действия. Своей одеждой и своим поведением она может настойчиво соблазнять аналитика, склоняя его к близости, назначая свидание и делая все для того, чтобы он не устоял перед ее чарами и обаянием. Более скромная и стыдливая женщина не отважится на откровенное обольщение. Она даже будет подавлять свои эротические мысли и желания, испытывая страх и неудобство перед тем, что вдруг аналитик заметит ее чувства и отвергнет любовь, выставив ее на посмешище. Порой возникает и такая форма позитивного переноса, при которой девушка может испытывать к пожилому аналитику дочерние чувства и желание стать для него любимой дочерью. Наконец, женщина (или девушка) может осуществить перенос на аналитика таких чувств, которые будут свидетельствовать не о проявлении эротических влечений, а о желании стать близким товарищем, проводить вместе время в интеллектуальных беседах, встречаться в свободное время, не ограниченное аналитическим часом.

Все эти виды позитивного переноса мне довелось испытать на себе. На начальных стадиях своего проявления они способствовали установлению доверительных отношений с пациентами и продуктивной аналитической работе, которая интенсифицировалась под воздействием легкой влюбленности с их стороны. Собственно говоря, именно благодаря легкой влюбленности, привязанности и проявлению нежных чувств со стороны пациентов удается создать такую благоприятную атмосферу, в рамках которой аналитическая работа осуществляется более непринужденно, легко, человечно и доставляет удовольствие как пациенту, так и аналитику.

В этом отношении аналитическая ситуация напоминает собой учебный процесс, где влюбленность учеников в своего преподавателя и их привязанность к нему неизменно способствуют усвоению излагаемого преподавателем материала и повышению успеваемости класса или студенческой группы. Влюбленный в преподавателя ученик (или студент) не может не выполнить домашнее задание или не подготовиться к очередному испытанию на экзамене. Разумеется, случается всякое, и, находясь в состоянии влюбленности, ученик (или студент) может оказаться в неловкой ситуации, когда он будет теряться и лишаться дара речи, если его вызовет к доске обожаемый преподаватель. И все же чаще он будет стараться выглядеть лучше, чем есть на самом деле, и, следовательно, приложит все усилия к достижению успеха по тому предмету, который ведет обожаемый им преподаватель.

В аналитической ситуации легкая влюбленность в аналитика и привязанность к нему, несомненно, заставляют пациента быть на высоте, что способствует его продуктивной работе. Однако все хорошо в меру. Повышенная влюбленность или излишняя привязанность пациента к аналитику имеют свои издержки, оборачивающиеся возникновением невроза переноса. Но если пациентка начинает открыто флиртовать с аналитиком и откровенно вызывать ответные эротические чувства с его стороны, то подчас создается такая труднопреодолимая ситуация, из которой не каждый психоаналитик может выйти с достоинством и честью. Особенно трудно приходится молодым, начинающим аналитикам, которые, несмотря на теоретические знания об эротическом переносе, в своей терапевтической деятельности оказываются зачастую не готовыми к подобного рода двойственной ситуации.

Вспоминаю случай, имевший место в аналитической работе начинающего специалиста. На групповых супервизиях, когда он докладывал о своей работе, многие восприняли его логически выверенную и строго организованную систему ведения аналитической сессии как безукоризненную и образцовую. Особенно это бросалось в глаза на фоне изложения клинических случаев, представленных другими начинающими аналитиками, когда воспроизводимые ими сессии казались размытыми, неконкретными, не структурированными. Правда, меня уже тогда насторожила излишне рациональная, не допускающая обычных человеческих эмоций манера ведения сессии «образцовым» начинающим аналитиком. Вскоре оказалось, что эта система рухнула, как только у пациентки обнаружился эротизированный перенос на аналитика. Воспроизводя сессию, на которой проявился данный перенос, аналитик выразил свое возмущение по поводу того, что пациентка посмела проявлять свои чувства, мешающие аналитической работе. «Как же так, – восклицал он, – я стремлюсь быть логически точным в постановке вопросов и в проработке соответствующего материала, чтобы облегчить страдания больной, а она занимается какими-то глупостями! Это просто недопустимо! Я веду серьезную работу, а у пациентки на уме какие-то шашни!» Возмущение аналитика было настолько искренним и, судя по всему, так сильно задело его логически отточенное и сверхрациональное мышление, что он больше не приходил на супервизии и, скорее всего, оставил свою пациентку, которая ни в чем не была виновата. Теоретически аналитик знал, что в процессе аналитической работы у пациентки может возникнуть перенос, в том числе и эротического характера. Но как только это случилось на практике, все его познания в области переноса оказались недейственными и фактически разбились о «железную логику» рационального мышления. Не исключено, что эротизированный перенос со стороны пациентки затронул в нем самом нечто такое, что оказалось не проработанным в процессе личного анализа.

Из клинической практики

Однажды мне пришлось столкнуться с таким ярко выраженным эротизированным переносом, работа с которым оказалась крайне трудной. Уже на начальной стадии аналитического процесса молодая, не страдающая сексуальными предрассудками женщина без какой-либо ложной скромности во всех подробностях рассказывала о своих эротических снах и реальных интимных отношениях с различными мужчинами. Через некоторое время в ее сновидениях стал появляться и я. Сначала как сторонний наблюдатель сексуальных сцен, а затем и как непосредственный их участник. Женщина не только рассказывала о своих сновидениях, но нередко сама давала ту или иную интерпретацию, в соответствии с которой пыталась разобраться в своих сексуальных желаниях, чувствах и переживаниях. В начале наших аналитических встреч в сновидениях пациентки фигурировала какая-то преграда, разделявшая ее и меня; но в какой-то момент эта преграда исчезла и в ее сновидениях появились сцены, в которых у нее возникала интимная близость со мной. Аналитическое толкование этих сновидений не устранило эротизированный перенос. Дело дошло до того, что на одной из сессий женщина решила претворить свои сновидения в реальность. Она назначила мне свидание, имеющее вполне определенную и явно выраженную цель.

В подобной ситуации было чрезвычайно трудно вести аналитическую работу. Сложность была не в том, колебался ли я в принятии решения: вступать в интимные отношения с молодой женщиной или нет. Трудность заключалась в том, как и каким образом осуществлять разъяснительную работу по эротизированному переносу, чтобы, с одной стороны, не оскорбить чувства женщины, а с другой – сохранить доверительные аналитические отношения с ней.

На протяжении нескольких сессий мы подробно обсуждали сложившуюся ситуацию. Переломный момент наступил, когда женщина наконец поняла, в какое положение она поставила меня как аналитика. До этого она совершенно не задумывалась о том неловком положении, в котором мог оказаться аналитик по ее вине или, точнее, по ее прихоти. После того как она посмотрела на сложившуюся ситуацию под иным углом зрения, приняла во внимание не только свои собственные желания, но и реальную аналитическую работу, внутренняя напряженность в отношениях между нами исчезла, вернулась ранее обретенная доверительность. Это позволило нам обоим безболезненно выйти из непростой ситуации и продолжить аналитические встречи. Женщина не только не ушла из анализа, но, напротив, в течение долгого времени регулярно, без каких-либо пропусков, ходила на все последующие сессии.

Позитивный перенос на аналитика может наблюдаться и в том случае, когда пациент является одинакового с ним пола. Правда, в отличие от женщин, у пациентов-мужчин не так часто имеет место эротизированный перенос. У них можно наблюдать скорее идеализацию, переоценку личных и профессиональных качеств аналитика; нередко пациенты-мужчины стремятся установить дружеские отношения с аналитиком.

Мне неоднократно приходилось оказываться в подобной ситуации переноса, когда пациенты-мужчины приглашали к себе домой или в ресторан для продолжения контактов на неформальном уровне. Стоило только мне отказаться от подобных предложений, как тут же у них возникало чувство обиды или ревности. И хотя не все пациенты открыто обнаруживали свои чувства, тем не менее каждый раз приходилось обсуждать с ними подобную ситуацию. Кроме того, у пациентов-мужчин чаще, чем у женщин, возникает негативный перенос, связанный с интеллектуальным сопротивлением и теми реакциями, которые ранее обнаруживались у них по отношению к отцу.

Проработка материала, связанного с позитивным переносом, осложняется тем, что нередко этот перенос превращается в свою противоположность, становится негативным. Как известно, от любви до ненависти один шаг. Это справедливо и по отношению к позитивному переносу, который незаметно для аналитика может оказаться негативным. Казалось бы, у пациента наблюдается явный позитивный перенос, который сопровождается привязанностью к аналитику и способствует становлению и укреплению доверительных отношений между ними. Однако в процессе дальнейшей аналитической работы может случиться так, что позитивный перенос отойдет на второй план, а вместо него возникнет такой негативный перенос, в результате которого враждебные чувства к аналитику не только окажутся преобладающими, но и разрушительными для аналитической ситуации в целом. Как замечал Фрейд, во время лечения приходится бороться с сопротивлениями, которые могут превращаться в перенос пациентом на аналитика негативных, враждебных чувств.

Так, эротизированный перенос пациентки на аналитика-мужчину может перерасти в эротический перенос, который сопровождается бурным выражением сексуального влечения и откровенных признаний. Это поставит аналитика перед проблемой немедленного пресечения действий, предпринимаемых пациенткой с целью установления интимных отношений. Решительный отказ аналитика от интимной близости может быть воспринят как оскорбление женского достоинства. У некоторых женщин он способен вызвать не только нарциссическую обиду, но и несдерживаемую ярость. Оскорбленные в своих лучших чувствах женщины могут реагировать по-разному. Кто-то, обидевшись на аналитика, промолчит, но затаит в душе такую злобу, которая сделает для нее невозможным дальнейшее прохождение анализа. Кто-то прямо на сессии в грубой форме выскажет все, что думает об аналитике как «бездарном лекаре-импотенте», и, хлопнув дверью, навсегда покинет его. Но может быть и такая невротическая реакция, в результате которой женщина обвинит аналитика в том, что он пытался соблазнить, совратить, изнасиловать ее; такая пациентка может даже пригрозить ему судом. Во всех этих случаях оскорбленные женщины по-своему накажут аналитика, лишив его возможности получения гонорара.

Разумеется, не всегда эротизированный перенос завершается прекращением курса лечения, когда оскорбленные отказом аналитика от интимных отношений пациенты покидают его. Искусство аналитической работы с эротизированным переносом состоит в том, чтобы совместно с пациентом разобраться в его чувствах и тех моделях, стереотипах поведения, которым он следует как в обыденной жизни, так и в аналитической ситуации. Ведь перенос нежных, как, впрочем, и враждебных, чувств на аналитика существовал с самого начала лечения. Более того, в скрытом виде он имелся у пациента до того, как он пришел к аналитику. Поэтому перенос на аналитика любых чувств является не чем иным, как воспроизведением предшествующих отношений пациента с другими людьми, особенно с родителями. Этот аспект межличностных отношений как раз и требует проработки с целью доведения до сознания пациента истоков возникновения у него нежных или враждебных чувств к аналитику. Другое дело, что в случае эротизированного переноса проработка этих вопросов требует значительного мужества, изрядной терпимости и незаурядного искусства от аналитика.

В своей терапевтической деятельности мне неоднократно приходилось иметь дело с эротизированным переносом. Во многих случаях удавалось своевременно заметить такие виды переноса и, работая с ними, не доводить их до крайностей, приводящих аналитические отношения в тупик. Однако были и такие ситуации, когда приходилось балансировать на грани возможного прекращения лечения или испытывать чувство неловкости, оттого что одно неосторожно сказанное слово может нанести нарциссическую рану на еще неокрепшую и недостаточно аналитически проработанную психику пациента.

Трудности работы с подобного рода переносами не должны приводить аналитика ни к отказу от обсуждения с пациентом интимных тем, ни к морализаторским нравоучениям о необходимости сдерживания им своих чувств и порывов. Напротив, аналитик обязан сделать все для того, чтобы пациент смог уяснить для себя, каковы подлинные причины, лежащие в основе переноса им своих чувств на аналитика, и как он реагирует на подобного рода ситуации в реальной жизни.

Изречения

З. Фрейд: «Перенос может проявиться в бурном требовании любви или в более умеренных формах; вместо желания быть возлюбленной у молодой девушки может возникнуть желание стать любимой дочерью старого мужчины, либидозное стремление может смягчиться до предложения неразрывной, но и идеальной, нечувственной дружбы».

З. Фрейд: «Но нельзя обходить работу с переносом, так как он применяется для построения всех препятствий, делающих недоступным материал, получаемый в курсе лечения, и потому что ощущение убеждения в верности конструируемых связей вызывается у больного только после устранения переноса».

Нарциссическое Я аналитика

Работа с переносом, особенно с эротизированным, требует от аналитика такта, терпения и выдержки. В ряде случаев позитивный перенос оказывается даже необходимым средством для успешной аналитической терапии. Но, к сожалению, порой приходится признавать, что в процессе аналитической работы сделано далеко не все и не лучшим образом. Причем подчас лучших результатов добиваешься в трудных случаях, в то время как терпишь поражение в сравнительно легких ситуациях. Своевременная непроработка, как, впрочем, и несвоевременная проработка, переноса может обернуться тем, что пациент уходит от аналитика до завершения курса лечения. Нечто подобное имело место в моей собственной практике, когда пациентка прервала анализ со мной и, как позднее стало мне известно, ушла в анализ к другому аналитику.

Казалось бы, мое нарциссическое Я должно быть сильно уязвлено тем, что молодая женщина ушла от меня. Разве не испытывает аналитик чувство досады из-за того, что его предпочли другому аналитику? Разве ему не обидно, что не удалось до конца довести начатый анализ?

Из клинической практики

Однажды мне довелось работать с молодой женщиной, которая хотела разобраться в себе. Но в то же время при первой же встрече она заявила, что у нее, в отличие от окружающих ее людей и тех пациентов, которые обращаются к аналитику, нет никаких проблем, во всяком случае тех, которые бы доставляли ей беспокойство. Однако ее первый визит свидетельствовал о том, что у нее не все так благополучно, как ей представлялось. Женщина призналась, что приехала за полчаса до назначенного времени, сидела в машине, испытывала волнение от предстоящей встречи со мной и чуть не расплакалась, когда ей пришлось отвечать на вопросы общего характера. На второй сессии во время рассказа о себе она не сдержалась и расплакалась, а через какое-то время сказала, что по облику, манерам поведения и даже цвету рубашки я напоминаю ей отца.

По мере того как женщина все больше рассказывала о своей жизни, становилось очевидным, что проблемы, вызывавшие у нее глубокие переживания, не обошли ее стороной. В детстве она часто испытывала чувство одиночества, не любила быть одна, ее охватывал страх ожидания. В 14 лет ее родители разошлись, а ей предоставили право выбора, с кем жить. Несмотря на то что папа считал ее умной девочкой и был для нее идеалом, она осталась с мамой. Отец обиделся, так как, по ее собственным словам, он был, видимо, уверен, что она останется с ним. Вскоре ее мама вышла замуж, отношения в семье стали напряженными, и после окончания школы девочка уехала к отцу, который жил в другом городе. Позднее она поступила в институт, вышла замуж. В материальном отношении она достаточно обеспечена, есть почти все, о чем может мечтать молодая женщина, кроме одного – пылкой и страстной любви к своему мужу.

С самого начала наших встреч у женщины наблюдался позитивный перенос ко мне. Я напоминал ей отца, который был для нее идеалом. Однако, несмотря на позитивный перенос, который, казалось бы, должен был способствовать установлению доверительных отношений между нами, аналитическая работа крайне медленно продвигалась вперед. Женщине с трудом давались какие-либо воспоминания о детстве, и она сама удивлялась тому, что не может вспомнить радостные или горестные переживания, связанные с теми или иными событиями раннего периода своей жизни. Чувствовалось, что какое-то внутреннее сопротивление мешает ей вспоминать о своих детских отношениях к родителям, к И лишь одно сновидение да несколько мимоходом произнесенных фраз по поводу обрывков воспоминаний об отце и матери наводили на мысль, что в детстве имело место нечто такое, что, будучи вытесненным из сознания и из памяти, оказало существенное воздействие на характер, образ мышления и манеру поведения молодой женщины. Я догадывался, что помимо идеализации отца у нее в глубине души «застряла» глубокая обида на него. Судя по всему, эта обида была связана с тем, что отец предоставлял ей полную самостоятельность в принятии решений, в том числе и в период развода с ее матерью, в то время как самостоятельность в какой-то степени тяготила ее. Девочке хотелось, чтобы отец принимал решения за нее, особенно когда это касалось жизненно важных вопросов. В аналитической ситуации амбивалентное отношение к отцу сказалось на ее переносе. Если в начале наших встреч женщина идеализировала меня, то три месяца спустя она стала воспринимать аналитика как, по ее собственному выражению, «нормального человека, не лишенного недостатков». На самом деле ее позитивный перенос превратился в негативный, и чувство обиды к отцу распространилось на меня. К сожалению, я не успел проработать материал, связанный с ее амбивалентными чувствами к отцу и с негативным переносом. Помешали обстоятельства, связанные с ее влюбленностью в некого молодого человека, отношения с которым развивались столь стремительно и бурно, что стали предметом ее главного внимания и переживаний. И однажды, когда я оставил право решения одного вопроса за ней, женщина не смогла справиться с захлестнувшей ее обидой, остро напомнившей ей об отношениях с отцом. Будучи скрытной, она внешне никак не проявила свои негативные чувства ко мне, но после летнего отпуска не вернулась в анализ. Так. не проработанный вовремя негативный перенос обернулся уходом молодой женщины из анализа.

Полагаю, что если бы не стечение неблагоприятных обстоятельств, то сосредоточение аналитической работы над негативным переносом женщины могло бы дать свои позитивные результаты в деле разрешения ее внутриличностных конфликтов, связанных с ее амбивалентным отношением к отцу. То, что она ушла из анализа, можно расценивать как мое поражение. Поражение аналитика, не справившегося с терапевтической задачей. Но подобный результат в действительности является стимулирующим средством для совершенствования профессионализма аналитика. Тем более что женщина, в общем-то, не ушла из анализа как такового. Она просто ушла от меня к другому специалисту.

Признаюсь, что на какое-то мгновение нечто похожее на эти чувства возникло у меня. Но вовсе не потому, что молодая женщина ушла к другому аналитику. Причина крылась в другом: за время нашей совместной работы мне не удалось преодолеть те сопротивления, которые не позволили дойти до ранних детских воспоминаний пациентки о взаимоотношениях с родителями. Но я предполагал, что именно уход от меня к другому аналитику может оказаться плодотворным для самой женщины. Как и предшествующая обида на отца, ее обида на меня может стать стимулом для интенсификации воспоминаний детства в процессе анализа, проводимого другим человеком. Надеюсь, что так оно и было. В этом отношении мое нарциссическое Я не доставляло мне хлопот. Другое дело, что эта история заставила меня глубже задуматься над феноменом негативного переноса и подвергнуть тщательному анализу все, что предшествовало возникновению этого переноса в той аналитической ситуации.

В моей практике был также случай, когда кандидат в практикующие аналитики ушел от меня к другому специалисту. Это произошло в результате допущенной мною ошибки, вызвавшей у проходящего анализ кандидата чувство обиды и даже внутреннего возмущения. Речь шла об одном деликатном вопросе, который далеко не всегда становится предметом обсуждения среди аналитиков. Если во время аналитической работы обсуждение сексуальных проблем считается некой нормой, чуть ли не обязательной для прохождения психоаналитической терапии, то проблеме денег уделяется незначительное внимание. Исключение составляет лишь начало работы, когда аналитик посвящает пациента в правила аналитического лечения, включая обязательства по его оплате.

На определенном этапе работы с будущим аналитиком мне показалось необходимым обсудить денежный вопрос. Это необходимо было сделать как в плане выявления переживаний, связанных с отношением к деньгам, так и с точки зрения показа кандидату, какие обусловленные денежными расчетами скрытые трудности могут возникать в процессе аналитической работы. Однако в то время я недооценил непроработанность соответствующего материала и выбрал, как сейчас понимаю, не лучший момент для обсуждения данной проблематики. В результате кандидат в практикующие аналитики решил перейти к другому специалисту. И хотя он не объяснил причину своего решения, тем не менее для меня было ясно, что она напрямую соотносится с обидой, возникшей у него на почве переживаний, связанных с затронутой мною проблемой денежных отношений.

Успешные, с точки зрения аналитика, случаи лечения доставляют ему удовлетворение и ублажают его нарциссическое Я. Чем больше таких случаев, тем значительнее опасность того, что нарциссическое Я аналитика возобладает над его способностью критического мышления и самокритичного отношения к себе. Другое дело неудачи. Они заставляют переосмысливать аналитическую ситуацию и более тщательно разбираться в своих собственных упущениях, связанных с недооценкой психических процессов, включая сопротивление и перенос, или с неадекватной расстановкой акцентов в аналитической работе. Пожалуй, можно сказать, что именно благодаря терапевтическим неудачам в конечном итоге осуществляется прогресс психоаналитического знания.

Не думаю, что все аналитики могут похвастаться исключительно позитивными результатами терапевтической работы. Но, к сожалению, большинство из них с готовностью выносят на обсуждение свои достижения в терапевтической деятельности и не горят особым желанием поделиться своими неудачами. Причем «высшим пилотажем» считается, когда аналитическое лечение исчисляется сотнями часов, будто профессионализм заключается в том, как долго аналитик сможет удержать у себя пациента. Между тем психоаналитическое обучение, основанное на разборе успешных случаев длительного лечения, является односторонним и вряд ли может сослужить хорошую службу в деле развития клинического психоанализа в нашей стране. Не секрет, что в условиях тех кризисных ситуаций и финансовых трудностей, которые имеют место на современном этапе развития России, длительное по времени аналитическое лечение представляется скорее исключением, чем правилом и нормой, как это характерно для развитых западных стран.

Полагаю, что было бы весьма полезно, если бы отечественные аналитики отважились на публикацию своих случаев лечения, не являющихся продолжительными и успешными. В этом отношении примером может служить изложенный Фрейдом случай анализа истерии, известный под названием «История болезни Доры». Длительность лечения составляла всего три месяца. Оно не было завершено до конца, так как прервалось по инициативе пациентки. Более того, несмотря на проделанную Фрейдом аналитическую работу, состояние пациентки не стало заметно лучше. И тем не менее основатель психоанализа счел возможным опубликовать данную историю болезни, поскольку полагал, что врач принимает на себя обязательства по отношению не только к отдельному больному, но и к науке в целом. При этом он не считал зазорным признаться в том, что в случае Доры оказался «пораженным переносом», упустил возможность устранения переноса, что привело к преждевременному прекращению лечения.

Публикация Фрейдом случая Доры представляется поучительной, так как, во-первых, свидетельствует о направленности его исследовательской деятельности, в основе которой лежало стремление к истине, и, во-вторых, наглядно демонстрирует те реальные трудности, с которыми приходится сталкиваться психоаналитику в его терапевтической деятельности. Терапевтическая работа оказывается успешной лишь в том случае, когда аналитик не только вовремя замечает проявление переноса у пациента, но и преодолевает его путем разъяснения пациенту того, что его чувства не исходят из настоящей ситуации, они относятся не к личности врача, а являются повторением прошлого. Одна из важных задач анализа как раз и состоит в том, чтобы превратить подобное повторение в воспоминание. В таком случае, как подчеркивал Фрейд, перенос, независимо от того, является ли он позитивным или негативным, становится лучшим орудием, с помощью которого открываются самые сокровенные тайники душевной жизни.

Изречения

З. Фрейд: «Мне не удалось стать вовремя хозяином переноса. Из-за услужливости, с которой Дора во время лечения предоставила в мое распоряжение часть патогенного материала, я забыл о необходимой предосторожности, о тщательном поиске первых признаков переноса, каковой она уже подготавливала посредством другой, оставшейся для меня неизвестной части того же самого материала».

З. Фрейд: «Перенос, который рассматривался ранее в качестве наибольшего препятствия для психоаналитического лечения, становится и его самым мощным вспомогательным средством, если всякий раз его удается разгадать и перевести больному».

Рассматривая проблему переноса, Фрейд исходил из того, что в процессе анализа у пациента оживают ранние психические переживания. Оживление этих переживаний происходит не столько в виде воспоминаний, сколько в форме отношения пациента к личности аналитика. Имеет место как бы копирование, «переиздание» того, что уже находилось в глубинах психики пациента. Но вновь ожившие желания и фантазии переносятся с прежнего, значимого для пациента лица на личность аналитика. При этом первоначальное заболевание, с которым пациент обратился к врачу, претерпевает определенное изменение. Точнее, его болезнь развивается в таком направлении, что приобретается как бы новый невроз. Фрейд назвал его неврозом переноса. Он является не чем иным, как «новым вариантом старой болезни», или «искусственным неврозом», требующим такого же пристального внимания к себе со стороны аналитика, как и то заболевание, с которым к нему обратился пациент. Характерные для старого заболевания невротические симптомы утрачивают свое первоначальное значение и приспосабливаются к новому варианту болезни, в результате чего аналитику приходится принимать в расчет происшедшее в процессе анализа изменение. Тем самым направленность терапевтической работы смещается от исследования истоков возникновения первоначального невротического заболевания к изучению невроза переноса.

Таким образом, терапевтическое лечение сталкивается с дополнительной трудностью, обусловленной тем, что центром невроза переноса становится сам аналитик как объект, на который пациент переносит свои чувства и переживания. Мало того, что аналитику приходится бороться с различного рода сопротивлениями пациента, так еще перенос осложняет и без того нелегкую его терапевтическую деятельность. Возникшие в процессе анализа новые болезненные психические явления могут породить сомнения в эффективности психоанализа как такового.

В самом деле, что это за метод лечения, в процессе которого возникает новое заболевание – невроз переноса? Какой смысл в терапевтической деятельности, ведущей не столько к упрощению, сколько к осложнению аналитической ситуации? Не лучше ли прибегнуть к иным средствам терапии, не допускающим возникновения переноса как такового, затрудняющего лечение пациентов?

Надо полагать, Фрейд понимал, что с открытием невроза переноса эти и подобного рода вопросы могли возникать как у противников, так и у сторонников психоанализа. Для первых такие каверзные вопросы предполагали обесценивание психоаналитической терапии как неэффективной и создающей ненужные трудности для врача. Для вторых сама постановка подобных вопросов и последующие ответы на них способствовали развитию теории и практики психоанализа, поскольку трудности терапевтической работы являются стимулом для творческой деятельности аналитиков.

При рассмотрении неврозов переноса Фрейд придерживался мнения, что само по себе психоаналитическое лечение не создает переноса. Психоанализ открывает лишь то, что скрыто в глубинах психики невротиков. Не следует думать, что при использовании иных видов терапии переноса как такового не существует. Проявление нежных или враждебных чувств пациента к врачу имеет место в любом случае. Другое дело, что при иных видах терапии проявление этих чувств осуществляется спонтанно и врач далеко не всегда способен их отследить, поскольку он может не иметь ни малейшего представления о переносе вообще. При психоаналитической же терапии работа с переносом становится одной из важных и существенных задач аналитического лечения.

Специфика проявления переноса в психоанализе заключается в том, что в процессе анализа перенос принимает форму сопротивления. Поэтому в анализе важно дождаться того момента, когда перенос станет сопротивлением. С этого момента аналитическая работа направляется на преодоление сопротивления. В результате нежные и враждебные чувства пациента к врачу оказываются объектом непосредственного анализа, что способствует пониманию и осознанию невротического заболевания как такового.

Проработка и устранение переноса – необходимая часть аналитической терапии. На начальном этапе позитивный перенос способствует установлению доверительных отношений между пациентом и аналитиком. В процессе аналитической работы этот позитивный перенос может приобрести эротизированную направленность или стать негативным, что привносит осложнения в аналитическую терапию. Но понимание того, что в переносе на врача нежных и враждебных чувств находит свое отражение предшествующее, хотя и несколько трансформированное отношение пациента к другим лицам, приводит к осознанию бессознательных желаний и влечений. Аналитическая работа направляется против нового искусственного невроза. Его преодоление и устранение способствуют освобождению и от болезни, первоначально приносящей страдания пациенту.

Стало быть, перенос используется аналитиком в качестве необходимого средства, способствующего успешному лечению пациента. Решение первоначальной терапевтической задачи осуществляется путем преодоления нового, искусственно созданного невроза. Если в процессе аналитической работы с переносом пациент окажется способным переосмыслить свои отношения с аналитиком и избавиться от невроза переноса, то аналогичным образом он будет действовать и в реальной жизни при взаимоотношениях с другими людьми.

Итак, с одной стороны, перенос и сопротивление настолько тесно связаны друг с другом, что далеко не всегда удается провести между ними различие. С другой стороны, в психоанализе сам перенос выступает в виде сопротивления. В результате чего те трудности, которые встречаются при психоаналитической терапии, преодолеваются благодаря тому, что перенос используется для преодоления сопротивления. Словом, овладение переносом является необходимой предпосылкой аналитической терапии. Ведь врач, способный превратить перенос из средства, мешающего лечению, в инструмент борьбы с сопротивлениями пациента, приобретает себе могущественного союзника, благодаря которому становится возможным достижение терапевтического успеха. Поэтому искусство психоаналитического лечения заключается в том, чтобы вовремя овладеть переносом пациента с целью использования его в своих терапевтических целях.

Изречения

З. Фрейд: «Решающая часть работы проделывается тогда, когда в отношении к врачу в переносе создаются новые варианты старых конфликтов, в которых больной хотел бы вести себя так же, как он вел себя в свое время, между тем как, используя все находящиеся в распоряжении (пациента) душевные силы, его вынуждают принять другое решение. Таким образом, перенос становится полем борьбы, где сталкиваются все борющиеся между собой силы».

З. Фрейд: «Человек, ставший нормальным по отношению к врачу и освободившийся от действия вытесненных влечений, остается таким и в частной жизни, когда врач опять отстранил себя».

Эротизированный перенос и контрперенос

Овладение переносом требует практических навыков, прежде всего связанных с умением и способностью аналитика разбираться не только в душевном мире пациентов, но и в своем собственном бессознательном. Дело в том, что в психоаналитической ситуации наблюдается такое явление, в результате которого аналитик также может переносить свои собственные чувства и переживания на пациента. Это явление в психоанализе получило название контрпереноса (контртрансфера). Переплетение между собой переноса и контрпереноса приводит к тому, что в процессе осуществления терапии аналитик может оказаться в непростой для него ситуации, выход из которой чреват самыми неожиданными последствиями. Особого рода трудности возникают, когда у пациента наблюдается эротизированный перенос, способный вызвать у аналитика противоречивую гамму чувств – от искушения и желания ответить на сексуальное влечение пациента до страха перед этим влечением и сопротивления против того, чтобы быть вовлеченным в любовную интригу.

Я уже касался проблемы эротизированного переноса пациента на аналитика и на собственном примере попытался показать те сложности, с которыми подчас приходится сталкиваться в процессе аналитической терапии. Однако полагаю, что в свете высказанных представлений о переносе и контрпереносе есть необходимость в более подробном освещении аналитических отношений между пациентом и аналитиком. Это действительно непростой вопрос, решение которого нередко становится камнем преткновения на пути успешного психоаналитического лечения. Не случайно Фрейд посвятил рассмотрению этого вопроса специальную работу, которая была опубликована им в 1915 году под названием «Замечания о любви в переносе».

Предположим, что в процессе аналитической терапии молодая, симпатичная, привлекательная женщина влюбляется в своего аналитика. Возможно, она сперва скрывает свои чувства не только от аналитика, но и от самой себя. Однако, по мере того как чувство влюбленности разрастается до неимоверной силы и целиком захватывает женщину, она оказывается не в состоянии бороться с нахлынувшей на нее страстью и признается аналитику в своей любви к нему. Ознакомившись в теории с переносом, на профессиональном уровне аналитик готов рассматривать признание женщины в любви в качестве проявления позитивного переноса со стороны пациентки на него как врача. Однако, проявляя симпатию к молодой женщине, он может усмотреть за позитивным переносом пациентки не только повторение и воспроизведение ее прежних чувств к какому-то другому лицу, но и зарождение ее чувственной привязанности к нему как к мужчине. Под воздействием эротизированного переноса пациентки он сам может быть подвержен подобным переживаниям, в результате которых у него могут «сработать» защитные механизмы, связанные с подавлением чувственных влечений, или не менее нежные, чем у пациентки, сексуально окрашенные ответные чувства, требующие своего удовлетворения.

В самом деле, разве не бывает исключений, когда эротизированный перенос перерастает в большую любовь пациента-женщины к аналитику-мужчине? Разве не бывает такого, когда аналитик находит в пациенте ту единственную женщину, с которой готов связать свою дальнейшую судьбу? Разве не возможен дальнейший союз влюбленных, познакомившихся в процессе аналитического лечения и испытавших неодолимое влечение друг к другу?

Уже обращалось внимание на то, что явление переноса имеет место не только в аналитической ситуации, но и в учебном процессе. Хорошо известны не столь уж редкие случаи, когда между учениками и преподавателями, особенно молодыми девушками и зрелыми мужчинами, устанавливаются близкие отношения, которые завершаются гражданским или юридическим браком. Так почему же невозможны подобные отношения между пациентами и аналитиками? Или, в отличие от нравственного кодекса чести преподавателя, клятва Гиппократа врача надежно застраховывает последнего от возникновения влюбленности в своего пациента, проявляющего все признаки искренней любви по отношению к нему?

Сабина Шпильрейн (1885–1942) – одна из российских пациенток, проходившая десятимесячный курс терапии у Юнга. В 1905 году поступила на медицинский факультет Цюрихского университета, увлеклась идеями психоанализа, в 1909 году стала переписываться с Фрейдом. В 1912 году стала членом Венского психоаналитического общества. После разрыва между Фрейдом и Юнгом сумела сохранить дружеские отношения и с основателем психоанализа, и с создателем аналитической психологии. После учебы в Цюрихе жилав Берлине, в 1921–1923 годах работала в Женеве. Среди ее пациентов был позднее приобретший всемирную известность психолог Ж. Пиаже. В 1923 году с одобрения Фрейда Шпильрейн вернулась в Россию, где использовала психоаналитические идеи в своей исследовательской, педагогической и терапевтической деятельности. Работая в Москве, принимала участие в деятельности Русского психоаналитического общества, вела семинар по детскому психоанализу в Государственном психоаналитическом институте. В 1924 году переехала в Ростов-на-Дону, где работала врачом в поликлинике. Погибла после вторичной оккупации нацистами Ростова-на-Дону летом 1942 года.

В истории психоаналитического движения также известны случаи, когда между пациентами и аналитиками устанавливались такие отношения, которые создавали трудно разрешимые проблемы и осложняли терапевтическое лечение, поскольку выходили за рамки обычного позитивного переноса. Так, отношения между русской пациенткой Сабиной Шпильрейн, ставшей впоследствии известным психоаналитиком, и швейцарским аналитиком Юнгом развивались таким образом, что Фрейд был вынужден высказывать поучительные наставления в адрес женатого врача. Основанные на переносе нежных чувств Шпильрейн к своему аналитику и на контрпереносе Юнга, их отношения переросли в пылкую страсть, хотя и не подорвали семейную жизнь аналитика, являвшегося к тому времени (1908–1909) отцом троих детей.

Но известен и другой случай, когда в начале 20-х годов отношения между молодым аналитиком Райхом и проходившей у него учебный анализ молодой девушкой Анной Пинк имели иной, по сравнению с Шпильрейн и Юнгом, исход. Занимаясь терапевтической деятельностью, Райх имел представление о переносе и контрпереносе. Однако он полагал, что чувства Анны Пинк к нему и его собственные чувства к ней были реальными, подлинными и выходили за рамки трансферных и контртрансферных отношений. Как только Райх понял глубину охвативших их чувств, его аналитическая работа с Пинк была прервана. Пинк перешла в анализ к пожилому аналитику Г. Нюнбергу, а несколько лет спустя – к А. Фрейд. За неделю до исполнения своего 25-летия Райх женился на Пинк. Правда, их брак не был долговечным, впоследствии они расторгли брачные узы, а Райх еще дважды женился.

Разрабатывая технику психоанализа, Фрейд выступал против любых новаций, связанных с использованием аналитиком эротизированного переноса в качестве средства искусственного обольщения пациента в целях достижения терапевтических успехов. Были случаи, когда аналитики ускоряли процесс возникновения позитивного переноса и внушали пациентам мысль о том, что для лучшего продвижения анализа пациенты должны влюбиться в своего врача. Фрейд категорически возражал против подобной техники, считая ее бессмысленной и далеко не безопасной для анализа как такового. Он исходил из того, что не следует опережать события и искусственно ускорять их. Перенос нежных чувств на аналитика должен осуществляться самопроизвольно. Другое дело, что аналитик должен быть готов к подобному проявлению чувств со стороны пациента.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Источник: http://psy.wikireading.ru/9260

Конфликты личности.

Любой симптом (запрос) пациента скрывает конфликты личности. Каждый день они вплетаются в нашу жизнь, словно черная нить, в веретено судьбы — мы сами бессознательно повторяем свои травмы. Так работает психика — все конфликты личности, травмы, неразрешенные ситуации детства стремятся к повторению — это называется перенос.

Точно также пациент повторяет (профессионально выражаясь — отыгрывает) свои паттерны в кабинете психотерапевта. Но, только в психоанализе перенос может быть глубоко проанализирован, а значит пациент может избавиться от своих проблем. Как это происходит — давайте разбираться.

Перенос — это главный инструмент терапевтических изменений в структуре личности пациента, и в то же время, перенос — это источник мощного сопротивления переменам психики. Пациент, с какого-то периода терапии, начинает «видеть» в психотерапевте фигуру из своего прошлого. Например, психотерапевт бессознательно начинает восприниматься как холодная нарциссическая мать, которая не рада видеть своего ребенка. Повторное погружение в тяжелые отношения с мамой, которая приходила домой как можно позже, оправдываясь своей работой, которая заставляла ребенка ходить на всевозможные кружки, лишь бы проводить со своим чадом меньше времени, дает психоаналитику, глубоко проработать травму (поэтому перенос — это инструмент) и одновременно пациент может уничтожить психотерапевта, пытаясь высказать агрессию своей матери (поэтому перенос — это и сопротивление). Ювелирно балансируя между этими гранями переноса, конфликты личности могут быть постепенно разрешены.

Перенос — это главный инструмент изменений в структуре личности пациента, и в то же время, перенос — это источник сопротивления переменам

Детективный роман: книга, которая исцелит Ваши раны!

Виды переносов в психоанализе (классические взгляды):

1) Защитный — пациент воспроизводит способы защитного поведения, которые помогали в детстве выживать в условиях травмы. Например, женщина ведет себя очень вежливо, учтиво и неестественно смиренно с психотерапевтом, точно также как в детстве с отцом. Такая гипер-вежливость помогала ей спастись от отцовского гнева. Но цена за такое смирение во взрослой жизни — очень высока. Психика потратила много энергии на поддержку этого защитного механизма и поэтому развитие сексуальности женщины было заморожено. Конфликт личности этой женщины состоит в том, что она боится мужчин, бессознательно воспринимая их как гневных и одновременно хочет их любви, так же как любая девочка нуждается во внимании папы;

2) Удовлетворяющий — пациент ждет не помощи, а косвенного или прямого удовлетворения. Марианна влюбилась в психотерапевта примерно на третьем месяце терапии. Она сама не понимала как это произошло: «Обычно мне нравятся «плохие парни», но я чувствую, что меня к Вам тянет». Женщина начала попытки соблазнить психотерапевта. Бессознательно она хотела его контролировать при помощи своей красоты. Ее внутренний конфликт заключался в том, что Марианна видела в психотерапевте свою мать, которая отказалась от дочери в пятилетнем возрасте — поэтому пациентка опасалась, что и психоаналитик вновь её бросит. Чтобы этого не произошло она пыталась его соблазнить, ведь влюбившись в нее, он точно не уйдет. Нарцисс будет искать в терапии не понимания себя, а подпитки в виде восхищения со стороны терапевта или идеализации последнего ради обретения чувства защиты.

3) Отыгрывание вовне чувств любви и ненависти в различных производных — в этих случаях пациент боится или не может (не осознает) рассказать о своих тревогах и переживаниях напрямую психотерапевту и отыгрывает их с другими людьми. Например, вместо того, чтобы признаться психотерапевту в эротическом влечении к нему, пациентка регулярно знакомиться с турками (это случай из моей практики, я немного похож на турков), чтобы найти среди них мужа.

http://www.youtube.com/embed//zqweptX-Wx4

Конфликты личности — техника анализа переноса:

Вначале реакции переноса должны быть выявлены и проявлены в кабинете психотерапевта в полной мере. Например, пациент из сессии в сессию отказывается делиться своими событиями в жизни. То есть реакции переноса — недоверие. Когда эта реакция стала очевидной и для пациента мы начинаем ее обсуждать: «Чем могло быть вызвано Ваше недоверие ко мне? Возможно я что-то сделал, после чего Вы перестали мне доверять?».

На следующем шаге мы подробно исследуем чувства, мысли, фантазии, которые скрываются за переносом: «Как я мог бы использовать во вред то, что услышал от Вас? Какие причины могут меня заставить так поступить?». После чего следует интерпретация переноса — установлением связи между переживаниям переноса в кабинете психотерапевта и опытом прошлого: «По отношению к кому Вы могли бы испытать такое недоверие?» Психотерапевт может уже понимать эту связь, например, пациент не доверяет своей матери, которая могла избить его из-за двойки, поэтому прятал дневник и не рассказывал ей про события в школе. Но лучше, чтобы интерпретация не была дана напрямую, а пациент сам подошел к разгадке переноса. Затем наступает проработка — это длительный процесс укрепления нового здорового паттерна вместо старого — объективное отношение взамен недоверия и хронического чувства западни.

Конфликты личности эффективно и глубоко анализируются в психоанализе и психоаналитической психотерапии, путем анализа переноса. Это улучшает качество жизни пациента: меняется его психический аппарат, появляется внутрення свобода и гармония, уходят страхи и тревоги, улучшаются отношения на работе и личная жизнь. Конечно же, в практике все гораздо сложнее и отличается от этой короткой описанной схемы, но в рамках данной статьи я ограничусь этим коротким, но все же верным, описанием работы с переносом.

Конфликты личности — современные взгляды на анализ переноса:

С каждым годом в психоанализе появляется все больше клинического материала про перенос, накаливаются новые знания. Сделаем короткий обзор того, что нового было привнесено в понимание переноса и о том, как эффективнее анализируются конфликты личности:

1) Описаны новые виды переноса, стало ясно, что разным пациентам, исходя из их структуры психики, доступны определенные формы переноса. Психотический перенос — пациент видеть в психотерапевте конкретного человека из прошлого: «Вы — и есть моя мать!» или погружается в жуткую паранойю: «Я знаю точно! Вас подослал мой муж! Вы хотите сдать меня органам!». Эротизированный перенос — часто переживают депрессивные пациенты, которые влюбляются в психоаналитика, чтобы не думать про страх отвержения с его стороны. Также эротизированный перенос могут развивать пациенты, которые пережили сексуальное насилие или опыт сексуального злоупотребления. Механизмы этого явления достаточно сложны и требуют отдельной статьи, поэтому здесь я это опущу. Нарциссический перенос — уже из названия понятно, что его развивают нарциссы. Он заключается в том, что пациент видит в психотерапевте свои собственные части личности. Например, считает психотерапевта тупым и глупым, потому что внутри «плохим» находит себя. Или наоборот, видит в психоаналитике идеального специалиста, некую грандиозную родительскую фигуру, с которой хочет слиться, чтобы получить подпитку своей самости;

Некоторые психоаналитики призывают воздерживаться от интерпретаций переноса, так как по их мнению это усложняет анализ конфликтов личности. Они выступают за поддержку регрессии, чтобы пациент как можно глубже и больше пережил свои детские чувства рядом уже с новым безопасным обьектом, то есть психотерапевтом;

Другие психоаналитики считают, что перенос — это проявление задержек психосексуального развития человека в диаде (отношения ребенка в паре). Поэтому задача аналитика — не интерпретация переноса, а обеспечить новую среду для завершения, ранее замороженных, психических процессов. Перенос может быть не только повторением прошлого, но и повторение стремления достичь желаемых отношений с обьектом.

Я обучался психоанализу в Киеве, Москве и Мюнхене. Каждый день я работаю пациентами и анализирую их переносы, что помогает им менять свою жизнь и решать проблемы:страх, тревога, депрессия, низкая самооценка, чувство вины, проблемы в любви и сексе. Работаю с жертвами семейного и сексуального насилия. Подробнее обо мне читайте здесь.

ТЕСТ-ОЛАЙН: Узнай свои скрытые качества и глубинные тайны! Пройди тесты: СУДЬБА, ОТНОШЕНИЯ, ДЕПРЕССИЯ, КАЧЕСТВА ЛИЧНОСТИ и получи ценные рекомендации!

Источник: http://www.a-nechaev.com/portfolio/konfliktyi-lichnosti/

Феномен переноса в психоаналитических отношениях

С точки зрения О.Кернберга, «психоаналитическая ситуация является своего рода клинической лабораторией, позволяющей исследовать природу любви, основываясь на анализе переноса и контрпереноса» [15, 150].

Под переносом (трансфером) в психоанализе понимается оживление или реактивация в рамках психоаналитической сессии ранних детских отношений индивида, характеризующихся доминированием в них нерешенных невротических конфликтов. Контрперенос представляет собой реакцию психоаналитика на перенос пациента. Феномены переноса или контрпереноса являются неотъемлемой частью всех человеческих отношений или взаимодействий, в психоаналитической ситуации они лишь находят свое наиболее яркое выражение [19]. При этом не все реакции на психоаналитика являются переносом. Некоторые из них возникают в ответ на его установки или актуальное поведение [29].

Процесс переноса большей частью является бессознательным, то есть индивид не воспринимает различные источники переноса и связанных с ним фантазий, установок и чувств (таких, как любовь, ненависть и гнев). Исходными фигурами, с которых переносятся эмоциональные паттерны, чаще всего являются родители, но нередко в качестве источников переноса выступают братья и сестры, бабушки и дедушки, учителя, врачи, а также герои из детства. Перенос представляет собой форму объектных отношений и, как любые объектные отношения, он воспроизводит ранние детские привязанности и имеет универсальный характер. Помимо аналитической ситуации перенос может проявляться в самых разных условиях: при других формах психотерапии, при лечении соматических заболеваний, в школе, на работе и в социальном взаимодействии [29].

Тем не менее, наиболее отчетливо и интенсивно перенос проявляется в процессе психоанализа, так как условия абстиненции и фрустрации, присущие процессу анализа, содействуют регрессии пациента к инфантильной структуре личности, что, в свою очередь, способствует проявлению переноса. Относительная анонимность аналитика облегчает перенос на него активированных детских представлений. В отсутствие информации о качествах аналитика и его личной жизни, пациент создает фантазии, в целом не испорченные восприятием настоящего [29].

О.Кернберг понимает перенос как бессознательное повторение в психоаналитической ситуации отношений из прошлого, то есть «отыгрывание аспекта бессознательного инфантильного Я пациента в отношениях с также бессознательной инфантильной репрезентацией родительских объектов» [14, 115]. Бессознательный аспект инфантильного Я несет в себе конкретное желание, отражающее производную влечения, направленную на такие родительские объекты и фантазийный страх по поводу опасностей, заключенных в выражении этого желания. Таким образом, в переносе происходит активация базовых диадических элементов, состоящих из репрезентаций Я и репрезентаций объектов, связанных определенным аффектом [14].

Пациент может настолько сосредоточиться на фигуре аналитика, что развивается невроз переноса, воссоздающий картину детского невроза [29]. Развитие регрессивного невроза переноса активирует составные элементы интернализованных объектных отношений, образующих части структур Эго и Супер-Эго, и подавляемых элементов интернализованных объектных отношений, ставших частью Ид. Эдиповы конфликты, усугубленные объектными отношениями доэдипового периода, способствует созданию нереалистических проявлений переноса [13].

О.Кернберг полагает, что «психоаналитическое исследование трансферентной любви свидетельствует о наличии всех компонентов обычного процесса влюбленности: проекции на другого (психоаналитика) зрелых аспектов Эго-идеала; амбивалентного отношения к эдипову объекту; развертывания полиморфных перверзивных инфантильных и генитальных эдиповых желаний и в то же время борьбы против них» [15, 151]. Все они в сочетании порождают переживание в переносе романтической любви. Ослабление этих чувств происходит благодаря их смещению на доступные объекты в жизни индивида. Невротические компоненты трансферентной любви могут выдавать себя в ее интенсивности, ригидности и упрямой настойчивости, особенно когда она носит мазохистический характер. С другой стороны, отсутствие признаков трансферентной любви может свидетельствовать либо о сильном садомазохистическом сопротивлении позитивным эдиповым отношениям, либо о нарциссическом переносе, где позитивное эдипово развитие ослаблено. Кроме этого, невротические черты трансферентной любви могут проявляться в обычном инфантильном нарциссическом желании быть любимым вместо зрелой активной любви к аналитику, в желании сексуальной близости как символического выражения симбиотических стремлений или доэдиповой зависимости, а также общей защитной акцентированности сексуализированной идеализации, как защиты от агрессивных устремлений [15].

Перенос отражает переплетение чувств любви и ненависти, и поэтому его проявления часто бывают амбивалентными. Также перенос может быть негативным или позитивным, и различаться по качеству проявлений (агрессивных и враждебных или дружеских и доброжелательных), преобладающих в данный момент психотерапии [29]. Анализ и интерпретация содержания переноса имеют большое значение для терапевтического процесса. Кроме этого, несмотря на проблематичные стороны трансферентной любви, опыт ее анализа, который позволяет получить психоаналитическая работа, может не только приводить к возрастающей способности индивида удовлетворять эдиповы желания, сублимируя их в актуальных взаимоотношениях любви, но и способствовать эмоциональному и профессиональному росту психоаналитика [15, 160].

Таким образом, любовь-перенос – это оживление реальных и воображаемых инфантильных любовных отношений, а ее анализ помогает понять, как именно инфантильные цели и привязанности влияют на действия и взаимоотношения взрослого человека.

Дата публикования: 2014-12-10 ; Прочитано: 263 | Нарушение авторского права страницы

studopedia.org — Студопедия.Орг — 2014-2020 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.002 с) .

Источник: http://studopedia.org/6-80702.html

Перенос в психологии: что это простыми словами

Теория переноса (1907 год) была рассмотрена и предложена Зигмундом Фрейдом в рамках психоанализа. Феномен переноса объясняет, как старые обиды, нерешенные конфликты, травмы из прошлого портят жизнь в настоящем. Чтобы описать суть явления, можно перефразировать известную поговорку: тот, кто обжегся о горячее молоко, потом в каждом стакане с водой видит горячее молоко.

Что такое перенос в психологии

Перенос в психологии – это перекладывание эмоций с недоступного эмоционально значимого объекта на доступный объект. Это замещение, которое не осознается самим человеком. Нельзя путать это с «отыгрыванием» эмоций, их выплеском. Это не то же самое, что избить куклу, представив, что она ненавистный начальник. В этом случае человек понимает, что он пытается заменить одно другим и выплеснуть агрессию социально приемлемым путем. При переносе человек не понимает этого. Он видит в ком-то значимого человека из прошлого и ведет себя с ним так же, как в старых отношениях. Тот, на кого перенесли чувства, как правило, тоже не понимает этого.

Понятие переноса в психологии

Под переносом в психологии понимают перенос эмоций и чувств, влечений, фантазий, установок, защитных механизмов с одного объекта (того, кому они реально адресованы) на доступный объект. Как правило, речь идет о переносе эмоций в отношении кого-то из прошлого на людей в настоящем. Речь идет как о позитивных, так и о негативных эмоциях, но чаще психологи имеют дело с переносом негатива (страх, обида, ненависть).

Как правило, в качестве образца для переноса выступают люди из детства. Специфика переноса в том, что человек не просто ищет образец среди других людей, он склонен приписывать качества образца тем людям, которые ими не наделены, и взаимодействовать с ними в рамках этих качеств.

Для подсознания не существует прошлого и настоящего. Ему интересны только готовые шаблоны. Анализ каждой новой ситуации и поиск новых моделей поведения требует больших энергетических затрат. Вот подсознание и пытается вести нас по пути меньшего сопротивления: примерить готовый шаблон поведения, модель старых отношений на взаимодействие с новыми людьми.

Перенос в психологии: примеры

Чаще всего образцом становится кто-то из родителей. И опять же пример может быть как положительным, так и отрицательным. Например, девочка из семьи алкоголика ищет мужа-алкоголика. Ребенок гиперопекающей матери в будущем ищет такую же жену.

Примеры переноса можно заметить невооруженным взглядом. Вне науки это называют злым роком, проклятием, венцом безбрачия и т.д. Например, женщина говорит, что все мужчины козлы, ей попадаются только сволочи или алкоголики, и это действительно так. Мистика? Нет, перенос. Она находит, видит и хочет видеть рядом с собой только таких мужчин.

А если перенос произошел с учетом приписывания каких-либо качеств, то ситуация выглядит еще интереснее. Два человека с переносом и без будут описывать одно и то же третье лицо по-разному. Например, с одной женщиной мужчина становится любящим мужем и отличным отцом, а для другой женщины – тиран и бестолочь.

Другой пример переноса: человек меняет одну работу за другой, но на каждом производстве ему попадается начальник-тиран. Кстати, каждый из них – копия отца-тирана. Совпадение? Нет, перенос во всей своей красе.

Что такое перенос и контрперенос в психологии

В психологии перенос рассматривают с еще одной точки зрения: как феномен в отношениях клиента и психолога. Придя на сеанс психотерапии, клиент пытается и с психологом выстроить взаимодействие по шаблону из прошлого. И это неплохо, так как специалист может противостоять этому и помочь клиенту осознать скрытые проблемы, разобраться в подсознании и прошлом.

Особенности переноса чувств в психологии на консультациях:

1. Ошибочность суждений клиента. Он приписывает психологу те качества, которыми он на самом деле не обладает. Он приписывает качества других людей, из другой ситуации, времени и условий. Однако среди них встречается и реальное отношение клиента к психологу. Задача специалиста – отделить ложные суждения в рамках переноса от реального отношения.
2. Амбивалентность. Перенос бывает положительным и отрицательным. Например, если клиент идеализирует образ матери, вспоминает ее как любящую, понимающую, ласковую, умную и т.д., то и психолога он воспринимает как сильного, доброго человека, которому можно довериться. Если клиент помнит свою мать как авторитарную и грубую женщину, ему всю жизнь приходилось обороняться, то и в отношении психолога он будет настроен враждебно. В некоторых случаях психотерапия становится невозможной. Нередко клиенты влюбляются в своих психологов, это пример положительного переноса. А иногда они ненавидят их и готовы убить, это пример отрицательного переноса. Так или иначе, все чувства клиента заслуживают проработки и обсуждения, но глубину обсуждения выбирает психолог в зависимости от ситуации.
3. Подходящие условия. Психолог должен придерживаться нейтральной, беспристрастной позиции. Он не должен выдвигать оценочных суждений, прививать клиенту свою систему ценностей, делиться своими эмоциями и переживаниями. Чем нейтральнее атмосфера, тем быстрее и сильнее проявится перенос.
4. Бессознательность. Перенос никогда не осознается клиентом. Он осознает, какие чувства испытывает, но он не понимает, что это реакции на кого-то из прошлого. Задача психолога – помочь осознать перенос.
5. Все проблемы родом из детства. Чаще всего и проще всего перенос возникает там, где есть нерешенный конфликт из детства.

Без переноса нельзя докопаться до истины, помочь клиенту справиться с проблемами. Однако успех мероприятия зависит от профессионализма психолога. Важно, чтобы он не поддался феномену контрпереноса. Перенос и контрперенос в психологии часто идут рука об руку.

Контрперенос – это перенос психологом своих жизненных трудностей, конфликтов, травм в отношения с клиентом, если тот затрагивает болезненные темы. Контрперенос возникает в ответ на перенос клиента или сам по себе. Некоторые психологи считают, что консультирование невозможно без контрпереноса. Другие психологи уверены, что это результат непрофессионализма консультанта и показатель того, что ему самому нужно сначала разобраться в себе.

Причины контрпереноса как феномена в психологическом консультировании:

1. Желание консультанта понравиться клиенту, быть принятым, получить хорошую оценку.
2. Страх, что клиент не придет на консультацию, оставит плохой отзыв, подумает о консультанте что-то плохое.
3. Сексуальное влечение к клиенту, эротические фантазии с его участием.
4. Внутренние конфликты, нерешенные проблемы, которые заставляют бурно реагировать на клиентов, которые пробуждают в консультанте чувства, связанные с конфликтами.
5. Желание быть «пророком», наставлять клиентов, учить жизни, давать советы.

Анализ причин подтверждает, что контрпереносу подвержены начинающие, неопытные психологи. Однако вместе с ними в группу риска попадают люди в состоянии профессионального выгорания, истощения.

Таким образом, при контрпереносе психолог проецирует свои проблемы на информацию, полученную от клиента. Например, клиент рассказывает, что недавно у него погиб домашний питомец, и теперь человек не хочет жить. А консультант в ответ выдает: «А у меня сын умер пять лет назад, я же как-то живу».

Вопрос о том, приемлем ли контрперенос, до сих пор остается открытым. Пока исследователи сошлись на том, что если специалист может контролировать свои реакции, внутренние конфликты не влияют на его слова и действия, не мешают объективной оценке, то можно не придавать особого значения контрпереносу. Если же внутренние переживания психолога вырываются наружу, то специалист должен отойти от работы и обратиться к коллегам со своими проблемами. То есть в нашем примере консультанту нужно обратиться за помощью.

Перенос и проекция в психологии

Проекция – более широкое понятие. Это общепсихологический механизм переноса чего-либо из внутреннего мира человека во внешний мир. Все, что нас окружает, все, что мы видим и слышим, является проекцией. Мы настолько привыкли к этому, что не замечаем. Задумывались ли вы, почему два человека видят одно и то же явление по-разному? Например, по-разному описывают чье-то выражение лица или мысли. Все дело в проекции. Мы видим мир таким, каким сами его представляем, то есть у каждого человека свое, субъективное видение мира. Вспомните, как мы примеряем на себя реакции других людей, пытаемся поставить себя на место другого человека, угадываем, что он чувствует и думает, в общем, судим по себе. Это и есть проекция.

Перенос – это частный случай проекции между двумя людьми. Проекция подразумевает взаимодействие человека с предметами, ситуациями, условиями. Перенос – взаимодействие с конкретным индивидом. Это более субъективное и эмоциональное явление. Под переносом подразумевается проекция чувств, эмоций, установок, влечений по отношению к одному человеку на другого. Психолог оценивает проекции клиента, чтобы помочь ему установить причинно-следственные связи и избавиться от травм прошлого.

Перенос в психологии: как его проработать

Иногда бывает такое, что объект переноса, сам того не подозревая, принимает правила игры. В этом случае отношения могут существовать долгое время, между партнерами не возникает диссонанса, со стороны это выглядит гармонично. Но чаще бывает так, что тот, на кого переносят какие-либо ожидания, не соответствует им. Тут-то и начинаются проблемы. Это если говорить об обычной жизни, а в психотерапии перенос всегда требует проработки и не может остаться без внимания психоаналитика. Проработка помогает человеку избавиться от прошлого, отпустить его и начать жить в настоящем.

Термин «проработка» был введен Зигмундом Фрейдом (1914 год). Под этим подразумевается осознание клиентом психотравмирующей ситуации при помощи интерпретаций переноса. То есть сначала психоаналитик помогает клиенту перенести эмоции и чувства на консультанта, после этого психолог интерпретирует их, чем помогает клиенту осознать проблему. Психоаналитик заставляет вспоминать, отыгрывать ситуации из прошлого.

Проработка – это преодоление внутренних барьеров личности, сопротивления, связанного с инстинктивным желанием поступать по-старому. Это совместная работа клиента и психоаналитика. Под этим подразумевается анализ реакций, чувств, действий, воспоминаний клиента. Анализу поддается каждая сфера жизни клиента, каждая ситуация, которую он ассоциирует с травмой. Психологу и клиенту предстоит реконструировать прошлое клиента. Психолог описывает словами то, что не осознавал клиент, помогает ему взглянуть на себя со стороны. Все это происходит в ходе психотерапевтических бесед. Проработка начинается после того, как клиент пройдет через инсайт (осознание, озарение).

Проработка включает в себя 5 этапов:

1. Повтор интерпретаций, анализ трансферентных сопротивлений.
2. Разграничение аффектов и импульсов с переживаниями и воспоминаниями.
3. Углубленное и расширенное толкование интерпретаций. Поиск причин, опорных точек из прошлого, поведенческих реакций, которые ими обусловлены.
4. Реконструкция прошлого при помощи помещения значимых людей и самого человека в разные периоды времени в виде живой перспективы.
5. Изменения в реакциях и поведениях, позволяющие человеку иначе реагировать на те импульсы, которые он раньше считал опасными.

Проработка – это не только работа с интерпретациями, реконструкция прошлого, это еще и развитие личности. Оно проходит в 4 этапа:

1. Достижение инсайта, в том числе проработка сопротивления на пути к нему.
2. Использование инсайта при реализации других способностей.
3. Создание нового образа Я, самопознание в рамках реализации новых способностей.
4. Скорбь по утраченной «самости», преодоление скорби и разрыв старых привязанностей.

Таким образом, суть проработки состоит в осознании и признании клиентом вытесненных причин психотравмы, реконструкции всех психических процессов с учетом этого осознания и принятия. Процесс переработки запускается психологом при помощи интерпретации травмирующих переживаний клиента. Проработка начинается в кабинете психоаналитика, но продолжается в дальнейшем самим клиентом на сознательном и бессознательном уровне.

Источник: http://onona.online/psihologiya/perenos

• Психика - это что такое? Развитие психики человека - психика что это
• Нарушена психика у ребенка симптомы и лечение - психика нарушена
• Как восстановить психику? - как восстановить психику
• Чем отличается психиатр от психотерапевта и психолога; — Отличаем - чем отличается психиатр и психотерапевт
• Давай Поженимся» онлайн - Психоаналитик в поисках справедливости - психоаналитик в поисках справедливости
• Развитие психики и сознания; Студопедия - развитие психики и сознания
• Перцептивная психика - перцептивная психика
• Организационная психология - организационный психолог
• Психолог, психотерапевт, психиатр: к кому обратиться? - психиатр и психолог
• Психолог Александр Шахов: 9 заповедей настоящего мужчины - психолог шахов александр